Андрей Воронин - Спецназовец. Точка дислокации

— Вы чего, мужики? — невинным тоном поинтересовался он, прикидывая, как бы половчее переломить в свою пользу сложившуюся аховую ситуацию.

Увы, верного способа изменить расстановку сил он не видел. Ребятки, видать по всему, были тертые и знали, с кем имеют дело. Все они, за исключением того, что стоял за спиной, держались на расстоянии, исключающем возможность прямого физического контакта, и держали стволы наготове на тот случай, если Быкову вздумается затеять подвижные игры. Сравнительно небольшие размеры помещения, помноженные на плотность огня, которую могли обеспечить шесть автоматических пистолетов с емкими двухрядными магазинами, гарантировали затейнику верную смерть — ну, или инвалидность, в зависимости от полученных стрелками инструкций.

— Двигай поршнями, — вместо ответа посоветовал все тот же хрипловатый голос из-за левого плеча. — Говорить будешь в другом месте.

В это время послышался короткий треск и звон разлетевшихся осколков, мгновенно напомнивший Быкову о бутылке французской минералки, из которой Даша пила перед тем, как все это началось. «Ай да девка! — промелькнуло в мозгу. — Якушев-то не соврал: не девка — черт в юбке!»

Он испытал мимолетное сожаление об упущенных возможностях и тень надежды на то, что упущены они не до конца. Но и эти эмоции, мелькнув, исчезли без следа: пришло время действовать.

Рука у Даши была крепкая, и била она от души, но то ли удар пришелся не туда, куда следовало бы, то ли его смягчила трикотажная шапочка-маска, а может быть, просто череп у налетчика оказался на диво толстым и прочным; как бы то ни было, он даже не подумал красиво, как в кино, рухнуть на устланный мягкими матами пол тренажерного зала. Однако внезапное нападение с тыла ошеломило его и заставило на мгновение забыть о Быкове. Он начал машинально оборачиваться, и в это мгновение Ти-Рекс с разворота нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Обладатель хриплого голоса и большого никелированного пистолета с длинным заводским глушителем совершил короткий неуправляемый полет по прямолинейной траектории, с грохотом опрокинул стеллаж с гимнастическими палками и мячами и затих среди разбросанного спортивного инвентаря, отдаленно напоминая уснувшего прямо во время игры ребенка.

Он еще летел, а Быков уже втолкнул Дашу обратно в тренерскую и захлопнул стеклянную дверь. Щелкнула задвижка; Даша истерически хихикнула, мигом оценив свои шансы отсидеться за этой чисто символической преградой.

Не тратя времени на разговоры, Быков рывком распахнул окно и застонал от разочарования: выходивший на задний двор проем был забран прочной стальной решеткой. Он рванул шершавые, тронутые ржавчиной прутья, потом напрягся, пытаясь их раздвинуть. Прутья начали поддаваться, медленно расходясь в стороны, но тут у него за спиной с грохотом и звоном обрушилась стеклянная перегородка. Вместе с кусками стекла и обломками пластикового переплета в тренерскую влетел двадцатикилограммовый блин от штанги, а следом, хрустя стеклом и пинками отшвыривая подворачивающуюся под ноги мебель, в пролом ворвались преследователи.

Быков видел, как стоявшая в непосредственной близости от пролома Даша встретила неприятеля. В волосах у нее блестели мелкие стеклянные брызги, на щеке виднелся небольшой порез; она была бледна и выглядела напуганной, но это не помешало ей доказать, что Якушев не напрасно тратил время, обучая ее кое-чему из того, что знал сам.

Передний головорез, получив дополнительное ускорение и вряд ли успев сообразить, что происходит, головой вперед пролетел через комнату, наткнулся на стол, проехался по нему животом и, прихватив по дороге монитор компьютера, с шумом скрылся из глаз в углу. Следующий получил удар ногой в пах, но успел увернуться, подставив бедро, и повел себя крайне невежливо, опрокинув Дашу резким и точным прямым в челюсть. Девушка упала на спину, болезненно охнув, когда ее лопатки коснулись пола, и из этого положения сбила обидчика с ног короткой, мастерски проведенной подсечкой. Падая, он ударился лицом о перевернутый стул, отреагировав на это неприятное событие громким матерным воплем. Даша начала подниматься, и в это время ее с расчетливой жестокостью ударили по лицу ногой. Девушка опрокинулась навзничь и осталась лежать неподвижно, отвернув к стене милосердно прикрытое темной волной рассыпавшихся волос лицо.

Тот, кто нанес удар, не успел об этом пожалеть. Кулак майора Быкова, которым тот, бывало, на спор выбивал кирпичи из печки и ломал дубовые доски дюймовой толщины, врезался в его физиономию, как мчащийся на всех парах курьерский поезд в застрявший на железнодорожном переезде грузовик. Тело, в мгновение ока ставшее бесчувственным, спиной вперед вылетело из тренерской, снеся по дороге то, что осталось от перегородки.

Теперь их стало четверо, считая того, что возился позади стола в паутине компьютерных проводов, пытаясь разобраться, где у него руки, где ноги, а где ножки перевернутого стула. Роман Данилович отметил про себя, что до сих пор не прозвучало ни единого выстрела: убедившись, что в качестве средства запугивания пистолеты оказались неэффективными, нападавшие использовали их как кастеты, демонстрируя при этом недурной уровень физической и специальной подготовки. Проделать с ними то, что Баклан называл «поймать на кулак», оказалось непросто — они довольно ловко увертывались и все время норовили дать сдачи, иной раз достигая цели. Один из них, потеряв пистолет, подхватил с пола чугунный блин и замахнулся этой увесистой штуковиной на Быкова. Роман Данилович ткнул его в солнечное сплетение, ударил коленом в лицо, а когда оно запрокинулось, добавил крюком под нижнюю челюсть. Не выпуская из рук свое импровизированное оружие, человек в маске с грохотом влетел в душевую, увлекая за собой сорванную с петель дверь. Окрашенный в веселенький канареечный цвет чугунный диск лежал у него на груди, как щит, из-за чего бедняга немного смахивал на высеченного из мрамора павшего греческого воина.

Удар тяжелым ботинком в промежность вывел из строя еще одного налетчика, заставив его мучительно скорчиться и опуститься на колени. Быков уклонился от страшного удара, нанесенного тридцатикилограммовым металлическим грифом штанги, и рубанул «штангиста» ребром ладони по кадыку. Гриф с дребезгом упал на пол и откатился в сторону, а «штангист» с мучительным хрипом съехал по стене, прижав ладони к горлу и утратив остатки боевого пыла. Роман Данилович резко обернулся и с легким недоумением обнаружил, что поле боя очистилось. Один из нападавших — тот, что ударил Дашу ногой в лицо, — не подавал видимых признаков жизни. Остальные слабо шевелились на замусоренном, забрызганном кровью полу. Из душевой послышался мелодичный металлический звон упавшего на кафельный пол чугунного блина, глухая возня и болезненный стон. Быков медленно повернулся к последнему из противников, который все еще обретался в углу, отгороженный от Романа Даниловича столом. Направленный на Быкова пистолет прыгал в дрожащей руке, дуло ходило ходуном.