Андрей Воронин - Слепой. Теория лжи

— Мне с воли от Штыря маляву притаранили, что, мол, когда он отчалился, ты ему дело навязал. Найти там коробку какую-то, в которой лимон зеленых. Ну, адресок дал, наводку. А он всю хату перевернул, даже старичков замочил, коробку нашел, а там не президенты, а ерунда какая-то. Ты что, развести его хотел? А ты знаешь, какие на мокруху расценки?

— Подожди, так что, я посылал Штыря кого-то убивать? — переспросил Макс, не веря в то, что Федор мог такое задумать.

— Нет, Штырь пишет, что мокруха случайно нарисовалась. Но нарисовалась же. Миллиона он не нашел, долго мыкался, а теперь на дно залечь нужно. А за какие бабки?! — вышел из себя Пенкин и тряхнул Макса так, что у того в глазах потемнело.

— Подожди! Я не помню. Мне вспомнить нужно. Но если я правда должен кому-то деньги, то я отдам, — не зная, что еще сказать, воскликнул Макс.

— Тише ты, малахольный! — зашипел Пенкин, закрывая рот. — Тебе еще два месяца чалиться, а Штырю бабки сейчас надо. Так что подумай, кто его спонсировать на воле сможет.

— Мой брат, — наконец сообразил Макс, — мой брат Макс. Он из Штатов прилетел. И в отеле остановился. Запоминай…

И Макс продиктовал отель и номер комнаты, где должен был вот-вот появиться Федор в его, Макса, образе. Пусть сам тогда и разбирается со своими делами.

— Ладно, запомнил, — кивнул Пенкин. — А твой брат, как и ты, Лущик?

— Нет, он Виннер. Он фамилию жены взял, — поспешил предупредить Макс.

— Ладно, чиркну Штырю на волю. Пусть стрясет с твоего братца, — удовлетворенно кивнул Пенкин.

— А если письмо случайно в руки чужие попадет? — с тревогой спросил Макс.

— Ну и что с того?! — передернул плечами Пенкин. — У нас со Штырем своя феня. Ее ни один полицай не просечет. И имей в виду, если брат Штыря кинет или, того хуже, ментов или как их теперь там натравит, я тебя здесь урою! Понял, гнида! — прошипел Пенкин и так тряхнул Макса, что тот опять потерял сознание.

Степана вызвали на ковер. Сам генерал, конечно, не собирался с ним встречаться, но его посланец высказал ему все, что тот о нем думает. До сих пор в ушах звенел резкий надрывный голос:

— Генерал не понимает, почему ты, оставаясь наедине с раненым Хозяином, не узнал, где, когда, при каких обстоятельствах он познакомился с твоим напарником. Они же наверняка вместе занимались сбытом наркотиков…

— Да не занимался Глеб никакими наркотиками! — попытался возмутиться Степан.

— Но ты же сам видел на фотографиях, как твой напарник покупает наркотики у одного из дилеров, — продолжал наступать куратор.

— Это нужно было по делу, — попытался защитить Глеба Степан.

— Генерал попросил записать наш с тобою разговор, — сказал куратор. — Боюсь, услышав этот твой лепет, он отстранит тебя от выполнения задания.

— Я все проверяю. Меня просили быть в отношении Глеба объективным, — пробурчал Степан.

— А эта история с клубом «Африка» и свинг-клубом! Ты же сообщал, что в конфетных фантиках будет экстази. Утверждал, что люди могут погибнуть. А что в результате?! Мы подняли элитное подразделение, чтобы изъять аскорбинку. Это что, розыгрыш?

— Но Глеб выдавал их из тех самых привезенных Хозяину коробок… — пытался оправдаться Степан.

— А ты не подумал, что твой Глеб подменил наркотики и теперь сам займется их сбытом? И получит за них за твоей спиной приличные деньги?! И вообще, он тебя, как нам кажется, раскусил. Теперь не он у тебя на крючке, а ты у него! — скептически заключил куратор.

— И что мне теперь делать? — спросил Степан.

— Генерал будет решать, — покачал головой куратор и спросил: — Чем вы теперь занимаетесь?

— Ходим по злачным местам и пытаемся составить схему распространения наркотиков…

— А что с цехом, где производили или еще производят эту дрянь?

— Глеб должен был встретиться с неким профессором, но тот встречу перенес на следующую неделю. А мы тем временем работаем с тем же материалом. Глеб и сегодня поехал выдавать дилерам, координаты которых мы нашли в тетради Хозяина, товар. А потом мы идем по следу и…

— Ты не понял… — покачал головой куратор. — Ну-ка повтори: в чем твоя задача?

— Проверить, связан ли Глеб с наркотиками…

— Ну вот… — снова покачал головой куратор. — Да никто у нас не сомневается, что твой Глеб связан с наркотиками! Нам важно поймать его с поличным. Я думаю, что через него мы выйдем на более серьезных людей, которые за ним стоят!

— Но пока что он ни разу не прокололся! — пожал плечами Степан.

— Вот именно, пока что! Пока что не прокололся. А должен проколоться. Сделай так, чтобы он прокололся!

— Но это же будет подстава. Это же ложь. Это ж нечестно… — возмутился Степан.

— Не тебе рассуждать о честности! — рявкнул куратор и как-то искоса посмотрел на Степана.

— То есть? — не понял Степан.

— А почему ты утаил тот факт, что твои братья были связаны с наркотиками, и даже не с их сбытом, а с производством? При этом один скрылся за границей, а второй отбывает наказание. Почему ты об этом нигде не указал?

— Но я с ними не поддерживаю никаких отношений, — покраснел Степан.

— Надеюсь, если кто-то из твоих братьев выйдет с тобой на связь, ты нам сообщишь? — спросил куратор.

Степан кивнул.

— Ладно. Иди. Свободен, — махнул рукой куратор.

— Есть идти, — ответил Степан, сдерживая желание щелкнуть каблуками.

Покинув контору и побродив немного по городу, чтобы убедиться в отсутствии хвоста, Степан направился в отель.

— Вы предупредили нашего гостя, что придете к нему? — поинтересовалась девушка-администратор.

— Нет, — покачал головой Степан.

— Он недавно вернулся в отель и, возможно, еще отдыхает, — сообщила администратор, — но вы можете подняться и попросить дежурную по этажу помочь вам.

Дежурная по этажу предупредила:

— Ваш друг просил его не тревожить, и сейчас он, скорее всего, отдыхает.

Но Степан все-таки подошел к двери номера и осторожно постучал в нее.

— Кто?! — донесся из комнаты грубоватый окрик. — Я же просил меня не дергать.

— Макс, это я, Степан, — проговорил Степан.

Дверь распахнулась, Степан переступил порог и не смог скрыть удивления.

— Макс, а зачем ты и бороду, и усы, и волосы сбрил? Ты теперь стал совсем на Федора похож…

— А я и есть Федор.

От этих слов Степан едва не поперхнулся.

— Федор? — переспросил он. — Тебя выпустили?

— Не совсем, — пожал плечами Федор и предложил: — Ты давай проходи, надо кое-что обговорить.

— Верно, надо, — кивнул Степан, продолжая всматриваться в лицо Федора.

— Хотел бороду с усами приклеить. Но потом передумал, решил пока что так ходить, — бы между прочим заметил Федор.

— Тебя же вот-вот поймают и срок новый впаяют, — придя в себя, заметил Степан, устраиваясь в кресле у журнального столика.