Андрей Воронин - Слепой. Человек в черном

— Ну не уследите, так и не уследите! Пытались, но… Пусть родители на этот счет парятся. Наша задача — организовать детям полноценный отдых. Ну недоплатят вам их родители, на чем-то другом заработаете… — пошел на попятную Аркадий Маркович.

— Хорошо, я все поняла, — кивнула Лиза.

— Вам нужно будет прослушать несколько лекций об особенностях работы в таких лагерях, а потом пакуйте вещи, — сказал Аркадий Маркович.

Но стоило Лизе упаковать сумки, как она сполна почувствовала всю прелесть ожидающего ее «отдыха». Аркадий Маркович позвонил накануне отлета и даже не попросил, а распорядился:

— По пути в аэропорт заберете девочек, которые полетят в лагерь. Их дома в Барвихе стоят рядом. Наш шофер заедет за вами, он дорогу и адреса знает. Первое ваше задание, ваша задача — заставить их привести себя в божеский вид, а то родители не знают, что с ними делать. Говорят, такими, какие они сейчас есть, ни за что их не отпустят.

— И как я буду их приводить в божеский, как вы говорите, вид? — пожала плечами Лиза.

— Скажете, что такими, какие они есть, в лагерь их не примут.

— А они мне скажут «ну и не надо», — улыбнулась Лиза, представив, как может развиваться ситуация.

— Ну, про мальчиков скажите, что, мол, мальчиков много едет… На девочек это действует, — посоветовал Аркадий Маркович. — Скажите, что их родители бешеные бабки за этот лагерь выложили…

— А что, это и правда очень дорого?

— Нам с вами и нашим детям такое даже и не снилось. У нас очередь за год почти занимают, — с гордостью заявил Аркадий Маркович.

— Бешеные деньги платят и очередь за год занимают для того, чтобы своих детей в такую даль выправить? — удивилась Лиза.

— А что ж вы думали. Мы не первый год работаем на рынке туристических услуг. На Рублевке у нас репутация. В «Атлантиде», если и завелись у кого в голове тараканы, всех вытравят.

— В смысле?

— Да они из этого лагеря шелковыми возвращаются. Ни про каких готов, паркур, скинхедов даже не вспоминают. Тише воды, ниже травы делаются. Ведь сейчас за юные души, да еще души, выращенные в оранжереях Рублевки, настоящая борьба идет. Они, эти дети, такие неприспособленные, внушаемые. А втяни в какую гадость, родители готовы выложить, сколько скажешь, лишь бы репутацию свою не подпортить. Ну а мы родителям вместо трудных подростков младенцев возвращаем, тихих, послушных, о которых лишь мечтать можно.

— И как это вам удается? — удивилась Лиза.

— Ну вот поедете и сами увидите.

Лиза, которая в общем-то не очень интересовалась модными молодежными тусовками, поняла одно — в лагерь они будут транспортировать трудных подростков, а из лагеря привезут пай-деток.

Раним утром, когда шофер заехал за ней и они направились на Рублевку забирать двух девочек в лагерь, Лиза смогла сполна ощутить истинную трудность поставленной перед нею задачи.

Возле одних ворот на лавочке сидела и курила девчонка в черных кожаных брюках и черной же майке, с болтающимся на цепочке блестящим серебряным пауком. Через плечо у нее была перекинута сумочка, украшенная выложенной стразами паутиной. Покрашенные в черное волосы торчали в разные стороны. Подведенные ярко-черным глаза и ярко-алым губы и ногти дополняли образ девушки в черном.

Когда их «фольксваген» подкатил к воротам, на улицу тут же вышла пожилая женщина в белом фартушке и крахмальной наколке на высокой прическе.

— Добрый день, — кивнула она весьма сдержанно Лизе, которая вышла из машины.

— Добрый день, — ответила Лиза и, вспомнив поручение Аркадия Марковича, окинув девушку в черном оценивающим взглядом, строго произнесла: — Попрошу привести себя в порядок. Мы летим международным рейсом. Туда в таком виде не пускают. И потом у нас очень много юношей и всего две девушки. Вы должны соответствовать.

— Каролина, ты слышала? — строго проговорила женщина в наколке.

Каролина затушила, выбросила сигарету и, ни слова не говоря, пошла во двор.

— Через сколько минут вы будете готовы? — спросила вдогонку Лиза.

— Думаю, минут двадцать ей выше крыши! — ответила за нее женщина в наколке.

— Она у вас всегда такая резкая? — спросила Лиза.

— Ничего, через две недели шелковая вернется, — уверенно заявила женщина в наколке.

— Вы так в этом уверены? — удивилась Лиза.

— Да вон у соседей мальчишка сорвиголова был, с какими-то не то скинхедами, не то фашистами связался. А в прошлом году отправили его на две недели в «Атлантиду», парня не узнать стало. Что уж они там с ними делают, как воспитывают, не знаю. Но теперь его хоть к ране прикладывай. Гувернантка их рассказывала: из школы его привезут, он в свою комнату поднимется и, пока его ужинать не пригласят, сидит книжку читает или фильм какой смотрит. Потом поужинает и опять в свою комнату, уроки делает. А в девять-десять вечера спать ложится. О здоровье своем задумывается. Какие-то пищевые добавки покупает. Представляете, раньше сигареты, пиво, а теперь пищевые добавки покупает…

— И вы думаете, ваша девочка тоже такой станет? — удивленно спросила Лиза.

— А куда ей деваться. Конечно, станет, — уверенно проговорила женщина в наколке.

Возле вторых ворот на чемодане сидела рыженькая веснушчатая девчонка, очевидно уже «обработанная» своими родителями. Была она коротко пострижена, практически без косметики, в джинсовом костюме и зеленой майке, которая подчеркивала цвет ее глаз.

Когда Лиза вышла из машины, она вдруг театрально вытянулась по стойке «смирно» и, поднеся руку к голове, отрапортовала:

— Полина Воробей по вашему приказанию прибыла.

— К пустой голове руку не прикладывают! — раздалось из-за калитки, и на улицу вышел пожилой седой мужчина с военной выправкой.

— Это у кого еще голова пустая?! — возмутилась девушка, краснея. — Сейчас папу позову, он тебе объяснят твое место!

— Зови, зови, не дозовешься! Он вчера всю ночь со своей Мадлен зажигал, — ухмыльнулся мужчина и, обращаясь к Лизе, добавил: — Выполняя данное мне поручение, передаю вам сей драгоценный дар из рук в руки. Берегите ее там.

— Полина, садитесь в машину, — пригласила Лиза.

Мужчина хотел помочь девочке отнести чемодан в машину, но та только пренебрежительно хмыкнула и потащила его сама.

Шофер, который весьма кстати вышел покурить, помог положить чемодан в багажник.

— А вы кто, педагог? — спросил мужчина с военной выправкой у Лизы, которая уже садилась на переднее сиденье.

— Нет, я медик.

— Вот и отлично! — кивнул мужчина. — Расскажете этой девице, что бывает, когда пуп и соски такие дуры, как она, прокалывают.

— Не твое собачье дело! — грубо сказала Полина и, усевшись на заднее сиденье, громко хлопнула дверью.

— Счастливой дороги! — усмехнулся мужчина.