Андрей Воронин - Слепой. Теория лжи

— Ну как, поселитесь у нас? — спросила обходительная консьержка.

— Все возможно, все возможно, — сказал он на ходу.

В том, что консьержка сможет, если ее об этом попросят, детально описать его внешность, Слепой сомневался. Он ведь не зря ходил в очках с затемненными стеклами. Люди обычно именно их, эти очки, и запоминали. А расположение видеокамер в таких подъездах он отлично знал и умел перед ними не светиться. Во всяком случае, прятать лицо.

Весь план на день рухнул как карточный домик. Теперь ему нужно было строить новый план и думать, как его исполнять. Самым неприятным было то, что кто-то весьма искусно убирал всех, даже косвенных, свидетелей.

К стоянке, где Слепому ночью пришлось оставить свою машину, он направился пешком. Сев за руль, Глеб облегченно вздохнул. Машина была для него всегда чем-то вроде дома на колесах. Более того, в авто он всегда чувствовал себя даже более защищенным, чем в очередной съемной квартире. Из квартиры, бывает, не убежишь, а на машине всегда можно уехать.

Но теперь нужно было вернуться домой, отоспаться и все обдумать. Еще сегодня утром у него была возможность действовать самостоятельно, используя осведомленность химика Пал Палыча и доктора Шевченко, теперь же, хочет он того или не хочет, ему придется снова взаимодействовать лишь со Степаном. Капитан Митяев в госпитале, а Лара слишком юна и экспрессивна для серьезной работы.

Нельзя сказать, чтобы Макс боялся Федора. Да, тот был сильнее и телом и духом, но ведь и он, Макс, всегда мог дать сдачи. Но Федор умел не раздумывая брать на себя ответственность, и ум у него был, может, и не такой острый, как у Макса, зато быстрый. Решение он принимал стремительно, и Макс всю жизнь ловил себя на том, что он не может не подчиниться этому его решению. Макс летел через океан в Россию главным образом для того, чтобы встретиться с Федором, чтобы с ним обсудить, как реагировать на самодеятельность Вована, который, как успел узнать Макс, теперь стал профессором Кочергиным. Но гибель родителей и непонятное поведение Рыжего поколебали его решительность.

Пока встреча с Федором оставалась где-то там, далеко впереди, Макс особо не задумывался над тем, как на все происшедшее отреагирует брат. Но теперь, уже в самолете, он чувствовал крайнюю озабоченность.

Макс слышал, что зона меняет людей, они делаются жесткими и даже жестокими. И самое главное — всю жизнь носят в себе обиду на тех, кто, пока они в местах не столь отдаленных жилы рвали, жил обычной жизнью.

Макс понятия не имел, что нужно привезти, что сунуть в лапу, как вообще общаться с лагерным начальством и с самим Федором. Поэтому, приехав в поселок, возле которого располагался лагерь, он первым делом устроился в гостинице, переночевал и только утром отправился в зону.

Начальник внимательно изучил документы и покачал головой:

— Везет Лущику! То пусто, то густо!

— В смысле? — не понял Макс.

— Вчера была, а сегодня — брат… Если вы брат, конечно…

— Двоюродный, — поспешил уточнить Макс, опасаясь, что здесь кто-нибудь в курсе их давней истории.

— Ладно! Федор у нас человек надежный. Много всего хорошего сделал. Теперь в библиотеке работает. Да и на свободу ему скоро. Так что устрою я вам свидание. Но всего на день.

— Хорошо, — кивнул Макс.

— Вы в первый раз, что ли? — спросил начальник, заметив, что Макс приехал с пустыми руками.

— Да, — слегка смутился Макс.

— Ну что ж вы, брат называется…

— Я за границей был…

— За границей? И без презента? — покачал головой начальник.

— Я в следующий раз привезу… — пообещал Макс.

— Да не надо уже следующего раза. Его скоро выпустят! За примерное поведение. В общем так, какой мне презент нужен, вам Федор скажет. Идите в дом свиданий. Федора туда приведут.

Дом свиданий находился неподалеку от корпуса администрации. Бумажка с подписью начальника лагеря и печатью открыла Максу двери в одну из комнат с зарешеченым окном, где на стене висело зеркало, стояли стол, три стула и кровать. Хотя на кровати было чистое белье и в комнате было прибрано, воздух казался затхлым, пахло пылью и гнилью.

Минут через двадцать дверь открылась и на пороге показался Федор. Был он бледен, в очках и совсем не походил на видавшего виды урку.

— Ну, здравствуй, брат! — сказал он, пожав руку Максу.

— Привет! — сказал тот, с трудом сдерживая слезы.

— Да ладно, не реви, все перемелется… — вздохнул Федор, устраиваясь за столом.

— Ты, извини, я без передачи. Просто не знал, что тебе нужно…

— Да ладно, уже мало осталось, — кивнул Федор.

— Ты что, женился? — поинтересовался Макс. — Поздравляю.

— Да приезжает тут одна женщина. По переписке познакомились, — чуть смутившись, сказал Федор. — Как ты? Как Рыжий?

— Рыжего видел. С ним все в порядке. А вот родители… Я ведь только сейчас узнал, что их убили.

— Да, убили, — сказал Федор. — С этим мы позже разберемся. Но сейчас-то ты зачем приехал?

— Да вот новости есть… из-за чего, собственно, я и сорвался… Кто-то на московский рынок выпустил экстази в наших старых упаковках…

— Там еще кое-что оставалось. Ну то, что мы не сбыли… — тут же вспомнил Федор.

— Не знаю. Но у нас же все гладко шло. Смертельных случаев не было. Нас же тогда, считай, случайно зацепили…

— Да неслучайно, — покачал головой Федор. — Ты уже подзабыл, я вижу, малость. Во всем виноват Вован. Он тогда хвастался, что крыша, мол, у нас надежней некуда, а сам с кем-то наваром не поделился. Предпочел свернуться, а не делиться…

— Но нынешняя дурь — паленая. С катушек полностью сносит. Есть даже смертельные случаи…

— Ты хочешь сказать, что это Вован со своими куриными мозгами начал ваять колеса? — удивился Федор. — Это нереально. Нет. Вован не мог… Может, он просто упаковку кому-то продал.

— Вован… Вован теперь доктор химических наук Владимир Ильич Кочергин, — сообщил Макс, ожидая реакции Федора.

— Нет, — уверенно повторил Федор. — Сам он ничего сделать бы не смог.

— Ну так, может, у него помощники появились — головастые студенты, аспиранты… — высказал предположение Макс.

— Может, и появились… — недовольно кивнул Федор и, подойдя к окну, глубоко задумался.

— Может, мне и правда сходить купить тебе что-нибудь, да и этот ваш начальник вроде как намекал, что ему надо бы что-то дать…

— Подожди. Успеешь… — резко повернувшись, сказал Федор и подтащил Макса к зеркалу.

Федор, похоже, остался доволен сравнением и, осмотревшись по сторонам, спросил:

— У тебя блокнот и ручка хоть есть?

Макс с готовностью кивнул.

— Ну вот и чудненько… — проговорил Федор и добавил: — Я тут научился рисовать, давай-ка что-нибудь на память изображу.