Владимир Колычев - Золотая обойма

— Взял поганца? — густым зычным голосом спросил человек, приближающийся к Семену.

Тот видел его глаза, брови, переносицу. Все остальное было скрыто.

— А куда он денется?

— А второй?

— Ты же сказал…

— А если бы перепутал?

— Кто ты такой? — спросил Семен и пристально посмотрел в глаза человеку, в котором угадывался старший группы.

Совсем недавно ему очень хотелось поговорить с ним с высоты своего положения, но, увы, унижен был он сам.

— Кто я такой? — Старший взглянул на своего спутника, как будто просил его посмеяться над этим нахалом вместе ним.

Но он тут же снова повернулся к Семену и врезал ему кулаком в солнечное сплетение. Даже теплая куртка, пошитая из плотной ткани, не смогла погасить силу удара. Острая боль едва не свернула Семена в бараний рог. Он удержался на ногах одной только силой воли.

— Вопросы есть?

Семен промолчал. Вопросы у него, конечно, были, но он знал, что эти типы на них не ответят. А вот внутренности отбить могут запросто.

— А у меня вопросы есть.

— Я знаю, где чемодан, и завтра найду его.

— Сегодня.

— Уже сегодня, — согласился Семен.

— Под нашим мудрым руководством.

— А потом вы меня убьете.

— Давай не будем забегать вперед. Ну, и чего стоишь столбом? Приглашай в гости, на чай.

Семен окинул взглядом внедорожники. Машины отличные, но по сравнению с его вездеходом безнадежно тесные. Чай в них еще можно вскипятить, а суп там сварить или мясо пожарить — практически нереально.

— Пошел!

Семен схлопотал толчок в плечо и побрел по дороге в сторону своей машины. Он очень скоро устал, потому что руки его были связаны за спиной. Это существенно сковывало движения, мешало идти.

— Давай! — поторопил его голос за спиной.

Семен остановился и спросил:

— А руки вперед можно?

Сначала эти поганцы ударили его по ногам, заставили опуститься на колени, только затем перевели руки из одного положения в другое.

Вездеход стоял с включенным двигателем. В салоне тихонько работал телевизор, было тепло.

— Нормально живем! — сказал парень, который застрелил Степана, и опустился в кресло.

Его напарник бухнулся на лежанку, которую приготовил для себя Степан, и заявил:

— Не кантовать!

Он велел Семену забраться в узкий проход между столиком и перегородкой, отделяющей салон от водительской кабины, сесть там и прислониться спиной к откатной двери.

— Будешь дергаться, на мороз выкинем! Отдыхай пока.

Семен вздохнул, прижался ухом к прохладной пластиковой перегородке, закрыл глаза. Ему надо было собраться с мыслями.

Наемники провели ревизию его запасов, пожарили яичницу, приготовили чай. А там и рассвело.

Старший подошел к нему сзади, сильными лапищами обнял голову, потянул ее вверх, но тут же отпустил. Оказалось, что это был всего лишь способ привлечь к себе внимание.

— Слушай сюда, дружок. Убивать мы тебя не станем. Дадим лыжи, пожрать — и вали на все четыре стороны. Ты же все-таки Морозов, да?

— Морозов.

— Вот и живи, раз ты Морозов. Но это если чемоданчик найдешь. А коли нет, то к отцу отправишься.

— А его убили?

— Вставай! — Этот гад снова потянул пленника за голову, заставляя подняться на ноги.

— Там снег везде, лыжи нужны, — уныло сказал Семен.

Старший группы ничуть не сомневался в том, что Морозова-старшего нет в живых. Возможно, он даже видел тело или даже хоронил его. А если так, то Надя из одной с ним шарашки.

Семен пополнил свой багаж сведений о враге. Только толку с этого — ноль без палочки. Найдет он чемодан или нет, его все равно убьют. Если будет искать долго, то прикончат не сразу. Но стоит ли цепляться за жизнь, полную унижений? Все равно на помощь никто не придет.

Он помнил место, где спрятал чемодан. Алмаз был закопан под этим же деревом. Оружие хранилось в другом тайнике. С него и нужно было начинать.

Семен тоскливо усмехнулся, представив, как стреляет в своего мучителя. Нереально это. Если наемники не позволили обвести себя в главном, то и в малом не дадут разгуляться. Пистолет Семен, может, и найдет, но в ход его пустить никак не сможет. Даже если эти гады ему руки развяжут.

А они так и сделали, чтобы он смог встать на лыжи.

— Попробуешь сбежать, пристрелим, — предупредил его старший, толкая в плечо. — Будешь брыкаться, переломаем кости. А найдешь чемоданчик, отпустим.

— Тут недалеко, — буркнул Семен.

— Пошел! И не оглядываться!

Он получил удар в плечо, оттолкнулся палками и покатил на встречу со своей смертью. Лыжные палки — тоже оружие, но в спину парню дышали три здоровенные морды с карабинами. Они ему даже размахнуться не дадут, мигом кости переломают.

Семен, как от него того требовали наемники, не оглядывался, но все же смог оценить обстановку. Один противник остался возле машины, все прочие отправились вслед за ним. Как сладить с ними? Что трое, что четверо — сила непреодолимого действия. Шансов у Семена не было. Если только на помощь кто придет. Но это вообще из разряда фантастики.

Семен помнил, как прятал оружие. Чувствовал он тогда себя, мягко говоря, неважно, а возни было — выше головы. Тут и место сухое нужно было найти, и прикопать стволы. Но ему повезло, он наткнулся на пригорок, заросший березами, корни которых заметно выпирали из земли. Почва под ними была сухой, рыхлой, в провалах. В одном из них он оружие и спрятал, закидал его сначала листвой, а потом и землей.

Семен не торопился. Он понимал, что этот концерт по заявкам врагов нужно заканчивать как можно скорей, но и умирать ему почему-то не хотелось. Парень шел, наслаждался морозом, снегом, возможностью скользить по нему на лыжах. Совсем скоро для него все закончится.

Он не спешил, но, может быть, именно поэтому быстро нашел березу с крестообразной зарубкой на толстом стволе.

— Здесь, — тихо сказал Семен.

— А чего так невесело? — услышал он насмешливый голос за спиной.

Вместе с ним раздался густой плотный щелчок. Наемник передернул затвор карабина, чтобы Семен не расслаблялся.

Лопаты у него не было, но это и необязательно. Землю над свертком он мог раскидать и руками. Времени уйдет больше, чем с лопатой, но ведь ему торопиться незачем и некуда. На тот свет не опоздаешь.

Снимая лыжи, Семен заметил небольшое отверстие под деревом. Неужели это окошко медвежьей берлоги? Место сухое, земля рыхлая, корни дерева — как скрепляющий каркас. А почему нет?

В другое время Семен бежал бы отсюда со всех ног. В начале ноября в спячку заваливаются медведицы, чаще всего со своим выводком. В тайге нет ничего страшней, чем мать, защищающая своего детеныша. Но именно в этом Семен и увидел свой шанс. Медведи спят чутко, а самки с детьми — тем более.

Семен опустился на колени и услышал тихое рычание, доносящееся из окошка. Ну вот, началось. Медведица могла выскочить из берлоги в любой момент, но еще реальнее был выстрел в спину. Семен торопливо разгреб снег над местом, где лежали стволы. Окошко было совсем рядом, только руку протяни. Рычание заметно усилилось.