Патрик Квентин - Человек в западне [сборник]

Таксист долго плутал, пока наконец не остановился у дома из красного кирпича. В тусклом свете фонаря я с трудом разобрал надписи у звонков. Дверь открыла Сильвия Ример, невысокая, плотно сбитая особа в очках. На вид ей было лет двадцать пять. Как я и предполагал, она выглядела так, как выглядит любая девушка из такой среды.

– Где он? – спросил я.

– Пройдите.

– Где он? – нетерпеливо повторил я.

– Я прошу вас войти. Мне надо закрыть дверь. У меня очень любопытные соседи.

Я вошел в маленькую переднюю.

– Билл спит в спальне. – сказала она.

Мы вошли в полутемную комнату, похожу на мастерскую. Кроме топчанов в ней находились вещи, свойственные комнатам такого типа: репродукции Тулуз-Лотрека, разбросанные всюду книги, блокноты. На одном из топчанов лежала разобранная постель и китайская пижама.

Сильвия подошла к столу, заваленному рукописями, и налила немного вина в баночку из-под горчицы, украшенную, голубыми цветочками.

– Пожалуйста, это все, чем я могу вас угостить.

Она подала мне баночку, я ее взял. Я был растерян и поражен внезапностью случившегося, тем, что сижу у совсем не знакомой мне девушки, а больше всего тем, что сейчас увижу Билла.

– Вам нехорошо? – спросила она.

– Нехорошо? – машинально повторил я.

Она присела у стола, некрасивая, неуклюжая девушка с большими бедрами и большими очками.

– Что натворил Билл?

– Он не говорил вам?

Она отставила в сторону стакан с вином, достала сигарету, закурила и сказала:

– Он пришел сюда час тому назад и ничего не рассказывал кроме того, что очень устал и хочет спать. По его виду я догадалась, что что-то случилось.

Он сказал, что хочет спать! Он держался здесь, как свой человек. Сильвия Ример, очевидно, и являлась тем «другом», это она отдала ему свою постель, а сама перебралась на топчан.

Чтобы сохранить равновесие, я стал анализировать факты: Ронни убили в половине десятого, Билл пришел сюда в половине двенадцатого. Где же он был эти два часа?

– Дело, должно быть, в Жанне? – сказала Сильвия.

– Вы знаете о Жанне?

– Боже мой! – с горечью сказала она. – Дни и ночи он кормил меня только Жанной. Не удивляйтесь, я заменяю Биллу мать.

Мои нервы, натянутые до предела, резануло это: «мать Билла». Снова перед моим мысленным взором предстала Фелиция в проеме окна.

Я схватил баночку от горчицы.

– Вам нехорошо? – вскочила Сильвия.

– Да…

– Так скажите ради Бога, что случилось?

– Он убил Ронни.

Теперь, когда я сказал самое страшное, когда я увидел, что и ее это потрясло, мне стало легче. С минуту она смотрела на меня с глупым, каким-то рыбьим выражением, совсем как Анни там, на лестнице. Потом очень быстро спросила:

– Когда?

– В половине десятого.

– Он был здесь с семи часов. Он провел со мной весь вечер. Клянусь, что буду стоять на этом, хоть бы меня били резиновыми палками в течение месяца,

Только молодость может реагировать так непосредственно. Через две секунды после шока она уже знает, что надо говорить, как держаться. Рядом с ней я почувствовал себя беспомощным стариком.

– Он стащил револьвер у моего брата и оставил его около трупа. Никакая сила не в состоянии ему помочь.

Сильвия резко повернулась и быстро ушла в соседнюю комнату.

– Куда вы идете?

– Я хочу поговорить с ним.

– Раньше я должен поговорить с ним.

– Нет-нет, вы не можете это сделать без меня.

– Это еще почему?

– Потому чтоя люблю его, глупый вы человек!

Мы вместе вошли в спальню, если вообще эту клетку, размером немногим больше шкафа, можно было назвать спальней. Всю комнату занимала кровать. На ней лежал Билл, укрытый одеялом до подбородка. Он крепко спал. Я положил ему руку на плечо. Он вздрогнул, проснулся и резко встал. Волосы упали ему на лоб, и он отбросил их знакомым движением головы.

– Это ты? Откуда ты взялся?

– Он позвонил, – объяснила Сильвия. – Номер имеется в телефонной книге.

– Я пришел от Ронни.

На лице Билла появилось презрительное выражение.

– Ты всюду должен сунуть свой нос! Ну что ж, великий Ронни прислал тебя с какими-то новыми угрозами? Отлично! Можешь ему сказать, чтобы он убирался ко всем чертям! Меня не интересует, что он делает и что собирается делать. Он меня не интересует ни живой, ни мертвый. Это дело касается только Жанны и меня. Жанна меня любит. Она намерена развестись с ним и мы поженимся. И ко всем чертям и Ронни, и тебя, и всех вас!

Он повернулся к Сильвии, указывая на меня пальцем:

– Сильвия, будь добра, выкинь из квартиры этого достойнейшего издателя. Я устал и хочу выспаться.

У меня задрожали ноги. Мне казалось, что дрожу я сам, весь дом, весь город.

– Ронни убит! – с трудом вымолвил я.

На лице сына появилось удивление. Билл никогда не умел притворяться. Это было искреннее удивление.

– Значит, не ты его убил?

– Я убил Ронни?

Мне вдруг захотелось смеяться. Я с трудом сдерживал душивший меня смех.

– Он этого не делал! Это не он убил Ронни! – говорил я, обращаясь к Сильвии.

Сильвия не обращала на меня внимания. Я сомневаюсь вообще, что она меня слышала. Даже если бы она и не говорила, что любит Билла, я увидел бы это сам. Вся комната была переполнена любовью этой некрасивой девушки.

Билл побледнел.

– Что случилось, папа? – спросил он со страхом.

– Его застрелили.

– Когда?

– Двадцать минут десятого ко мне позвонила Жанна. Мы отправились туда с Питером и Ирис. Нашли труп и вызвали полицию.

Я отдавал себе отчет в том, что дело предстоит тяжелое. Но что мне до всего этого, если мой сын не убийца!

Билл нервно курил.

– Его застрелили из револьвера Питера?

– Да. Но ведь это ты его стащил?

– Ни в чем не признавайся! – закричала Сильвия.

– Почему? – спросил я. – Разве вы считаете меня врагом?

– А кто же вы? Вы вызвали полицию, натравили их на него. Вы пришли убедиться, здесь ли он.

Она меня ненавидела. И я не мог оправдаться,

– Ты взял у Питера револьвер? – повторил я.

– Да;

– Сегодня?

– Да.

– Этот револьвер лежал на ковре возле трупа Ронни.

Билл облизал сухие губы. Сильвия опять закричала:

– А вы, как следовало ожидать от любящего отца, оставили его там, чтобы полиция его нашла?

– Да.

– Эх, вы…

Не глядя на нее, Билл сказал:

– Сильвия, отстань от него. Папа, им известно, что это револьвер Питера?

– Питер вынужден был об этом сказать.

– Ясно. – Лицо Билла как-то сразу постарело и осунулось.

– И ты рассказал им все… обо мне… о Жанне… и…

– Это все из-за Жанны, это ее вина! – кричала Сильвия, и в ее голосе было столько ревности и злобы, что мне стало ее жаль.

– Выйди отсюда! – вспылил Билл.

– Но, Билл!

– Убирайся вон и закрой свою пасть!