Владимир Колабухин - В поиске истины

— Но сейчас вы как будто на мели.

— Временно, сэр! Временно! — вспыхнул Хейс, перехватив взгляд миллионера. — Я слышал, нашим парням в ЮАР прилично платят. Вот и думаю: а не махнуть ли мне туда на охоту за чёрными?.. Или у вас есть другое предложение? Только учтите, что такая охота — моя единственная профессия.

— Это я и принимаю во внимание… Хотите миллион?

Хейс помрачнел, слегка расслабил затёкшие от напряжения ноги.

— Не надо так шутить, сэр.

— А я без шуток. Предлагаю миллион долларов.

Хейс моментально снова подобрался. Вот она, фортуна! Опять улыбается ему. Нечаянно не выпустить бы из рук!..

— Слушаю, сэр.

Колвер хрипло откашлялся и, растягивая слова из-за одышки, медленно и тихо продолжил:

— Ну что же… Тогда достаньте-ка из секретера карту… Мне крайне необходимо, чтобы вы не позднее чем завтра вылетели в Манаус. Там на аэродроме для вас подготовлен мой личный вертолёт. На нём вы должны добраться до селения племени мачири, обозначенного на этой карте красным кружком. В джунглях вы отыщете пару-тройку императорских удавов и доставите мне их головы… Всё!

Колвер отёр со лба испарину. Такую продолжительную речь он давно не произносил.

Хейс молчал, ошеломлённый столь неожиданным поручением…

— Вас что-нибудь не устраивает? — скрипучим голосом спросил Колвер.

— Нет-нет, — поспешно ответил Хейс. — Всего несколько вопросов.

— Пожалуйста.

— С королевскими кобрами и анакондой я встречался, а вот об императорских удавах не слышал. Что о них известно?

— Почти ничего… Местные индейцы называют их просто Боа. Взгляните на изображение питонов, приложенное к карте. Разве не похожи ороговевшие наросты на их голове на миниатюрные короны? Собственно, вот эти колечки мне и нужны.

— В чём же их ценность?

— Мачири якобы готовят из них омолаживающее средство. Как вы понимаете, в нём теперь мой последний шанс.

— Почему же, — смущённо пробормотал Хейс. — А гормональные препараты?

— Увы, всё это пройденный этап.

Элл посмотрел на карту. Судя по координатам, мачири обитают в весьма труднодоступном районе амазонской сельвы Бразилии.

— Насколько достоверно местонахождение мачири? — спросил Хейс.

— Человек, указавший его, побывал там лично. Он искал сокровища инков, а случай свёл его с мачири… Вы что-нибудь слышали о Бенте Чейзе?

— О, знаменитый кладоискатель и авиационный механик! Так это был он? Почему вы не предложили ему это дельце?

— Он давно спился.

— А мачири… Что они собой представляют?

— Совершенно неизвестное дикое племя.

— И, видимо, встреча с ними — большой риск?

— Но и я миллионами зря не швыряюсь… Впрочем, Чейз сумел уцелеть.

— Я должен отправиться к индейцам один?

— Нет. Вас будут сопровождать трое парней из моей охраны. И помните — я жду вас не позднее чем через две недели. В противном случае наш контракт, который вы сейчас подпишете у секретаря, будет аннулирован: я не могу долго ждать.

— Но индейцы могут мне помешать.

— А разве вы не были солдатом и не умеете стрелять?

«Чёрт побери! — выругался про себя Хейс. — Старик прав — игра стоит свеч!»

— Можно получить задаток? — поспешно спросил Элл.

Колвер молча протянул ему приготовленный чек. Хейс увидел обозначенную на нём сумму, довольно улыбнулся, спрятал чек в потрёпанный бумажник и, простившись с хозяином виллы, направился к выходу. Колвер проводил его взглядом, полным надежды.

Вертолёт плавно опустился на залитую солнцем поляну. Хейс первым спрыгнул в густую траву, осмотрелся. Прямо перед ним, всего в нескольких шагах, возвышалось монументальное изваяние: ритуальный столб из чёрного дерева в виде приподнятой змеиной головы. Поодаль от столба теснилось с десяток бамбуковых хижин. А вся поляна была отгорожена от внешнего мира сплошной стеной из высоченных деревьев и зарослей кустарника.

В селении было пустынно и тихо. Однако Хейсу тишина эта казалась обманчивой. Придерживая на поясе тяжёлую кобуру с кольтом, Элл опасливо обошёл пустые хижины и лишь в самой последней — жилище жреца — обнаружил одного полуголого старика-индейца, в котором, казалось, чуть теплилась жизнь. Старик неподвижно сидел на шкуре ягуара у затухающего очага, и его глубоко запавшие глаза равнодушно смотрели на незваного пришельца.

Спутники Элла с автоматами наизготовку остались снаружи у входа, а Хейс с притворной улыбкой приблизился к старику, уже знакомому по фотографии Чейза.

— Здравствуй, мудрейший Викима! Я счастлив, что вижу тебя живым и здоровым! — льстиво заговорил он, с трудом подбирая фразы.

Ничто не выдало удивления хозяина хижины. Он тяжело поднялся.

— Ты пришёл? — спокойно произнёс он традиционное приветствие индейцев. — Пусть этот день принесёт радость твоей душе.

— И твоему народу тоже! Но куда все скрылись?

— Мачири испугались Железной Стрекозы и потому попрятались в зарослях, — помедлив, глухо ответил жрец.

Хейс достал из кармана френча фотокарточку Чейза, протянул её жрецу.

— Узнаёшь? Когда-то он был твоим гостем.

Викима хмуро повертел фотокарточку, брезгливо поцокал и возвратил её.

— Возьми свой рисунок — это плохой человек.

— Почему? — удивился Хейс.

— Он пил огненную воду и…

Старик с отвращением поморщился.

Лицо Хейса вытянулось. Он захватил из Манауса бочонок виски, рассчитывая приобрести расположение индейцев, а теперь нечего и думать о подобном.

— Чем ещё он тебе не понравился? — осторожно поинтересовался Элл.

— Викима нашёл его в джунглях, больного и беспомощного, — опустив тяжёлые веки, тихо вспоминал старец. — С переломанными ногами и разбитой головой, он лежал в такой же огромной Стрекозе, упавшей на моих глазах прямо с неба, когда я собирал коренья. С ним было ещё несколько белых, но они уже остыли и не дышали. Сначала Викима подумал, что это боги спустились к нему. Но боги бессмертны… И тогда Викима перенёс его на себе в свою хижину, хотя помнил предупреждения предков о коварстве и жестокости бледнолицых, загнавших мачири в джунгли.

Хейс хотел возразить, но не рискнул.

— А что случилось потом?

— Викима вылечил его… Мачири уже давно не имеют связи с миром. С каждой новой луной они теряют прежние навыки, всё больше слабеют и дичают. Викима надеялся, что этот человек, сын могущественного племени белых, умеющих летать, как боги, породнится с нами и вольёт в наши жилы свежую кровь, передаст нам хотя бы частицу своих знаний.

Старик вздохнул.

— Но Викима жестоко поплатился за то, что не внял голосу предков. Этот человек с восхода солнца и до вечерней зари варил свою огненную воду, от которой у него мутился разум, и бледнолицый становился свирепее лютого зверя. А потом Большая Стрекоза унесла его. Но сначала он убил из Железного Пальца многих наших братьев.