Владимир Колычев - Красивый умирает первым

– Зуб не выбил? – спросил Малахов.

– Кто?

– Ты сама знаешь.

– Пожалуйста, не надо вмешиваться, – захныкала Юля.

– А в следующий раз он тебя убьет.

Артем знал, чем оборачивается домашнее насилие. Сколько раскрытых бытовых убийств на его счету!

– Пусть!

– Ты молодая красивая девчонка, а этот… твой Егор даже не человек, он – гроб, в котором ты себя похоронила.

– Это все из-за вас!

– Гроб?

– Нет, это… – Юля коснулась пальцем губы. – Егор думает, что у нас роман.

– Дурак твой Егор.

Артем отпустил Юлю и вернулся к машине. На мгновение задумался, ехать к Егору или нет. Вчера он чувствовал себя в должности начальника криминальной полиции, который должен заботиться о профилактике правонарушений. Но вчерашний же день спустил его с небес на землю. Сегодня Артем откажется от взятой на себя миссии и может смело заносить себя в списки неудачников.

Егор все еще спал, но дверь в дом была открыта. Может, до ветру выходил или перекурить.

Увидев Артема, парень с головой залез под одеяло.

– Это тебя не спасет, чмо!

– Я больше не буду!

Артем сорвал с парня одеяло, снял с пояса наручники.

– Сам поедешь или как?

– А надо? – Парень жалобно смотрел на него.

Это со слабой девушкой он – орел, а перед сильным мужиком – мокрый петух.

– Быстро!

Какое-то время Егор думал, что его везут в полицию, но, когда машина отклонилась от курса, спросил:

– И куда мы едем?

– Следствие и суд мы опустим. Сразу перейдем к каторжным работам.

– К чему?!

– А как ты хотел? Юлю бил? Бил. Теперь тебя будут бить. За неповиновение.

– Кто будет бить?

– О! Страшный человек!

Лева Скоков действительно производил впечатление – здоровенный, накачанный, черты лица тяжелые, грубые, один нос чего стоил – приплюснутый от множества переломов. Он заведовал цехом на металлургическом заводе, и в чернорабочих у него всегда была нужда. Малахов мог пристроить Егора и по специальности, Скоков ему бы не отказал, но с этим придется повременить. Пусть Егор сам доказывает право на достойное к себе отношение.

Лева вышел к машине, в которой сидел штрафник, схватил его за шиворот, выдернул из салона, как морковку из земли. Егор начал икать, с ужасом глядя на него.

– А если убежит? – спросил Скоков.

– Найдем.

– Хорошо. Я его потом в литейный цех устрою. Дровами для домны. Или сразу на переплавку? – задумался Лева, пытаясь раздавить Егора взглядом.

– Жидкий он, – качнул головой Малахов. – Если его в железо вплавить, дерьмо будет, а не железо.

– Тогда на дрова… Ты меня, слышишь, щегол?

– Вы не имеете права! – жалко пропищал парень.

– Прав у тебя нет, – усмехнулся Скоков. – Есть только обязанности. Будешь волынить…

Он поднес к носу Егора пудовый кулак, от страха парень вжал голову в плечи.

– Пошли!

Лева повел штрафника в цех. Вид у Егора был, как у грешника, которого сам дьявол тащил в адский котел. И на Малахова он глянул в поисках спасения. Но без особой надежды.

Не думал Артем, что ему снова придется спрашивать разрешения, прежде чем войти в кабинет начальника криминальной полиции. На словах он ничего не сказал, но постучал в дверь, одно это уже могло восприниматься как просительный тон.

– Почему вы опоздали на совещание, товарищ майор? – строго спросил Веригин.

– Совещание у нас в девять, – пожал плечами Артем.

Сначала все собирались в кабинете у Спиридонова, затем каждый начальник проводил планерку со своими подчиненными. Но Спиридонов сам вчера сказал, что совещания сегодня не будет.

– Теперь совещание будет в восемь, у меня в кабинете.

– Ну, вам, штабным, видней, – пожал плечами Артем.

Веригин вскинул брови, возмущенно глянул на него. Не понравилось, что его назвали «штабным». А разве не так? Веригин служил в управлении по обеспечению охраны общественного порядка, но на штабной должности, имеющей весьма смутное отношение к реальной работе.

– Я наведу порядок во вверенном мне подразделении! – заявил Веригин.

– Было бы странно, если бы вы прибыли наводить беспорядок.

– Беспорядок наводите вы, товарищ майор!

Малахов кивнул, будто соглашаясь с Веригиным. И опустился в кресло за приставным столом, устраиваясь поудобней. На самом деле он давал понять, что готов к долгому и тяжелому для них обоих разговору. А если Веригину не захочется вдруг продолжать, Артем его заставит. Не тот он человек, чтобы отпускать пустой звон в свой адрес.

– Я понимаю, вы метили на мое место, вы уже видели себя хозяином в этом кабинете… Я вас понимаю. – Веригин хоть и с трудом, но выдержал взгляд Артема. И даже сам попытался давить. – И мы бы могли обсудить этот вопрос в теплой дружественной обстановке. Но вы, товарищ майор, пошли по пути коварства и интриг.

– Обоснуй, – не сводя с Веригина глаз, тяжело обронил Малахов.

– И не надо на меня так смотреть! – наконец-то занервничал тот.

– Как не надо?

– А как вы на гражданина Сухобокова смотрели! Угрожали, запугивали!.. Вы угрожали его убить!

Малахов кивнул, удивленно приподняв левую бровь. Сильный ход сделал Веригин, но этого следовало ожидать.

– Вы заставили его оговорить моего брата! Чтобы ударить по мне!

– Я заподозрил Альберта Веригина еще до того, как узнал о вашем существовании.

– Ну, вы можете говорить что угодно!

– Ловко вы все повернули, товарищ майор, – усмехнулся Артем. – Мы думали, это у вас трусы из ширинки торчат, а это знамя победы, да?

– Какие трусы?! Что вы себе позволяете?

– Ваш брат заказал человека. И этот факт существует независимо от вашего существования…

Малахов едва сдержался от обидного слова. В конце концов, он – начальник уголовного розыска, а не шпана, чтобы называть существование Веригина жалким. Воспитанный человек не всегда может говорить правду в лицо. Вот и спрашивается, на кой оно нужно, это воспитание?

– И жалоба прокурору на ваши действия существует независимо от вашего… существования. – Веригин ответил ему тем же.

Артем угрюмо усмехнулся, глядя на него. А если он вдруг захочет начистить эту наглую сытую морду, чем сможет ответить ему Веригин?

– Вы брали бумагу из нижнего ящика? – спросил Малахов, кивком показав на стол.

– Из какого нужно, из такого и брал.

– Прокурор у нас – мужик нормальный, такие жалобы он принимает на мягкой бумаге. Не обязательно в рулоне.

– Вот поэтому вы тут и распустились! Но ничего, я наведу порядок!

– Я это уже слышал… – поморщился Артем. – Давайте по существу.

– Оставьте Веригина в покое! – негромко, но с нажимом потребовал новый начальник.

– Веригина-старшего.

– Что?

– Думаю, нужно произвести классификацию картотеки, – сказал Малахов. – Вы будете Веригиным-младшим, ваш брат – Веригиным-старшим.