Андрей Воронин - Слепой. Человек в черном

— Так вот почему на дорогах и в поселках ни души, — сказал полковник Плоткин.

— Ну так вот, в связи с изменившейся ситуацией нам приказано вернуть людей на военную базу. А некоторые из них ни в какую не хотят возвращаться. Даже женщины.

— И что, вы их не понимаете?! Я вот тоже не собираюсь возвращаться, пока не побуду в лагере. Ведь вполне возможно, что дети, которых мы ищем, тоже вернулись в лагерь. А в лагере ведь ни радио, ни тем более телевидение, похоже, не работают. И дети, и сопровождающие их взрослые не имеют никакой информации обо всем происходящем, — сказал полковник Плоткин.

— Но ведь зачем рисковать! Я согласен, стоит заехать в лагерь и, если дети еще там, забрать их, эвакуировать, — сказал Курманбек. — Но я не понимаю, почему ехать туда надо такой толпой! Давайте вернем женщин на базу, а затем сами съездим и всех детей заберем.

— Если они еще там… — тихо сказал полковник Плоткин.

— Вот именно, — кивнул Курманбек. — А вы представляете, что будет, если детей там нет. Ну, может, раньше уехали, эвакуировались или в поселок пошли, да мало ли…

— Да, тогда нас с вами точно разорвут на клочки, — покачал головой Плоткин.

Женский голос сзади верещал:

— И какая разница, мы туда приедем или мы туда не приедем?! Чем мы кому там поможем?! Детей заберут, нам привезут. А так мало ли что… может, там эпидемия какая! А мы и сами заболеем, и детей заразим!

— Да заткнись ты! Боишься ехать, — оставайся здесь! Никто тебя туда силой не гонит! — прикрикнул на нее басом кто-то из мужчин.

— Вы как хотите, а я поеду, — заявила Закревская.

— Давайте проголосуем! — вдруг предложил кто-то из мужчин и тут же спросил: — Кто за? Кто воздержался? Кто против?

— За что за, за что против? — спросил кто-то.

— Кто за то, чтобы ехать в лагерь? Кто против? Кто воздержался?

— Ну и что там у тебя получилось? — не выдержав, спросил полковник Плоткин.

— Шесть за.

— Ура! — закричали те, кто не хотел отступать.

— Только я из автобуса не выйду! — выкрикнул кто-то, очевидно из тех, кто хотел возвратиться на базу.

Микроавтобус уже через каких-то полчаса оказался там, где на карте, выданной в посольстве водителю, было обозначено расположение лагеря.

Когда родители вышли из автобуса и поняли, в каких условиях все это время находились их дети, их возмущению не было предела. Туалет самодельный, воду брали из какой-то сомнительной бочки. А о душе даже разговора не шло, что многих привело в шок.

— Я теперь понимаю, почему они не звонили и не писали! — сказала чья-то мама.

Вдруг кусты зашевелились, и на дорогу вышли мальчики в тюбетейках и халатах.

Полковник Плоткин, как человек военный, привык действовать быстро и четко. Он крикнул: «Все в автобус! Быстро!» — и в буквальном смысле затолкал ничего не понимающих родителей в автобус.

От какой опасности он их спас, стало понятно, когда он сам уже был на ступеньке, закрывая двери, а один из мальчиков полоснул ему по ноге ножом.

— Да сделайте же что-нибудь! — закричала Закревская. — Полковник! Чуб! И вы, в камуфляже! Стреляйте! Что вы смотрите!

Полковник, стиснув рану пальцами, потряс головой:

— Нет… Это же дети…

— Ну тогда поехали! Поехали! — крикнула Закревская. — Если наши дети на пути сюда, нам их перехватить нужно.

— Что это было?! — в ужасе спросила Закревская, когда они отъехали несколько сотен метров.

Но обсудить происшедшее они не успели. Им навстречу вырулил милицейский «уазик».

— Милиция! Милиция! — закричала одна из женщин, высунувшись в окно. — Там такое творится!

— Мама! — крикнул кто-то из «уазика», и подростки бросились в объятия своих родителей.

Лиза подошла к полковнику и, осмотрев его рану, продезинфицировала ее и наложила бинт.

— Мне нужно в лагерь, взять медикаменты, — сказала она.

— Туда нельзя, — покачал головой полковник.

— Это плохо, — нахмурилась Лиза. — У меня, кроме снотворного, считай, ничего нет.

— Снотворного? — вдруг оживился Чуб. — А эта идея! Этих ниндзя нужно усыпить!

— Каких ниндзя? — не поняла Лиза.

Чуб оттащил Лизу в сторону и о чем-то с ней переговорил.

— Полковник, вы остаетесь здесь. Костя, Черный, Вадик, садитесь в «уазик», все остальные — в микроавтобус, — скомандовал Чуб.

Уже по дороге Лиза раздала ребятам шприцы со снотворным и спросила:

— Занятия по самообороне помните? Чему вас Глеб учил?

— Конечно! — радостно воскликнули Черный и Вадик.

— У вас неплохо на занятиях получалось. Подножка. Захват. А затем укол. Желательно в шею. Чтобы скорее подействовало.

— Это что, яд? — спросил Вадик.

— Нет, это снотворное.

Но, как оказалось, действие развернулось совсем не так, как они спланировали. Как только Лиза показалась из «уазика», все мальчики вдруг как по команде закричали:

— Мама. Мама. Мама…

И, отбросив ножи, мальчики зашагали к Лизе. Лиза, превозмогая ужас, как только первый мальчик приблизился и дотронулся до нее окровавленной рукой, аккуратно ввела ему в шею снотворное. И, не сводя глаз с остальных мальчиков, протянула руку назад. Вадик первым вложил в нее свой шприц. Когда все шприцы опустели, мальчики вяло осели наземь и уснули.

Лиза, посоветовавшись с полковником, решила отвезти этих мальчиков в поселковую больницу. После того как они проснутся, им, ясное дело, потребуется специальная медицинская помощь. Двоих охранников, которых выделило посольство, оставили в больнице. Кто-то же должен был охранять этих мальчишек.

Курманбек связался с посольством, и там пообещали вызвать специалистов из Москвы.

Полковник Плоткин позаботился о том, чтобы расследованием тоже занялись люди из Москвы.

Родители спешили забрать своих детей в Москву. Но те заупрямились и потребовали вернуться в лагерь за вещами. К тому же было непонятно, куда пропал Глеб, который, как оказалось, дал им такие важные для жизни уроки.

И опять двумя машинами — «уазиком» и микроавтобусом — они поехали в лагерь, где и наткнулись на Глеба.

Но радость встречи с Глебом была короткой.

Не успели и пару человек выйти из микроавтобуса, как к лагерю подкатил черный джип и из него выскочил человек в камуфляже.

— Где мои мальчики? — рявкнул он.

Санек, все еще связанный, сплюнув, бросил:

— И вы не боитесь вот так стоять тут, господин Некрошинский? Ведь пристрелят…

— Нет, не боюсь. Здесь все полито бензином. Если кто-то выстрелит, все взлетим на воздух. Поэтому четко и ясно отвечайте на мой вопрос: куда дели наших мальчиков?

Полковник Плоткин, слушая через открытые двери весь разговор, во все глаза смотрел не на Некрошинского, а на Глеба, о котором так много в дороге говорили дети. Он не мог ошибиться, это действительно был Слепой, тайный агент, которого в последнее время стало рискованно использовать и он, можно сказать, отсиживался на скамейке запасных.