Николай Леонов - Продавец острых ощущений

Добежав до первого этажа, она вдруг успокоилась. Что за глупости она творит? Куда бежит? От чего бежит? Алла вдруг увидела себя со стороны: стоит в подъезде, в траурном одеянии, в руке зажаты ключи, а в глазах дикий ужас. Надо же, до чего себя довела. Паранойя в действии. Она глупо захихикала, потом рассмеялась. Смех разносился по подъезду все громче и громче. Умом она понимала, что такое поведение ненормально, но остановиться уже не могла.

— Аллочка, ты в порядке? — раздался чей-то женский голос. Он доносился откуда-то издалека, словно сквозь туман или толстый слой ваты. Алла повернула голову на голос. Из дверей своей квартиры выглядывала Изабелла. На лице соседки читалась неподдельная тревога.

— Я? Я в порядке. Сегодня полиция приходила. Расспрашивали про Валерика.

— А что ты в подъезде делаешь? — спросила Изабелла. — И что тебя так рассмешило?

— Это от нервов, — честно призналась Алла. — Ладно, пойду домой. Спокойной ночи.

— Ты правда в порядке? Выглядишь не очень. — Впервые в жизни Изабелла действительно беспокоилась за соседку. — Можешь посидеть немного у меня. Сорванцы уже спят. Чайку попьем или вина.

— Спасибо, Изабелла. Не переживай, я справлюсь.

Алла начала подниматься по лестнице. Изабелла смотрела ей вслед и не уходила до тех пор, пока не щелкнул дверной замок. Только тогда она тоже закрыла дверь и вернулась к своим заботам. Попав домой, Алла прошла прямиком к бару, налила в бокал коньяк чуть ли не до краев, залпом выпила и отправилась спать.

Как же много люди врут! Бессмысленная, никчемная ложь растекается по миру, словно раковые клетки по зараженной плоти. Остановить этот процесс невозможно. Удалить, как удаляют гниющую плоть? Слишком поздно. Болезнь перешла в последнюю стадию, когда оперативное вмешательство означает верную смерть. Опухоль разрослась до гигантских размеров, пустила метастазы. И, что самое скверное, она захватывает все больше и больше здоровых органов.

Сколько вранья проходит через уши оперов и следователей, невозможно сосчитать. Если бы за каждую выслушанную ложь оперу давали копейку, через год его имя внесли бы в список Форбс. И ведь что интересно: каждый человек знает пословицу про тайное, которое непременно становится явным, каждый, пока растет, взрослеет и мужает, на собственном опыте убеждается, что она работает, что последствия разоблачения лжи всегда чреваты большими неприятностями. И все равно люди продолжают врать.

Такими размышлениями был занят полковник Гуров спустя три дня после посещения квартиры Кадацкого. Он сидел в кабинете один и мысленно перебирал все этапы расследования. Недели не прошло с тех пор, как звонок генерала поднял его с постели, а паутина лжи успела опутать дело так, что оно стало похоже на огромный клубок, покрытый чем-то липким и мерзким.

Почему, скажите на милость, Альберт Забиулин не сказал Гурову, что имел проблемы с законом? Глупо рассчитывать на то, что он не узнает. Он ведь не на швейной фабрике работает, а в органах. Что ему стоит сделать запрос и получить всю информацию по Забиулину? Когда, где и за что привлекался, имена следователя и адвоката, каким образом удалось уйти от наказания и какие выводы вынесены из урока.

Запрос Лев сделал. По его заданию Хитенко уже к полудню следующего дня имел на руках все вышеперечисленные данные. На малой родине Забиулин не привлекался, а вот в Читинском уголовном розыске на него имелось пространное дело. Десять лет назад гражданин Забиулин попытался поправить свое финансовое положение простым и доступным безработному способом. Он решил, что перевозить наркоту из Казахстана в Россию дело не хлопотное, но прибыльное. Сколько денег успел заработать начинающий курьер, в деле указано не было, но, судя по всему, практически нисколько.

Забиулина взяли на границе на второй или на первой же ходке. Так как ранее судим он не был, то шел по смягчающим. К тому же, не желая сидеть, Забиулин подсуетился и через адвоката вытребовал помощь брата. Денежную, разумеется. Кому надо заплатили, статью переквалифицировали в самую безобидную, по которой Забиулин за свои художества получил год условно. Услуги адвоката оплатил брат.

На пятьдесят пятом году жизни Альберт вдруг вспомнил про неудавшийся бизнес и не придумал ничего умнее, как снова взяться за старое. На этот раз везло ему дольше, но ненамного. Месяц назад его снова взяли с наркотой. На той же границе. Дело вести досталось тому же следователю. Забиулин привлек того же адвоката, который собирался провернуть старую схему повторно. С той только разницей, что теперь его клиент не был настолько чист. Зато братец его стал богаче, и связи у него появились намного круче.

Адвокат договорился со следователем, чтобы делу ход пока не давали. Тот, зная и Забиулина, и адвоката, согласился подождать, и Забиулин помчался в Москву. Но все трое просчитались. Брат Альберту отказал и отправил домой ни с чем. Адвокат оказался парнем ушлым и велел выставить на продажу квартиру. Остаться на улице лучше, чем попасть в камеру, решил Альберт, и предложение адвоката принял. Объявление о продаже разместили, да вот беда: по закону, половина квадратных метров принадлежала брату. Этого ни адвокат, ни Альберт не учли.

Таким образом, у Альберта появился третий мотив, по которому он мог желать избавиться от брата. И все же к его убийству он оказался непричастен. Больше суток Гуров и Крячко допрашивали Забиулина, расписывали ему преимущества чистосердечного признания, а он так и не раскололся. Почему? Да потому что брата не убивал. Ни своими, ни чужими руками. Много вранья Забиулин нагородил, а про смерть брата сказал правду.

Или взять Аллу Кадацкую. Зачем она скрыла, что знает о любовных похождениях мужа? Зачем сказала, что не изменяла ему? Солгала, а сама на следующий же день привела «наружку» к дому любовника, а к вечеру организовала встречу со Светланой, любовницей Валерия.

Для чего скрыла, что у Кадацкого есть друг из бывших зэков? И общался Кадацкий с этим другом систематически, и в доме его принимали чуть ли не каждую неделю. А Алла заявила, что закадычных друзей у мужа нет. Она и сама довольно тесно с этим другом общалась, а кое с кем из друзей «сидельца» умудрилась вступить в интимную связь. Один так втрескался в Аллу, что готов был выполнить любое ее желание или поручение. И все же Кадацкого убили не с его подачи. Сорок восемь часов непрерывной работы коту под хвост. Обвинения с Кадацкой пришлось снять.

Завещание у нотариуса Кадацкий все-таки составил. К вящему сожалению Аллы, он упомянул в нем и брата. Обогатиться настолько, насколько рассчитывал, брат не смог, но квартира родителей, в которой он проживал, досталась ему целиком, плюс брат позаботился о скромной ренте с денежного вклада, открытого на имя Альберта Забиулина. Так что и Алла не осталась внакладе, и Альберт не с голым задом.