Николай Леонов - Продавец острых ощущений

Последней его целью оставалась спальня, где он так же, сняв видеокамеру, опустошил довольно объемную шкатулку с женскими украшениями. Затем забрался под кровать и достал оттуда чемоданчик-дипломат, который крепился к нижней части постели специальными зацепами. Бегло проверив содержимое чемоданчика, прихватил его с собой и направился к выходу.

Посмотрев в дверной «глазок», мужчина удостоверился, что на лестничной площадке никого нет, вышел наружу и замер — этажом ниже раздавались мужские голоса. Разговаривали двое. Причем не слишком громко, и разобрать их слова было невозможно. Осторожно перегнувшись через перила, мужчина тут же резко отпрянул назад: на лестничной площадке внизу стоял полицейский в форме генерала, и такая встреча в планы грабителя точно не входила. Тихо выругавшись, он задумчиво стал стягивать резиновые перчатки и бахилы, прислушиваясь к шуму вечеринки внизу. И лишь когда входная дверь квартиры на нижнем этаже открылась, выплеснув на лестничный пролет многоголосицу торжества, начал спуск вниз…

Генерал Орлов посторонился, выпуская из квартиры гостей, которые еще пару минут назад устроили небольшое театрализованное поздравление его однокласснику Витьке Мясникову, владевшему довольно большой фирмой по продаже недвижимости в Москве. А затем ему и вовсе пришлось вжаться в стенку, потому что сверху приспичило именно в этот момент спуститься кому-то из жильцов дома. Недовольно поморщившись, когда невзрачный мужичок протискивался мимо него, грузный генерал облегченно вздохнул, когда вся разношерстная процессия, оказавшаяся на лестнице в один момент, начала спуск вниз.

— И какого хрена Витьке приспичило себе актеров заказывать? — недовольно пробормотал Орлов, обращаясь к невысокому полноватому человеку с лысиной во всю макушку. — Совсем с жиру бесится. Ладно бы, круглая дата была, а то — рядовой день рождения.

— А он и не заказывал, — усмехнулся мужчина в ответ. — Как я понял, это рекламное агентство, с которым Витькина фирма давно сотрудничает, само решило ему сюрприз сделать. Хотя кто его знает! Может быть, и сам заказал себе актеров, а велел им сказать, что он тут ни при чем. Ты-то сам чего в форму вырядился?

— Витенька наш расплакался, — язвительно ответил генерал. — Дескать, «Петенька, я тут с такой женщиной познакомился, что мое агентство недвижимости для нее, словно сельский коровник для османского паши. Мне нужно впечатление на нее произвести. Надень свой мундир, а то она ни в жизнь не поверит, что мне генерал МВД близким другом приходится!» Полчаса, гаденыш, канючил. И ведь, блин, лично домой приехать не поленился. У меня жена растрогалась. Ну, надень, говорит, не переломишься! Вот и пришлось в форму наряжаться, будто она мне на службе надоесть не успела.

— Ой, да не ломайся, Петр! Идет тебе мундир. Ты в нем на киноактера похож, — рассмеялся его собеседник. — Слушай, я ведь тебя сюда не просто так позвал от гостей подальше. У меня к тебе просьба есть.

— Кто бы сомневался, — буркнул генерал. — Рассказывай, Ванек.

— Да тут рассказывать-то особо нечего. Козлы твои подчиненные, работать не хотят!

Иван Симутенков занимал не последнюю должность в федеральном Министерстве экономического развития и имел неплохой достаток. Конечно, значительная часть имущества была оформлена на его жену, а предприятием чиновника формально владел его сын, но это была общепринятая практика в России. Впрочем, сути дела это не касалось.

Недавно квартиру Симутенкова, который тоже был одноклассником и другом детства генерала Орлова, обчистили неизвестные. Вынесли все самое ценное, не тронув никаких громоздких вещей, вроде телевизоров, ноутбуков и картин. Все, что они взяли из квартиры, было довольно легко реализовать на рынке. Причем часть украденного, вроде акций и ценных бумаг, можно было реализовать и вовсе без проблем, не оставив после себя никаких следов.

Грабители вообще действовали так, словно абсолютно точно знали, где именно лежат ценности. Они не рылись, не переворачивали квартиру вверх дном, а просто пришли и взяли все, что им было нужно. При этом ни дверь, ни замки сейфов не были взломаны, и даже следов отмычек эксперты на них не нашли. Они вообще не нашли никаких посторонних следов в квартире — ни отпечатков пальцев, ни следов ДНК — вообще ничего!

— Более того, твои полицейские говорят, что в дом в день ограбления из посторонних никто не входил, — с горячностью рассказывал Симутенков. — Утверждают, что проверили всех и каждого, кто входил в подъезд или выходил из него, и у этих людей стопроцентное алиби. Вообще, по их словам получается, что ко мне в квартиру пролез через стенку призрак, забрал все самое ценное, не вскрывая замков, и тупо испарился вместе с вещами.

— Ну а от меня-то ты чего хочешь? Экстрасенса тебе посоветовать? — устало вздохнул Орлов, уже знавший, что последует дальше.

— На хрена мне экстрасенс? — удивился чиновник. — Эти олухи, что моим делом занимаются, уже три месяца ни мычат, ни телятся. На миллиметр с места не сдвинулись. Мне сказали, у тебя суперсыщик есть, Лев Степанович Гуров…

— Иванович, — автоматически поправил друга детства Орлов.

— Да хоть Демьянович! Это не принципиально! — всплеснул руками Симутенков. — Поставь его на это дело. Мне не столько деньги украденные жалко, хотя и их тоже, сколько коллекцию часов. Там даже были те, которые сам Черчилль носил…

— А портсигара Сталина у тебя не было? — съязвил генерал.

— Нет. Я портсигары не коллекционирую, — растерянно ответил Иван, а потом возмутился: — Да ты издеваешься, что ли? Я тебя первый раз в кои-то веки о помощи попросил, а ты с издевками лезешь!

— Ты ведь не отстанешь от меня? — безнадежно поинтересовался генерал.

— Нет, — горячо заверил его чиновник. — А когда воров найдете, ей-богу, отблагодарю от всей души!

— Я так и думал, — вздохнул Орлов. — Ладно, посмотрю, смогу ли его на этот участок деятельности перебросить. Но ничего не обещаю!

Обрадованный Симутенков едва ли не с поцелуями бросился к другу, за что и получил увесистый пинок по коленке.

В воздухе уже явственно ощущался запах приближающейся зимы. Почти все деревья посбрасывали осенние листья, лишь рябины и вязы стояли желто-зеленые, да стреловидные тополя сопротивлялись осеннему листопаду, хотя листва на них побурела и казалась совершенно безжизненной.

Настоящие коренные москвичи — серые вороны — по утрам оккупировали верхушки деревьев в парках и скверах, заглушая шум машин непрерывным граем, но торопливые пешеходы уже давно к этому привыкли и не обращали внимания на крикливых падальщиков. Зато с интересом посматривали на стайки синиц, которых с приближением зимы становилось все больше на улицах столицы.