Николай Чергинец - Последний герой

Сазонов не преминул упомянуть, что из автомобиля пропал кейс Костикова. В том, что Костиков взял кейс с собой, помощник был уверен. Когда к месту происшествия подоспели пожарные, милиция и «скорая помощь», тела погибших сильно обгорели. Однако не до такой степени, что их невозможно было опознать. И если бы кейс находился в автомобиле, непременно обнаружили бы его остатки.

Но кейса не было. Отсюда самым естественным образом напрашивались два ответа: либо у Костикова вовсе не было при себе никакого, кейса, либо кто-то успел его унести до того, как там оказалась милиция. Первый вариант отпадал сам собой, потому что кейс Костиков всегда носил с собой. Оставался второй вариант. Следовательно, кейс был выкраден из салона автомобиля после того, как произошла трагедия. Но кем?

На ум вдруг пришла поразительная догадка. Генерал сделал предположение, что Костикова и Скворцова преследовали. Это выглядело правдоподобно в той ситуации, которая сложилась вокруг предвыборной кампании. Мысленно возвращаясь к короткому свиданию и разговору в аэропорту, Лимонов первым делом вспомнил слова Костикова о том, что за ним следили.

Разрозненные сцены и обрывки некогда произнесенных фраз начинали выстраиваться в голове генерала в строгой логическом последовательности. Лимонов старался не выпускать из виду ни давние опасения старинного приятеля по поводу мелкого шантажа, ни детали его последнего визита к Валдаю, обставленного неуместной таинственностью.

Не забыл генерал и о том, чем занимался Костиков в прошлом, с кем был связан и кто считался его основным конкурентом на выборах. Он мысленно раскладывал перед собой пасьянс, тасовал имена и фамилии, за которыми не представлял реальных образов. Результатом его усиленных размышлений стало то, что из многочисленного калейдоскопа безликих имен на первый план выдвинулись только две фигуры — Панкрата и Валдая.

Лишившись своего самого надежного и преданного помощника, Лимонов должен был действовать сам. Из комнаты отдыха генерал вернулся в кабинет и вызвал по селектору Игнатова.

— Валерий, посмотрите, что у нас есть на криминального авторитета по кличке Валдай, — распорядился он.

— Слушаюсь, Виктор Владимирович.

Помощник тотчас покинул кабинет. Лимонов потянулся к справочнику междугородних ВЧ и, сам не понимая, почему он это делает, позвонил в Минск. Ветров был на месте, и, услышав его голос. Лимонов поздоровался.

— Приветствую, Виктор Владимирович! Рад слышать тебя. Вместе с коллегами стараюсь, чтобы криминал с заказными мокрыми делами не расползался по территории Союза.

— Это вы правильно делаете, — неожиданно грустно и искренне заметил Лимонов. — Мы вот прозевали нужный момент, и теперь, что ни сутки, то убийство. По-моему, киллеры работают уже без выходных.

— Впору им профсоюз создавать по защите права на отдых, — смеясь, поддержал старого друга Ветров. — Ну ничего, главное, что наши российские коллеги не потеряли свою честь и ведут активную войну с этим новым явлением.

Неожиданно наступила неловкая пауза. Ветров ждал, что скажет Лимонов, а тот вдруг замолчал. Прошло не менее минуты, после чего Лимонов, словно очнувшись, произнес:

— Знаешь, браток, как трудно не замарать рук. Это тебе не Афган, где хорошо видно, кто есть кто. В России сейчас совершенно иная ситуация. Сегодня человек — величина, рядом с Президентом на фото в газетах красуется. И когда ты с ним встречаешься, то руку с удовольствием жмешь, от рюмки не откажешься, если предстоит вечер в ресторане посидеть, да еще за честь сочтешь. А назавтра вдруг узнаешь, что этот человек что ни на есть представитель криминального мира. И сам не заметишь, как у него в должниках оказываешься. А таких людей у нас в России хоть пруд пруди. И самое печальное, что нет ни одного коридора чистого. Того и гляди, и на тебя где-то прикажут браслеты надеть, если ненароком дорожку кому-то перейдешь.

Лимонов снова замолчал.

— Виктор Владимирович, у тебя все в порядке? — с тревогой в голосе спросил Ветров. — Может, возьми отгул на недельку и приезжай ко мне — отдохнешь, отвлечешься?

— Спасибо, друг. Я действительно устал… от всего этого устал…

— Слушай, Виктор, а ты нашел Комбата?

— Нет, но думаю, что скоро увижу его.

— Ты его хочешь нагрузить чем-то?

— Если согласится. Ты не возражаешь, если я ему привет от тебя передам?

— Обязательно. Скажи, что я его помню и всегда буду помнить. Если пожелает Минск навестить, милости прошу. Желанным гостем будет, ведь повоевали мы с ним немало, многое пережили. Для самого сложного дела я всегда его роту брал. Знал, что Рубцов и бойцов своих подготовил как надо — не подведут.

— Знаешь, Игорь Николаевич, — Лимонов опять сделал паузу, — я тебе по-доброму завидую.

— Чего это вдруг?

— Ты смог сохранить в себе все самое лучшее — человеческое.

— О чем ты, Виктор Владимирович? Все мы вышли из одного огня…

— Но не у всех закалка сохранилась, как у тебя. А мне, брат, хреново… Все есть для жизни, а вот самой жизни, увы, нет.

— Э, друг, смотрю — захандрил ты. Не надо! За жизнь надо бороться.

— Ты прав, конечно.

Но продолжать разговор Лимонов не смог. В кабинет вошел Игнатов. И Лимонов поспешил закончить разговор.

— Ну хорошо, Игорь. Тут ко мне человек зашел. Я перезвоню через пару деньков. Спасибо тебе!

Положив трубку на аппарат, генерал с минуту помолчал. Затем поднял глаза на помощника:

— Ну, что у вас?

Игнатов положил перед Лимоновым довольно пухлую папку.

— Вот, достал. Думаю, будет достаточно.

— Хорошо, спасибо. Вы свободны.

Дождавшись, пока Игнатов выйдет из кабинета, генерал пододвинул к себе папку и приступил к изучению ее содержимого. Занятие настолько увлекло его, что он отрешился от всего на свете.

Лимонов получил в свое распоряжение интересные факты. Он вернул папку помощнику, сделал несколько телефонных звонков, а затем покинул здание прокуратуры. В сложившихся обстоятельствах ему необходимо было действовать незамедлительно. Он никому не доверял так, как доверял Скворцову. Но Скворцов погиб, а достойной замены у Лимонова не было. Игнатову он не доверял, старался быть предусмотрительным в отношениях с ним. Хотя Лимонов и не имел достаточных оснований не доверять этому своему помощнику, он постоянно помнил о предупреждении Скворцова относительно Игнатова.

Лимонов сказал водителю, что едет домой, в городскую квартиру. Но не успел служебный автомобиль удалиться на несколько кварталов от здания Генпрокуратуры, как генерал попросил водителя остановиться у ближайшего таксофона.

Он позвонил Валдаю. Когда на противоположном конце провода ответили, он коротко сказал: