Лев Тахтаров - Волчий билет

– Непременно, Игорь, непременно. Пойду в магазин, подготовлюсь.

Когда вернулись в офис, обнаружили, что народу заметно прибавилось так, что даже пройти удавалось с трудом, чтобы не толкнуть чью-либо руку с бокалом. Коля Варшавский с Силосом тоже были уже здесь, количество боксеров было не посчитать, сколько с ним приехало, в такой толпе.

– За Полину! За Настю! – звучали ежеминутно тосты в разных концах офиса и из открытых дверей кабинетов. Заметил, что Варшавский сидит один на диване, смотрит телевизор с бокалом в руке. Вряд ли он что-то слышит из телевизора, такой шум-гам вокруг. Ты то мне и нужен, растолкал его соседей, не обращающих на него никакого внимания, сел рядом, протянул бокал чокнуться.

– А, Игорь, – обрадовался он, – Поздравляю, радость-то какая, я так за Настю переживал.

– Да, молодчинка, выдержала такую нагрузку, физическую, плюс моральную.

– Правильно, что уехала, все-таки море, тепло, природа, экзотика.

– Да, ты-то куда пропал? Ты же работаешь здесь, или уже нет?

– Да нет, вроде числюсь, зарплату даже получаю, но как-то без Игоря, не в своей тарелке я здесь себя чувствую, – задумался, ненадолго, Коля, – Походил, несколько дней, поначалу, как его не стало, и как будто никому не нужен. Ходил тут как тень по офису. Раньше он мне всегда работу находил, то туда отправит, то это надо сделать.

– Задания писал на бумаге, когда уезжал, – подсказал я.

– Точно, – засмеялся он, но с грустными глазами, – Я же, можно сказать, с первого класса с ним, за одной партой много раз сидели. А я же мелкий был в школе, очкарик, как говорится, а он почему-то заступался за меня всегда, даже не знаю почему, чем я ему приглянулся. Какое-то обостренное чувство справедливости было в нем, с самого детства.

Повисла пауза, я давал ему выговорится, вижу, вспоминает чудесные годы.

– Я все больше дома теперь работаю, – сменил тему он, как будто опомнившись, – На телефоне, Фил не в претензиях, звонит, что нужно сделать, бухгалтерша наша всегда на дому работала, так что проблем нет, фонд работает, не так, конечно, как раньше, но бумаги в порядке, как всегда. Ты звони, не стесняйся, телефон знаешь?

– Найду, в гросбухе, наверно, есть.

– На, не ищи, – протянул Коля мне визитку.

Белая, с золотой каемкой, Варшавский Николай Васильевич, Директор Благотворительного Фонда «Поколение», телефоны, офисный и домашний, номер пейджера.

– Не слишком ли солидно, для благотворительного фонда, – спросил я, улыбаясь.

– Нормально, Игорь на таких вещах никогда не экономил.

– Слушай, помнишь, ты сумки в Москву возил? – понизил я голос, чтобы не услышали соседи, хотя нас и так никто не слышал.

– Конечно, столько раз, как не помнить.

– Не хочешь еще сгонять как-нибудь?

– Да какой базар? Нет проблем, я думал, тема умерла без Хохла.

– Да нет, все нормально, вытягиваем помаленьку.

– Рад за вас, звони, конечно, в любой момент, времени теперь у меня полно, проветрюсь заодно, давно не выезжал из города никуда. Такая поездка все равно что отпуск, – протянул мне руку, чтобы скрепить наш уговор, как будто боясь, что я вдруг передумаю, которую я крепко пожал, – Заметано.

В это время пикнул пейджер, сообщение от дяди Вовы, что Палыч приехал.

– Ладно, – попрощался я, – Пора съездить, еще кое-кого поздравить, по нашим делам, кстати, – подмигнул Коле, вставая.

Сев в машину и не с первого раза попав ключом в замок зажигания, я понял, что, мягко говоря, не трезв, и стоит ли ехать за рулем, в таком состоянии. Но, немного подумав, вспомнил, что еще ни разу не останавливали меня гаишники на этой машине, хотя много раз видели. Опять влияние Хохла, думал я, в который раз проезжая мимо них. Они же всегда либо не замечали огромный джип на дороге, либо откровенно любовались им, только что честь не отдавали. Так что, попав, я уверенно повернул ключ в замке зажигания. И надо же так случиться, буквально, через пару поворотов, меня остановил гаишник. Кстати, я давно заметил, что стоит, бывало, подумать о чем-нибудь, как оно тут же сбывается. Бывало, проснешься поутру и вдруг вспомнишь про какого-нибудь знакомого. Что к чему, думаю я, вспомнил о нем, несколько месяцев его не видел и не вспоминал, и на тебе – встречаю его в этот день где-нибудь на улице. Прямо как сейчас – остановил гаишник.

– Лейтенант Кокорин, предъявите ваши документы, – наконец-то отдал он честь джипу.

Молча, стараясь не выдыхать в его сторону и открыв наполовину окно, протянул ему документы.

– Ну что же вы, гражданин Макеев, – читая, сказал он, профессионально поведя носом, – А ведь Игорь никогда себе не позволял садиться выпившим за руль, нету его, кстати, случайно? – заглянул он на задний ряд сидений в полуоткрытое окно, – Насколько мне известно, конечно, – добавил он, смотря на меня испытующим взглядом.

– Слушай, командир, – сначала замешкался я, но вдруг нашел путь-отмазку, догадавшись, что он остановил меня не ради проверки, а, наверно, Хохла хотел увидеть, видимо, чтобы слухи о нем развеять, коих гуляло по городу слишком много, – Тут такое дело, у Хохла дочка родилась сегодня, в Таиланде, нам недавно позвонили, такая радость, сам понимаешь, выпили на радостях, да вспомнили про родителей Хохла, они-то не знают, вот и рванул я им радостную новость привезти, ты уж не обессудь, долечу, думал, до них, там машину и брошу.

– Новость и правда хорошая, у самого три, знаю, что такое, – протянул он мне документы, немного подумав и улыбнувшись, – Ладно, отпущу в первый и последний, коли не врешь, хотя, какой тебе смысл, я же все равно узнаю и не ездить тебе за рулем в этом городе, если что.

– Что ты, разве такими вещами шутят? – прибрал я быстренько документы в бардачок, – Спасибо.

– Может, сопроводить тебя? Чтобы уж точно доехал?

– Да не, спасибо, тут рядом совсем, пять минут езды, не больше.

– Ну смотри, будь аккуратен, – отошел он от машины.

Со вздохом облегчения, мысленно перекрестившись, я решил, что больше так рисковать не стоит, поехал дальше, даже протрезвел немного.

Палыч, с дядей Вовой, сидели в зале, за столом, который мы недавно покинули. Во главе стола, окруженная закусками, стояла солидная бутылка водки. Тетя Зина все-таки пекла блины на кухне, судя по запаху и звукам, доносившимся оттуда.

– А вот и третий, для полного, как говорится, фарсу, – обрадованно, но уже медленно, выговорил дядя Вова, чтобы язык не заплелся в узел, стал наливать в маленькие стопки, твердой еще рукой, в отличии от речи.

Палыч выглядел абсолютно трезвым, хоть полбутылки уже пустовали. Поздоровался со мной как-то, слишком уж официально. Дядя Вова уже взболтнул про Хохла что-нибудь, догадался я, тут-же пав духом от предстоящего разговора.

– Ну, за внученьку мою любимую, – Протянул дядя Вова стопку нам чокнуться.