Виктория Дорогова - Муж. Любовник. Чужой

– Сержант, пригласи медработника.

Медсестра принесла чемоданчик, тонко позвякивающий содержимым.

– Гражданка плохо себя чувствует, – сказал Андрей.

Медсестра понимающе кивнула и стала ощупывать вены на руке у Дианы.

Андрей не любил вида крови и всегда отворачивался, когда сам сдавал анализ. Но он проследил до конца, как медсестра перетянула тугим жгутом руку Дианы, нашла вену иглой, и в толстый пластиковый стержень потекла почти чёрная жидкость.

– Будет готово через десять минут, – обронила медсестра перед уходом.

– Подождём, Диана Сергеевна, – нарочито вежливо сказал Андрей и закурил. – Адвокат ваш сегодня приедет?

– Нет. – Диана не поднимала взгляда, усердно прижимая к месту укола салфетку, оставленную медсестрой.

Решив, что Диана переигрывает, в конце концов, просто так в изоляторы люди не попадают, Андрей строго спросил:

– Диана Сергеевна, да что с вами такое? Вы в норме?

– Да.

Она ответила односложно, но Андрею почудились нотки сарказма.

– У вас как дела? – спросила Диана.

Не услышать сарказма в вопросе было нельзя, и Андрей успокоился, по крайней мере, она повела себя предсказуемо.

– Всё хорошо, Диана Сергеевна.

– Всё сошлось? – Диана невесело усмехнулась.

– Не совсем, но… – начал Андрей.

Но она его перебила, подняв взгляд:

– Что такое гиосцин?

Андрей затянулся глубже, стараясь скрыть ликование оттого, что Диана так глупо промахнулась, и закашлялся.

– Гиосцин, Диана Сергеевна, – сказал Андрей, будто школьный учитель, ведущий диктант, – медицинский препарат для лечения эпилепсии. Список «Б», строгий учёт. Может быть, он вам лучше знаком под названием «скополамин»?

– Скополамин? – Диана задумалась. – Впервые слышу. И им отравили Янину?

– Заключение это подтвердило, да. А вам, позвольте осведомиться, откуда известно название препарата, которым отравили Янину? – Андрей поднял брови и начертил огоньком сигареты зигзаг. – Если к произошедшему вы не имеете отношения, как заявляете?

– Прочитала у вас на столе в кабинете, – сказала Диана. – Пока вы готовили чай. На первом допросе. Или уже на втором, я точно не помню.

– Вот я думал, – Андрей так затянулся, что искристое пламя, вспыхнув, добежало до фильтра, и замял сигарету в пепельницу, – меня в этой жизни удивить уже невозможно. Но вам, Диана Сергеевна, это вполне удаётся. И главное, который раз.

– Что вы имеете ввиду? – Диана поморщилась, разгоняя рукой густой дымок, идущий из пепельницы.

– Складно поёте, – ответил Андрей. – И главное, правдоподобно. Понятие «преступная осведомлённость» вам о чём-нибудь говорит?

Диана посмотрела недоверчиво и спросила срывающимся шёпотом:

– Вы что, решили, что я, убив Янину каким-то там гиосцином, стала бы у вас уточнять, что это за препарат? Вы, Андрей Анатольевич, тоже удивлять горазды.

Андрей с неохотой признал, что в логике ей не откажешь, но не сдался:

– Но как быть с отпечатками?

– Теперь, раз нашли мои отпечатки, я что, автоматически становлюсь убийцей?

– Хорошенькое «автоматически»! – не сдержался Андрей. – А показания свидетелей? А ваши собственные слова?

– Но я не видела никаких пузырьков в кабинете! – Диана, казалось, готова расплакаться. – Где его обнаружили?

– В мусорном ведре клиники.

– А вам не кажется нелогичным, – со скрытой истерикой в голосе спросила Диана, – оставить орудие преступления на месте преступления?

– Когда человек совершает убийство впервые… Вы же у нас совершили убийство впервые, осмеливаюсь предположить? – Андрей смотрел торжествующе. Диана вскинула затравленный взгляд, и он продолжил: – Так вот, когда человек совершает убийство впервые, у него мозг работает по-другому. То, что кажется нелогичным впоследствии, в тот момент воспринимается разумным.

– И где я достала ваш яд, этот ядрёный скополамин?

– Из какой-нибудь психлечебницы, – ответил Андрей. – Всем известно, что вы, доктора – все – друг за дружку. Но и это, в конце концов, мы раскопаем.

– Как гладко сложилось! – восхитилась Диана, но на лице отразилось отчаяние. – Поймали тупицу, которая прокуратуру следами лет на десять вперёд обеспечила! Тело нашла, алиби не подготовила, с пузырька отпечатки не стёрла. Ах, да! Выбросила пузырёк в ведро рядом с трупом. А то вдруг родная милиция не станет нигде дальше искать.

– Не так уж и гладко. Прямых улик против вас не было, пока не нашли отпечатки. – Андрей, однако, задумался. – Диана Сергеевна, что вам предложил вчера адвокат?

Диана прошлась рукой по глазам:

– Отказаться от сына.

– От какого ещё сына? В смысле, зачем?

– Понимаете ли, – торопливо заговорила Диана, – сын готовится поступать в высшее военное училище, и моя судимость испортит ему анкетные данные.

– Бред, – отрезал Андрей. – Хотя не лишено. Диана Сергеевна, это мужественный поступок с вашей стороны.

– А знаете, почему я сделала это? – Диана взглянула с вызовом: – Я ушла из семьи! Ушла к другому мужчине!

– Так вы, значит, сами решили от него отказаться? – Андрей окончательно запутался.

Диана вдруг согнулась и беззвучно запричитала в ладонь «мамочка», другой рукой сгоняя крупные слёзы. Пришлось вновь вызывать медсестру. Та пришла в этот раз с другим чемоданчиком, осмотрела Диану, проверила пульс, сквозь рыдания послушала сердце. Потом набрала что-то в шприц, вколола и, убедившись, что средство подействовало, обронила перед уходом:

– Андрей Анатольевич, всё чисто.

Ожидая, пока Диана перестанет всхлипывать, Андрей размышлял, как поступить. Он был готов к любому коварству и собирался в ответ давить и колоть, а пришлось утирать подозреваемой слёзы.

– Диана Сергеевна, – мягко сказал Андрей, – я понимаю, что вам нелегко…

– Андрей Анатольевич, – перебила Диана и промокнула салфеткой глаза, – помогите мне, пожалуйста. Помните, вы говорили, что в вашей практике не случалось, чтобы судили невинного, но меня, кажется, подставили.

– Подставили, да. – Андрей, возмутившись внутри, постарался сохранить тепло в голосе: – Ни больше, ни меньше.

– Но я точно уверена, что тот, кто это подстроил, не мог предвидеть всего и где-то закралась ошибка. Разрешите мне заглянуть в дело?

Диана, понурая и в слезах, смотрела так ласково, что не пожалеть её смог бы лишь человек без сердца, но беседа свернула в ненужное русло. Андрей строго сказал:

– Всё увидите, Диана Сергеевна, когда придёт время и в присутствии защитника. Поделились бы лучше со мной, что случилось в тот вечер на самом деле. Оговорюсь, легендам про любовников и прогулки в одиночестве я не поверю. Свидетельница вас опознала. Яд вы добавить могли. Отпечатки. Мотив. Всё говорит за то, что вы тщательно продумали план, который и воплотили с поражающим хладнокровием, едва подвернулся случай.