Эндрю Бергман - Большая чистка сорок четвертого года. Кот привратника

— Я не хочу вмешиваться, — покачала она головой, — и не хочу, чтобы вмешивался Дуг.

Мэйсон взял Дрейка за руку и буквально потащил его по проходу между табуретками:

— Пойдем, Пол!

Когда дверь закрывалась, Уинифред улыбнулась им вслед и помахала рукой.

— Зачем это? — протестовал Дрейк. — Этот парень что-то знает. Он говорил с Эдит де Во.

— Кто такая Эдит де Во?

— Сиделка, которая жила в доме. Она-то уж может кое-что знать.

Мэйсон, задумчиво оглядев улицу, сказал:

— Если только увижу, что тут шляется Шастер, уж я его отделаю. Вообразите: этот взяточник является и заставляет ее подписывать подобную бумагу!

— Это в его духе, — сказал Дрейк. — Что вы можете поделать? У вас нет даже клиента, который мог бы опровергнуть завещание. Это завещание вроде бы золотое, да?

— Мой клиент — кот, — мрачно заявил Мэйсон.

— А может кот опротестовать завещание? — спросил Дрейк.

Лицо Мэйсона выражало решимость опытного борца.

— Будь я проклят, если знаю! — воскликнул он. — Пошли к Эдит де Во.

— Но как же вы опротестуете завещание, если не защищаете пострадавшую сторону? Двое заинтересованных лиц — наследники, а третье подписало отказ от своих прав, — настаивал сыщик.

— Я уже предупредил, — сказал Мэйсон. — Я бью неожиданно.

В такси сыщик сообщил Мэйсону то, что узнал.

— Не все ясно с вашим клиентом Чарльзом Эштоном, — сказал он. — Они с Питером Лекстером попали в автомобильную аварию. Эштон здорово покалечился.

Он пытался получить денежную компенсацию и не смог. Владелец другой машины не был застрахован и не имел ни цента. Эштон устроил скандал, говорил, что у него тоже ни цента нет.

— Это нормально, — заметил Мэйсон, — У него мог быть миллион отложен, а он говорил бы то же самое.

Дрейк продолжал механическим голосом человека, который заинтересован больше в самих фактах, чем в их толковании:

— У него был банковский счет — единственный, насколько мы могли установить. В том банке он откладывал свое жалованье. Накопил долларов четыреста. После аварии он все потратил и остался еще должен врачам.

— Минутку, — удивился Мэйсон, — разве Питер Лекстер не взял на себя расходы после аварии?

— Нет, но не спешите с выводами. Эштон говорил одному из своих друзей, что Лекстер хотел бы о нем позаботиться, но считал, что Эштону лучше покрыть расходы на врача и больницу из своего кармана, чтобы получить денежную компенсацию.

— Продолжайте, — сказал Мэйсон. — К чему это вы клоните?

— Незадолго до пожара Лекстер получил деньги наличными. Я не узнал сколько, но много. За три дня до пожара Эштон арендовал в банке два больших сейфа. Он взял их на свое имя, но сказал клерку, что у него есть сводный брат, который должен пользоваться сейфами в любое время. Клерк сказал, что сводный брат должен явиться и удостоверить свою подпись. Эштон заявил, что брат болен и не встает с постели, нельзя ли взять карточку, которую он подпишет. Обещал гарантировать подлинность подписи и исключал всякие претензии к банку. Ему выдали карточку, Эштон ушел и через час вернулся с подписанной карточкой.

— Подписанной именем?…

— Кламмерта, Уотсона Кламмерта.

— Кто такой Кламмерт? — спросил Мэйсон. — Блеф какой-то?

— Нет, — сказал Дрейк. — Возможно, он и в самом деле брат Эштона. То есть был — он умер. Он не был зарегистрирован в городском управлении. Я навел справки. Уотсон Кламмерт получал водительские права. Я узнал адрес, съездил в больницу и выяснил, что Уотсон Кламмерт умер в течение двадцати четырех часов после того, как подписал банковскую карточку.

— Смерть чем-то подозрительна?

— Абсолютно ничем. Умер естественным образом, в больнице. При нем постоянно дежурили, но — тут-то и есть самое интересное — перед смертью он четыре дня находился в состоянии комы. Ни разу не приходил в сознание.

— Какого же черта он мог подписать?

— В том-то и дело, — монотонным голосом сказал Дрейк.

— Что еще о Кламмерте? — спросил Мэйсон.

— Очевидно, они с Эштоном имели мало общего. Эштон много лет его не видел. Когда он узнал, что Кламмерт умирает в благотворительной больнице, он явился, чтобы ему помочь.

— Как вы это узнали?

— Эштон много разговаривал с одной из сиделок. Когда он услышал, что Кламмерт тяжело болен, он сразу приковылял и ходил по больнице, пока не нашел Кламмерта, лежащего без сознания. Он раскошелился и сделал все что мог: заплатил специалистам, нанял сиделок и сам дежурил у постели. Он дал инструкции сиделке, чтобы Кламмерт имел все, что только можно купить за деньги. Конечно, сиделка знала, что он умирает, и врачи знали, но они, естественно, дурачили Эштона, говоря ему, что есть один шанс из миллиона, и Эштон просил не упустить этот шанс. И еще: он поставил условие, что, если Кламмерт очнется, он не должен знать, кто его благодетель. Эштон объяснил сиделкам, что много лет назад они поссорились и с тех пор не виделись; а из-за чего, как вы думаете?

— Не знаю уж, Братец Кролик, — с раздражением сказал Мэйсон, — из-за чего было поссориться Хромому Лису и Спящей Красавице.

— Из-за кота, — усмехнулся сыщик.

— Как из-за кота? — воскликнул Мэйсон.

— Да, из-за кота по кличке Клинкер, он был еще котенком.

— О дьявольщина!

— Насколько я могу судить, — продолжал Дрейк, — с того времени, как Эштон нашел своего брата, и до дня смерти Кламмерта он потратил около пятисот долларов на врачей и больничные расходы. Он за все платил наличными. Сиделка говорила, что он носил в бумажнике большие пачки денег. Где же, черт возьми, Чарльз Эштон взял эти деньги?

— Будьте вы прокляты, Пол! — Мэйсон состроил гримасу. — Мне вовсе не нужно, чтобы вы своими фактами подлавливали моего клиента. Надо подловить Сэма Лекстера.

— Факты, — сухо сказал Дрейк, — вроде обрывков картинки-головоломки. Мне платят за то, что я их нахожу, вам — за то, что вы их складываете вместе. Если они окажутся не от той картинки, вы всегда сможете засунуть ненужные туда, где их никто не найдет.

Мэйсон хмыкнул, потом спросил задумчиво:

— Какого дьявола Эштону понадобилось, чтобы Кламмерт имел доступ к сейфам?

— Единственное, что приходит мне в голову, — сказал Дрейк, — что Эштон намеревался дать денег Кламмерту, если тот поправится, но встречаться с ним не хотел, поэтому собирался вручить ему ключ от сейфа, куда будет время от времени класть деньги, а Кламмерт — забирать.

— Не сходится, — сказал Мэйсон. — Ведь Кламмерт должен был представить свою подпись, чтобы получить доступ к сейфу, а та подпись, которую Эштон выдал за Кламмертову, не могла быть подлинной, потому что Кламмерт был без сознания.

— О'кей, — сказал Дрейк, — ваша победа. Это я и хотел сказать, говоря, что факты — кусочки головоломки. Я их достаю, а вы складываете.