Пер Валё - Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот

— Первый или последний? — спросил Хаммар.

— Первый, — сказал Мартин Бек.

Он повернулся к висящей на стене схеме салона автобуса и указал пальцем на кружок, который нарисовал минуту назад.

— Мы считаем, что тот, кто стрелял, стоял именно здесь, на площадке у двери.

— Почему сделано такое предположение?

— Исходя из направления полета пуль и положения стреляных гильз относительно тел.

— Понятно. Продолжайте.

— Мы также считаем, что убийца дал три очереди. Сначала — вперед, слева направо, поразив нескольких человек, сидевших в передней части салона, тех, которые на схеме обозначены номерами один, два, три, восемь и девять. Номер один — это водитель, номер два — Стенстрём.

— А потом?

— Потом он обернулся, скорее всего, направо и сделал следующую очередь в тех, кто сидел сзади. Причем опять-таки стрелял слева направо. При этом он застрелил номера пять, шесть, семь и ранил номер четыре, то есть Шверина. Шверин лежал навзничь в проходе сзади. Мы объясняем это тем, что он сидел на продольном сиденье автобуса, слева от выхода, и успел встать. Поэтому его зацепил последний выстрел.

— А третья очередь?

— Она была сделана снова вперед, — сказал Мартин Бек. — На этот раз — справа налево.

— Оружием был автомат?

— Да, — ответил Кольберг. — Вероятнее всего. Если это был армейский автомат…

— Минутку, — перебил его Хаммар. — Сколько времени могло понадобиться на все это? На то, чтобы сделать очередь вперед, повернуться, дать очередь назад, снова выстрелить вперед и сменить магазин?

— Поскольку нам еще неизвестно, какого рода оружием он воспользовался… — начал Кольберг, однако Гунвальд Ларссон прервал его:

— Приблизительно десять секунд.

— А как он выбрался из автобуса? — спросил Хаммар.

Мартин Бек обратился к Эку:

— Давай, это по твоей части.

Эк пригладил седые волосы, откашлялся и начал:

— Передняя входная дверь была открыта. Вероятнее всего, именно этим путем убийца и покинул автобус. Чтобы ее открыть, он должен был пройти по центральному проходу к кабине водителя, протянуть руку над или рядом с трупом и повернуть рычаг.

Эк снял очки, протер платком стекла и подошел к стене.

— Я попросил сделать увеличенные копии двух рисунков, которые используются при инструктаже водителей, — сказал он — Вот они. На одном рисунке изображен общий вид кабины, на другом — рычаг автомата, открывающего двери. На первом рисунке номер пятнадцать — это кнопка, отключающая ток от двери, а рычаг автомата, открывающего дверь, обозначен номером восемнадцать. Рычаг находится слева от руля, чуть наискосок, у бокового окна. Рычаг, как это видно на втором рисунке, может находиться в пяти разных положениях.

— Из этого рисунка ни черта не видно, — заметил Гунвальд Ларссон.

— В горизонтальном положении, или в позиции номер один, — невозмутимо продолжал Эк, — все двери закрыты. Во второй позиции, когда рычаг перемещен вверх, открывается передняя дверь, а в позиции три, когда рычаг передвинут еще выше, — и первая, и вторая двери. Рычаг можно также передвинуть вниз — позиции четыре и пять. В четвертой позиции открывается передняя дверь, в пятой — снова обе двери.

— Подытожим, — предложил Хаммар.

— Итак, — сказал Эк, — тот, кто стрелял и кто находился предположительно возле задней двери, должен был пройти по центральному проходу к кабине водителя. Потом ему надо было наклониться над водителем, навалившимся на руль, и передвинуть рычаг в положение четыре. Таким образом он открыл бы переднюю дверь, то есть ту самую, которая оставалась открытой, когда прибыл первый патрульный автомобиль.

Мартин Бек сразу уцепился за нить.

— Действительно, — сказал он. — Есть признаки, указывающие на то, что последние выстрелы были сделаны тогда, когда стрелявший двигался по проходу в переднюю часть автобуса. Очередь сделана справа налево. Одним из этих выстрелов, по-видимому, был убит Стенстрём.

— Техника ближнего боя, — вставил Гунвальд Ларссон. — Круговая.

— Гунвальд минуту назад сделал очень меткое замечание, — сухо заявил Хаммар. — Он сказал, что ничего не понимает. Это указывает на то, что преступник был знаком с устройством автобуса и разбирался в его приспособлениях.

— Как минимум он умел обращаться с рычагом, открывающим двери, — педантично уточнил Эк.

В кабинете наступила тишина. Хаммар наморщил лоб. Наконец он сказал:

— Значит, вы считаете, что кто-то вдруг встал посреди автобуса, перестрелял всех, кто в нем находился, и потом спокойно ушел? И никто не успел среагировать? И водитель ничего не заметил в зеркало?

— Нет, — ответил Кольберг. — Не совсем так.

— А как же?

— Кто-то со снятым предохранителем и готовым к стрельбе автоматом спустился по задней лестнице со второго этажа автобуса, — сказал Мартин Бек.

— Тот, кто какое-то время сидел наверху один, — добавил Кольберг. — Тот, у кого было время, чтобы выбрать самый подходящий момент.

— Водитель может знать, есть ли кто-нибудь на верхней площадке? — спросил Хаммар.

Все выжидающе посмотрели на Эка, который снова откашлялся и сказал:

— В лестницу встроен фотоэлемент. Он связан со счетчиком на приборной доске. Каждый раз, когда кто-нибудь, купив билет у водителя, поднимается на второй этаж, счетчик прибавляет единицу. Водитель все время контролирует, сколько пассажиров находится наверху.

— А когда обнаружили автобус, счетчик показывал ноль?

— Да.

Хаммар несколько секунд стоял молча. Потом сказал:

— Нет. Здесь что-то не так.

— Где именно? — поинтересовался Мартин Бек.

— В реконструкции.

— Почему? — спросил Кольберг.

— Все слишком хорошо продумано. Сумасшедший, совершающий массовое убийство, не действует по такому тщательно разработанному плану.

— Ничего подобного, — заявил Гунвальд Ларссон. — Тот псих, который прошлым летом в Америке расстрелял с вышки больше тридцати человек, все дьявольски тщательно продумал. Он даже еду с собой взял.

— Да, — согласился Хаммар. — Однако одного он все-таки не предусмотрел.

— И чего же?

На этот вопрос ответил Мартин Бек:

— Того, как оттуда выбраться.

Семью часами позже, в десять вечера, Мартин Бек и Кольберг все еще находились в управлении полиции на Кунгсхольмсгатан.

Уже было темно, дождь прекратился.

Кроме этого, ничего достойного внимания не произошло. На официальном языке это называлось «ход расследования без изменений».

Раненый в Каролинской больнице по-прежнему находился в предсмертном состоянии.

В течение дня явилось двадцать свидетелей, готовых дать показания. Девятнадцать из них, как оказалось, ехали другими автобусами.

Единственным оставшимся свидетелем была восемнадцатилетняя девушка, которая села на Нюбруплан и проехала две остановки до Сергельсторг, где пересела в метро. Она сказала, что вместе с ней вышло несколько пассажиров, и это выглядело правдоподобно. Ей удалось опознать водителя, но это было все.