Я Немой - Кумтрест

Вывод был однозначен — необходимо провести профилактическую работу с виновными осужденными. Андрей взял график проведения хозяйственных работ и начал профилактику с осужденными. С теми, которые по графику занимались генеральной уборкой отряда за день до обхода. Согласно графику четверо осужденных не выполнили свои обязанности должным образом. Через десять минут виновники стояли в коридоре штаба возле кабинета Шмарова.

Андрей пригласил в кабинет начальника отряда и инспектора отдела безопасности, за которыми закреплён тринадцатый отряд. Коллеги обсудили сложившуюся ситуацию, а именно слабый контроль с их стороны за осужденными. Было принято решение проучить негодяев соответствующим образом. Шмаров всех осужденных закрыл в прогулочном дворике и начал вызывать по одному.

Первым в кабинет зашёл осужденный Иванков. Он незамедлительно получил коронный удар от Шмарова в солнечное сплетение и загнулся от боли, держась за грудь.

— Иванков, почему в отряде бардак? — спросил Шмаров.

— Гражданин начальник, я не знаю. Я пол мыл, я за пол был ответственным. — с отдышкой ответил Иванков.

— Ну как обычно, виноватых нет, а пыль смыть не мог что ли?

— Гражданин начальник, так пыль на потолке была, а я пол мыл.

— Ты со мной ещё спорить будешь? — крикнул Андрей и ещё раз ударил кулаком Иванкова в грудь.

— Никак нет гражданин начальник.

— Плохо мыл, сейчас ещё будешь мыть скотина. Я от руководства ещё за пыль не получал пиздюлей.

Андрей провёл короткую профилактическую беседу о том, что руководство недовольно положением санитарных дел в отряде. Иванкову надели за спиной на руки наручники и повели в туалет штаба. Шмаров сходил по большому. Потом коллеги по отряду перевернули Иванкова вниз головой и начали опускать его в унитаз. Они тщательно размазывали говно по голове Иванкова и унитазу.

Когда Иванков уже изрядно измазался в говне, офицеры по очереди начали спускать воду из бачка. Иванков, захлёбываясь водой, попутно мылся в унитазе и мыл сам унитаз. Спустив воду в унитазе три раза, Иванкова поставили на ноги. Отстегнули наручники и водворили в ШИЗО на пятнадцать суток за отказ от выполнения обязательных хозяйственных работ. Естественно, документально за курение в неустановленном месте, так проще по закону.

Следующим на очереди был осужденный Гарин.

— Почему бардак в отряде? — спросил Шмаров.

— Гражданин начальник, я локальный сектор подметал. Я не знаю, я на улице работал, я в отряде не работал. Я курилку убирал. — заикаясь отвечал Гарин.

— Не курилку, гнида, а место для курения. Сука, опять виноватых нет. — заорал Андрей и начал пинать Гарина по яйцам. От чего тот упал на пол, закрывая пах руками.

Гарина ждала таже участь, что и Иванкова. Только в туалет перед этим сходил режимник. После трёх смывов унитаза Гарина тоже водворили в ШИЗО на пятнадцать суток.

Третьим на профилактическую беседу пошёл осужденный Зоритовский. Он понял, что из кабинета никто не возвращается и готовился к изолятору.

— Ты пидор где уборку наводил? — спросил Шмаров не тратя время на лишние вопросы.

— Я окна мыл гражданин начальник. Только окна и больше ничего. — вытаращив глаза ответил Зоритовский.

— Я блядь хуею, господа офицеры, они нас дрочат что ли? — развёл руки Андрей и обратился к начальнику отряда. — Иди, твоя очередь. Мы пока им займёмся.

Андрей с режимником начали бить Зоритовского по ушам. Ему по очереди держали руки за спиной, чтобы он не мог прикрывать голову. Через десять минут привели Зоритовского в туалет. К сожалению, начальник отряда никак не смог сходить по большому, ограничились окунанием Зоритовского в мочу. Конечно, по традиции с тремя последующими смывами. После водной процедуры Зоритовского тоже водворили в ШИЗО на пятнадцать суток.

Четвёртого любителя антисанитарного состояния тринадцатого отряда осужденного Сомахина уже не спрашивали о том, где он убирался. Его пинали и били по голове и спине шваброй, пока он активно на коленках мыл унитаз и весь туалет до блеска. После генеральной уборки штабного туалета Сомахина тоже водворили в изолятор.

Результат профилактической работы с нарушителями санитарного состояния не заставил себя долго ждать. Ровно через неделю тринадцатый отряд занял первое место в колонии. В будущем он всегда находился только в призёрах по наилучшему санитарному состоянию.

Француз пришёл к лоху осужденному Лебедеву Геннадию Ивановичу. Он вкратце объяснил суть его возможных проблем. Лебедев его отшил, сказав, что это решает лично смотрящий за зоной. Француз не имеет такой власти, чтобы говорить ему об этом. Лебедев хоть и лох по тюремной жизни, но разводить его не надо. Если Меченый лично скажет ему об этом — это совершенно другое дело. Французу ничего не оставалось, и он, под разными предлогами, притащил Меченого в карантин.

Меченый пояснил Лебедеву от жизни по жизни, за общее, за братву, за воровские понятия. В особенности, как надо в зоне нести свой крест, после чего дал Лебедеву кличку Рубероид. После этого Лебедев по кличке Рубероид согласился загнать денег в общак и остался мужиком по жизни. Француз в очередной раз вздохнул с облегчением и доложил обо всём лично Павлову и эсэмэской Бобышкину.

Далее пошла раскрутка лоха. За всё плати, за это плати, за то плати, плати, плати, плати. Потом лоха подсадили на героин, который заранее подсыпали в еду и воду. В общем лох, даже не понимая сам, захотел сначала понюхать героин, а потом и уколоться. Процесс шёл, но в карты лох никак не хотел играть и с недвижимостью тоже не хотел добровольно расставаться.

Павлов решил, что пришла пора переходить к очередному этапу в жизни лоха. Он водворил его в ШИЗО, поставив полный запрет на его грев. Просидев полтора месяца в изоляторе в полном одиночестве, лох изменил своё отношение к происходящему. Он понял, что постоянные платежи являются только ежедневными. Они дают только несколько дней хорошей жизни. Рубероид хотел бы заплатить один раз, но на год вперёд.

Лох вспомнил слова Француза, когда они разговаривали один на один. Блатные решают многие вопросы, но всё равно в зоне рулит администрация. Если с мусорами решишь вопрос — это надолго. Век воли не видать, сукой быть по жизни, если Француз хочет нормального фраера в блудню завести.

— Гена, хату подари мусору, который тебя курирует и всё будет нормально. — в конце концов прямо сказал Француз Рубероиду. — Подари и живи спокойно. У тебя их всё равно много. Ты со своими мозгами ещё купишь, когда освободишься, а здоровье купить нельзя. Подумай над этим, они, если захотят, таких проблем тебе могут устроить. Ты будешь только рад в изоляторе сидеть. Ты не забывай, что у нас в стране разные лагеря есть. Это хорошо, что ты сюда приехал, а не в Радугу. Там бы тебе за твою статью жопу разорвали в британский флаг и всё, пишите письма.