Пер Валё - Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот

Ульссон говорит, что Альфонс (Альф) Шверин был разговорчив, но ленив и любил выпить».

— Неужели Рэнн раздевал его догола и взвешивал? — спросил Гунвальд Ларссон. Мартин Бек ничего не ответил. — Необычайно тонкие и логичные выводы, — продолжил Гунвальд Ларссон. — На голове у него была шляпа, а на ногах ботинки. Нос длинный, а плащ он носит один, а не два сразу. И что там у него немного искривленное? Нос или рот? Что ты собираешься делать со всем этим?

— Не знаю. Это своего рода приметы.

— Конечно. Присущие только Ульссону.

— А как там дела с Ассарссоном?

— Я только что разговаривал с Якобссоном, — сказал Гунвальд Ларссон. — Важная птица.

— Кто? Якобссон?

— И он тоже. Ходит кислый из-за того, что не они раскрыли это дело, а мы.

— Не мы, а ты.

— Гм. Даже Якобссон признает, что Ассарссоны — самые крупные оптовики в наркобизнесе, каких до сих пор удавалось схватить. Братья, должно быть, загребали колоссальные деньги.

— А кто второй? Иностранец?

— Просто курьер. Грек. Проблема в том, что у него дипломатический паспорт. Он наркоман. Ассарссон считает, что это курьер его выдал. Говорит, что нет большей опасности, чем довериться шпику. Он в бешенстве. Наверное, потому, что в свое время не избавился от этого связного самым простым способом. — Он помолчал. — Тот Ёранссон в автобусе тоже был наркоманом. Возможно… — Гунвальд Ларссон не закончил фразу, однако Мартин Бек понял его.

Кольберг пыхтел над списком знакомых Тересы, но старался не подавать виду, что ему тяжело. Он все лучше и лучше понимал, что чувствовал Стенстрём, когда занимался этим старым делом. Мартин Бек совершенно справедливо утверждал, что тех, кто расследовал дело Тересы, упрекнуть было не в чем. Какой-то неисправимый формалист написал даже резюме: «С технической стороны дело следует считать законченным. Расследование является образцом прекрасной работы полиции».

Работа над списком людей, которые знали Тересу, была нелегкой. Просто удивительно, сколько людей могут умереть, эмигрировать или сменить фамилию за шестнадцать лет. Одни оказались смертельно больны и ожидали своего конца в какой-нибудь лечебнице. Другие либо сидели в тюрьме, либо спились, либо были высланы из страны. Многие попросту исчезли, были в плавании или давно перебрались в отдаленные уголки страны, где вместе со своими близкими стали жить новой жизнью, и большую часть из них нельзя было немедленно проверить. В итоге в списке Кольберга оказалось двадцать восемь фамилий. Это были люди, которые находились на свободе и жили в Стокгольме или близлежащих городах. Пока что у него имелись лишь краткие сведения об этих людях. Их возраст, профессия, адрес, гражданское состояние. Список фамилий под номерами от одного до двадцати девяти, расположенных в алфавитном порядке, [49] Фамилии расположены в соответствии со шведским алфавитом. выглядел следующим образом:

«1. Свен Альгрен, 41, продавец, Стокгольм, разведен.

2. Карл Андерссон, 63,? Стокгольм (Хёгалидский интернат), холост.

3. Ингвар Бенгтссон, 43, журналист, Стокгольм, разведен.

4. Руне Бенгтссон, 56, дирижер, Стоксунд, женат.

5. Ян Карлссон, 46, торговец антиквариатом, Упландс-Весбю, холост.

6. Руне Карлссон, 32, техник, Нака, 5, женат.

7. Стиг Экберг, 83, бывший рабочий, Стокгольм (Розенлундский дом престарелых), вдовец.

8. Уве Эрикссон, 47, автомеханик, Бандхаген, женат.

9. Вальтер Эрикссон, 69, бывший портовый грузчик, Стокгольм (Хёгалидский интернат), вдовец.

10. Стиг Ферм, 31, маляр, Солентуна, женат.

11. Бьёрн Форсберг, 48, бизнесмен, Стоксунд, женат.

12. Бенгт Фредрикссон, 56, художник, Стокгольм, разведен.

13. Бу Фростенссон, 66, актер, Стокгольм, разведен.

14. Юхан Гран, 52, бывший официант, Сольна, холост.

15. Ян-Оке Карлссон, 38, администратор, Енчёпинг, женат.

16. Кеннет Карлссон, 33, шофер, Шелбю, женат.

17. Леннарт Линдгрен, 81, бывший директор банка, Лидингё, 1, женат.

18. Свен Лундстрём, 37, кладовщик, Стокгольм, разведен.

19. Таге Нильссон, 61, курьер, Стокгольм, холост.

20. Карл-Густав Нильссон, 51, бывший механик, Юханнесхоф, разведен.

21. Хайнц Уллендорф, 46, художник, Стокгольм, холост.

22. Курт Ульссон, 59, руководитель офиса, Сальтшёбаден, женат.

23. Бернхард Петере, 39, чертежник, Бромма, женат (негр).

24. Вильгельм Росберг, 71,? Стокгольм, вдовец.

25. Бернт Турессон, 42, механик, Густавберг, разведен.

26. Рагнар Виклюнд, 60, майор, Ваксхольм, женат.

27. Бенгт Вальберг, 38, торговец? Стокгольм, холост.

28. Ханс Венстрём, 76, бывший продавец рыбного магазина, Сольна, холост.

29. Леннарт Эберг, 35, инженер, Энскеде, женат».

Кольберг со вздохом посмотрел на свой список. Тереса Камарайо в своей деятельности охватила все социальные и возрастные группы мужского населения. Когда она умерла, самому молодому из списка было пятнадцать лет, самому пожилому — шестьдесят семь. В этом списке находились разные люди — от дирижера из Стоксунда до старого спившегося вора из Хёгалидского интерната.

— И что же ты собираешься делать с этим списком? — спросил Мартин Бек.

— Не знаю, — мрачно, но честно ответил Кольберг и положил список на письменный стол Меландера.

— Ты все помнишь. Когда у тебя будет время, взгляни. Может, вспомнишь что-нибудь интересное о ком-нибудь из этих людей.

Меландер равнодушно посмотрел на список и кивнул.

Двадцать третьего декабря, в канун Рождества, Монссон и Нурдин, ко всеобщему удовольствию, отправились на Рождество домой. К Новому году они должны были вернуться.

Стояла отвратительная и холодная погода.

Общество потребителей трещало по всем швам. В тот день продавалось все, причем по любым ценам. Чаще всего покупали в кредит или расплачивались чеками, которые не были ничем обеспечены.

Возвращаясь вечером домой, Мартин Бек размышлял о том, что в Швеции уже есть прецедент первого массового убийства и первого убийства полицейского, которое не удается раскрыть.

Расследование зашло в тупик. А с технической точки зрения — в отличие от дела Тересы — оно выглядело как куча мусора.

Настал сочельник.

Мартин Бек получил рождественский подарок, который, вопреки ожиданиям его дочери, не вызвал у него улыбки.

Леннарт Кольберг получил подарок, который довел его жену до слез.

Оба обещали себе не думать ни о Стенстрёме, ни о Тересе Камарайо, и обоим это не удалось.

Мартин Бек проснулся рано, но остался лежать в постели и читал книгу о «Графе Шпее» до тех пор, пока его семейство не начало подавать признаки жизни. Тогда он встал, одежду, в которой вчера пришел домой, повесил в шкаф и надел защитного цвета брюки и шерстяную рубашку. Его жена, считавшая, что в сочельник нужно быть элегантно одетым, удивленно приподняла бровь при виде его наряда, однако пока что промолчала.