Владимир Колычев - Девушка с белым лицом

— А ты меня дурачишь, — повторил, соглашаясь, я.

— Глупо все.

— Глупо.

— А так?

Она вдруг потянулась ко мне, я — к ней, наши губы слились, вкусное влажное тепло впрыснулось в мою кровь, как морфий из шприца, душа растянулась гармонью, заиграла, запела, потянуло в пляс. Но Рита отстранилась, опустила руки, на губах тлела нежная улыбка, в глазах — теплые тона холодного Северного сияния.

— Ты меня не дурачишь, — сказал я. — Ты меня околдовала.

— Теперь ты должен меня слушаться, — как бы всерьез, но с озорными искорками сказала она.

Я кивнул, завороженно глядя на Риту. Она еще не поработила мое сознание, но уже вплотную приблизилась к тому. Я не рвался исследовать ее обратную сторону, где темных пятен было не меньше, чем на Луне. Но смогу ли я подчиниться темным силам, которые сидят в ней? Одно дело влюбиться, и совсем другое — продать душу дьяволу.

— И что я должен сделать? — спросил я.

— Лечь спать. Со мной. По разным комнатам… Девочки налево, — Рита открыла дверь в детскую, а мне показала на спальню: — Мальчики направо… Спокойной ночи!

— До завтра, — кивнул я, чувствуя себя солдатом, отступающим на заранее подготовленные позиции.

Отношения с Ритой налажены, я ей вовсе не противен, мы с ней даже целовались, обменявшись частицами «инь» и «ян». Возможно, я даже смог вызвать в ней сильное брожение чувств.

— Завтра будет тяжелый день, — сказала она, закрывая за собой дверь.

— Почему?

Рита не ответила, слышно было, как щелкнул замок. Свет в комнате она зажигать не стала и телевизор не включила.

Я взял полотенце, отправился в ванную, принял душ. Свет за дверью в детскую не горел, телевизор не работал, было тихо-тихо. Неужели Рита уже спит? А где же девичьи чаяния и воздыхания о любимом? Почему она не ворочается с боку на бок?…

На ум пришла покойница на смертном одре: тело лежит на спине неподвижно, руки сомкнуты на груди, связанные в запястьях. Я тряхнул головой, отгоняя страшное наваждение. Рита — свежая, вкусная, теплая, в ее жилах течет живая кровь, нет, она не может быть мертвой.

Мобильник я положил на тумбочку, лег, укрылся одеялом и только потом глянул на компьютер. Вроде бы я уже не пьяный, даже проспаться успел, мог бы уйти в Зазеркалье виртуального мира, но не тянулась рука к «мышке», не возникало желания приласкать «клаву». А надо бы покопаться в инете, почерпнуть информации о погибшей Елене Тихомировой.

Событие само по себе не рядовое, не каждую ночь покойницы восстают из могил, возможно, было журналистское расследование. Но с кровати я так и не поднялся: не хотел шуметь, будить Риту. Вдруг она явится передо мной с белым лицом и чернильными губами? Вдруг это будет не маскарад? Поздно уже, магия Луны питает нечистую силу, ночью двери в потусторонний мир открыты — лучше не рисковать.

Телефонный звонок вспорол тишину ударом кинжала. Я вздрогнул, как будто мне на лицо брызнула чужая кровь. На дисплее высветилось: «Б/У» — так не очень ласково окрестил я свою бывшую в употреблении жену. Или бытующую в употреблении другим.

— Макс, они нашли машину! — быстро проговорила Элли, наполняя сознание истерично-тревожным звучанием пожарной сирены.

— А самого Антона?

— Не знаю, туда наряд выехал, жду.

— Куда туда?

— На Медвежьи озера… Макс, у меня плохое предчувствие!

— У меня тоже, — сказал я, вспомнив, о чем бредил окосевший от водки Антон.

Озеро, русалки, вода на дороге, в которой он мог захлебнуться. Боялся он ехать, не хотел садиться за руль, знал, какая беда может с ним случиться.

— Я уже всю валерьянку выпила, на корвалол перешла, — пожаловалась Элли.

— Нормально все будет.

— Ты обещаешь?

Я молча пожал плечами, отвечая на крик души неопределенностью.

— Макс, можно я тебе потом позвоню? — спросила Элли.

— Да, конечно. Позвонишь, а потом Антону трубку передашь… Или сама расскажешь, по каким кустам он шлялся.

— Ты все шутишь? — хныкающим голосом спросила она.

— Не теряй надежды, — сказал я и, пожелав спокойной ночи, сбросил звонок.

Надо было совсем отключить телефон, но я не решился отказать некогда любимой женщине в своей поддержке. Неспроста внедорожник Антона обнаружился на озере, не зря он говорил о своих дружках, которые уже утонули. Русалка его забрала. Но зачем? Вопрос лежал на поверхности, там же и ответ на него, нужно всего лишь наклониться и подобрать.

Я задал себе вопрос, ответ меня обескуражил. Антон со своими дружками утопил какую-то женщину, которая и стала русалкой. А затем отомстила. На ум уже приходила Елена Тихомирова, но пьяная логика не смогла тогда связать ее с Антоном. А ведь у меня была такая подсказка, просто нужно было включить голову и свести палец с носом.

Действительно, почему Антон назвал Риту русалкой? Он узнал в ней Елену Тихомирову, над которой когда-то надругался. Это ведь он со своими дружками утопил несчастную девушку. А теперь она мстила. Неспроста Рита набелила лицо и превратила свои губы в чернильную кляксу.

Я вскочил с дивана, быстро надел шорты, ворвался в комнату к Рите и получил там пустым мешком по голове. Во всяком случае, возникло такое ощущение. Боли не было, но встряхнуло меня изнутри сильно, даже голова закружилась, и пол под ногами пошатнулся.

Исчезла Рита, не было ее в комнате. Подушка стояла петушком, наволочка разглажена — ни складочки, покрывало на кровати расправлено, как одеяло на солдатской койке, так же аккуратно на тумбочке лежала книга.

Я зачем-то заглянул в шкаф, но Риты не было и там. В прихожей я открыл обувной ящик, но ее кроссовок не нашел, исчезла и курточка. Рита уходила без ключей, поэтому не могла запереть меня изнутри, и точно — дверь не была закрыта на замок.

Я обулся, спустился вниз, в ночную прохладу, к пышным кустам и высоким деревьям, чьи ветви качались на ветру, пытаясь дотянуться до меня. В палисаднике шелестели кусты, и все время, пока я обходил дом, эти зеленые с лапами чудовища тихонько ругались, их листья глухо звенели, как фальшивое монисто на груди плохой танцовщицы. Страха не было, но чувство тревоги усиливалось.

Я уже возвращался к своему подъезду, когда откуда-то из-за кустов донесся знакомый голос:

— Макс!

Это кричала Рита. Я еще не успел сообразить, наяву прозвучал ее голос или только в моем воображении, но тело уже развернулось, ноги понесли меня на звук. Перескакивая через железную оградку, я споткнулся, стал падать, инстинктивно схватился за куст жимолости, кое-как умудрился устоять на ногах. Но тот же куст отомстил мне, влепив по щеке веткой.

Где-то здесь должна была быть Рита, но я не видел ее и не слышал. Возможно, и голос ее померещился.

— Тону! — донеслось с другой стороны дома.

Сердце екнуло, дышать стало тяжело, сознание отказывалось всерьез воспринимать этот сигнал об опасности, но всё же я нашел в себе силы пойти на этот беззвучный голос.