Эндрю Бергман - Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

— У вас есть копия завещания? — спросил Дрейк.

— Пока нет, но у меня есть копия, сделанная для подтверждения.

— Оно уже вступило в силу?

— Я понял, что да. Тем не менее его можно оспорить.

— Что я должен делать?

— Для начала найдите Уинифред. А потом раскопайте все, что можете, насчет Питера Лекстера и его наследников.

Стеклянные глаза Пола оценивающе посмотрели на Мэйсона.

— Коты могут приносить массу денег, — заметил сыщик.

Лицо Мэйсона оставалось серьезным.

— Не уверен, Пол, что тут есть случай заработать. Очевидно, Питер Лекстер был скрягой. Он не очень-то доверял банкам. Незадолго до смерти он получил наличными миллион долларов. Наследники не могут найти этот миллион.

— Может, деньги сгорели вместе с ним? — спросил Дрейк.

— Возможно, — согласился Мэйсон. — Когда Эштон вышел из моей конторы, за ним следил какой-то человек — он ехал в новеньком зеленом «паккарде».

— Не знаете, кто был этот парень?

— Нет, я не рассмотрел лица. Видел только светлую фетровую шляпу и темный костюм. Возможно, за этим ничего нет, а возможно — есть. Возможно, что-то готовится против Уинифред Лекстер, а я собираюсь оспаривать завещание ради нее. Шастер столько болтал о том, что он со мной сделает, если окажется на суде против меня, что я должен дать ему шанс.

— Вы не можете повредить Шастеру тяжбой, — сказал сыщик. — Он как раз ее и добивается. Ваше дело — бороться за интересы своих клиентов, а Шастера — содрать денежки со своих.

— Ничего он не сдерет, если его клиенты потеряют деньги, — сказал Мэйсон. — Предыдущее завещание было целиком в пользу Уинифред. Если я оспорю второе завещание, станет действительным прежнее.

— Собираетесь взять клиенткой Уинифред? — спросил Дрейк.

— Мой клиент — кот, — упрямо покачал головой Мэйсон. — Уинифред может мне понадобиться как свидетельница.

Дрейк поднялся.

— Зная вас, — сказал он, — я предвижу, что вы потребуете массу действий с моей стороны.

— И побыстрее, — мрачно кивнул Мэйсон. — Достаньте мне информацию по всем доступным пунктам: собственность, здравый рассудок, постороннее влияние, — словом, все.

Как только Дрейк закрыл за собой дверь, в нее небрежно постучал Джексон и вошел, неся несколько листков бумаги стандартного размера с отпечатанным на машинке текстом.

— Я сделал копию с завещания, — объявил он, — и как следует вчитался. Насчет кота, конечно, слабовато. Это ведь не условие, от которого зависит потеря наследства. Даже имущество нельзя описать. Просто желание завещателя.

— Что еще? — разочарованно спросил Мэйсон.

— Очевидно, Питер Лекстер сам составил это завещание. Он изучал право. Все непрошибаемо, но имеется один особый параграф. Вот с ним мы можем кое-что сделать в смысле опротестования.

— Что же там такое? — спросил Мэйсон.

Джексон взял завещание и прочел:

— «При жизни я был окружен привязанностью не только своих родственников, но и тех, кто надеялся на мою щедрость, заслуженную каким-либо случайным обстоятельством. Я никогда не был в состоянии определить, какая часть этой привязанности была искренней, а какая происходила от желания проложить путь к моему завещанию. Если причина была в последнем, боюсь, мои наследники будут огорчены, ибо размеры моего состояния их не удовлетворят. Меня утешает одна мысль: те, кто с нетерпением ждал наследства, будут разочарованы, зато те, кто любил меня искренне, избегнут разочарования».

Джексон остановился и многозначительно посмотрел на Перри Мэйсона. Мэйсон нахмурился:

— На какого дьявола он намекает? Лишил наследства Уинифред и оставил состояние другим внукам поровну. В этом параграфе нет ничего такого, чтобы понять его как-то иначе.

— Ничего, сэр, — согласился Джексон.

— Он куда-то упрятал миллион долларов наличными незадолго до смерти, но, даже если бы их нашли, это тоже часть его состояния.

— Да, сэр.

— Если только Он не сделал перед смертью подарок, — сообразил Мэйсон. — В этом случае подарком будет владеть тот, кому он сделан.

— Это особый случай, — уклончиво ответил Джексон. — Он ведь мог оставить этот дар по доверенности.

Мэйсон медленно произнес:

— Не могу забыть о той пачке денег, которая была в кармане Чарльза Эштона, когда он обратился ко мне… И все же, Джексон, если Питер Лекстер дал Эштону деньги… вокруг них может затеяться тяжба — есть доверенность или ее нет…

— Да, сэр, — согласился Джексон.

Мэйсон не спеша кивнул и снял трубку телефона, соединявшего его с комнатой Деллы Стрит. Услышав ее голос, он сказал:

— Делла, свяжитесь с Полом Дрейком и попросите его включить в разыскания Чарльза Эштона.

Особенно меня интересуют финансовые счета Эштона: имеет ли он банковский счет, зарегистрированы ли какие-то его налоги на собственность, имеет ли он собственность вообще, имеет ли срочный вклад, в каком размере платит налог на имущество — все, что сможет выяснить Пол.

— Да, сэр, — ответила Делла. — Информация нужна вам срочно?

— Срочно.

— Бюро путешествий сообщило, что будет держать для вас каюту до десяти тридцати завтрашнего утра, — холодно и четко объявила Делла Стрит, а затем бросила трубку, предоставив Перри Мэйсону ухмыляться в утративший признаки жизни микрофон.

Служащие давно ушли, а Перри Мэйсон, засунув большие пальцы в проймы жилетки, расхаживал взад-вперед. Перед ним на столе лежала копия завещания Питера Лекстера. Зазвонил телефон. Мэйсон схватил трубку и услышал голос Пола Дрейка:

— Вы что-нибудь ели?

— Пока нет. Не могу есть, когда думаю.

— Хотите послушать рапорт? — спросил сыщик.

— Отлично.

— Он еще не полон, но главное я узнал.

— Хорошо, приходите.

— Наверное, я лучше все обдумаю, если вы придете ко мне, — предложил Пол Дрейк. — Я на углу Спринг и Мелтон. Здесь закусочная, и мы могли бы поесть. У меня ни крошки не было во рту, пока я охотился за информацией.

Нахмурившись, Мэйсон созерцал лежащее на столе завещание.

— О'кей, — согласился он. — Еду.

Взяв такси, он добрался до того места, которое указал Дрейк. Внимательно заглянув в глаза сыщику, он сказал:

— Похоже, вы напали на след, Пол. У вас вид кота, нализавшегося сливок.

— Разве? Сливок не много.

— Что нового?

— Расскажу, когда поедим. На голодный желудок говорить отказываюсь… Господи, Перри, не влезайте вы в это дело. Вы так на него накинулись, как будто там убийство. Всего-навсего кот. Бьюсь об заклад: вы не заработаете больше пятидесяти долларов.

— Точнее — десять, — засмеялся Мэйсон.

— Вот так-то! — Дрейк обратился к воображаемой публике: — Гонорар тут ни при чем. Адвокат доверяет клиенту. Сколько заплатит, столько и хорошо. Если клиент ничего не платит, не стоит браться за дело, но если платит — не имеет значения, пять центов или пять миллионов долларов. Адвокат должен все сделать для своего клиента… С такой теорией вы могли бы заниматься практикой, Перри, разве только частным образом… Вот и закусочная.