Владимир Колычев - Золотая обойма

Парень кивнул. Все встало на свои места.

Он мог пока только гадать, на кого работает Аксакова, знал лишь, что против него. Сначала она просто завербовала Степана, а затем и сама заявилась к нему в гости. Со своей боевой группой. Решила вопрос с вертолетом, отправила мужиков в лес, а сама тут осталась. Действительно, зачем самой соваться в морозную тайгу, когда для этого есть мужчины?

Евдокия снова открыла дверь, пропустила Семена в дом. Он зашел туда в надежде на то, что Аксакальша не догадывается о его осведомленности.

В сенях было относительно тепло. Семен разулся, но в горницу шагнул в куртке, чтобы не перекладывать пистолет с места на место.

Оружие так и осталось в кобуре. А зря.

— А куртку чего не снимаем? — спросила женщина.

Семен и не понял, как она оказалась у него за спиной, увидел ее в зеркале трюмо, но было уже поздно. Она стояла, приставив к его затылку пистолет. И шапку успела снять, и меховой тулуп, осталась в спортивном костюме и валенках.

— Куртку снимаем! — сказала эта особа. — Только спокойно.

— И что все это значит? — растерянно спросила Евдокия.

Аксакова направила на нее пистолет, но тут же снова нацелила его на Семена и приказала:

— Сядь на диван и не отсвечивай!

Евдокия растерянно кивнула, переместилась к дивану, села.

— Где чемодан? — спросила Аксакова.

— Вопрос в лоб?

— Вопрос в лоб.

— А почему тогда дышишь в затылок?

— Чемодан где?

— Евдокия, познакомься. Варвара Аксакова, она же Аксакальша. Спроси у нее, как она отправила на смерть твоего Славу.

— Она отправила?! — Евдокия возмущенно вытянулась в лице, но с дивана не поднялась.

— Слушай его больше, — заявила Аксакова.

— Она же послала за нами Чипса и других своих боевиков.

— Какого Чипса? — не поняла Евдокия.

— Того самого, который застрелил твоего Степана. Он сделал это у меня на глазах.

— Степана?! Застрелил?! — Евдокия поднялась с дивана.

— И тебя застрелю! — Аксакова снова навела ствол на нее. — Села!

Но Евдокия не испугалась, поперла на нее как танк.

Семен увидел в зеркале, как шевельнулся палец на спусковом крючке, резко сдал назад, головой столкнул с линии огня руку с пистолетом. Аксакова выстрелила, но пуля лишь продырявила фотопортрет Степана, висевший на стене.

Семен еще раз толкнул Аксакову, лишил ее равновесия, схватил за руку, выбил пистолет. Он хотел закрутить руку за спину, но Варвара вывернулась и ударила его кулаком в печень. Как это ей удалось, Семен не знал, но боль прострелила его по всей длине позвоночника.

Аксакова присела, схватила его за ноги, резко дернула на себя. Парень упал. Она быстро подняла с пола пистолет, но навести ствол на Семена не успела. Евдокия смахнула со стола бутылку и обрушила ее Варваре на голову. Пистолет снова оказался на полу. Аксакова поплыла, закатывая глазки. Семен ударил ее по ногам, и она рухнула как подкошенная, перевернув стул с тулупом, лежащим на нем.

В этот тулуп Семен Варвару и упаковал, для надежности перетянул этот сверток брезентовым ремнем, который подала Евдокия.

— Так ее, суку! — заявила она.

— Да врет он все! Сам твоего Степана и застрелил! — простонала Аксакова.

— Да нет, Чипс это сделал, — сказал Семен. — Он же и тебя сдал. Но уже потом. После того как я коленку ему прострелил. И на кого ты работаешь, сказал.

— Не мог он этого сказать. Не знает он, на кого я работаю.

Варвара лежала на животе и не могла перевернуться на спину. Эта беспомощность бесила ее.

— Ну, это ты так думаешь.

— Не знает он. Не может знать. Врет он все, Евдокия. Врет!

На столе стояла еще одна бутылка минералки. На нее-то Евдокия и глянула, однако Семен предостерегающе мотнул головой. Сейчас не время делать глупости, тем более что он начеку.

— Вся эта каша заварилась из-за моего отца, — сказал парень. — Варваре нужно было избавиться от него. Она организовала похищение. Нас отправили его искать, Слава был со мной. А чтобы мы не смогли найти Морозова, Аксакальша послала вместе с нами убийц. Сначала погиб Слава, а потом ее человек убил Степана.

— Он просто бредит! — прохрипела Аксакова.

— Но ты же не можешь быть сыном того самого Морозова? — Евдокия просто не могла в это поверить.

— А откуда у меня деньги?.. А почему на меня охотятся?

— Почему?

— Потому что отца больше нет. Они его убили. И меня хотят прикончить. Из-за наследства.

— Из-за наследства? — эхом отозвалась Евдокия.

— В армии сначала гранату подменили, потом парашют, да, Аксакальша?. Можно было дальше продолжать. Что потом приключилось? Почему Элен тебя остановила?

— Бред — это опасно. Он вызывает заворот мозгов, — с усмешкой проговорила Аксакова.

— Мой отец дал Элен все, что только возможно. Зачем она подняла на него руку?

— Ты ничего не знаешь.

— А ты объясни.

— Ты же все знаешь.

— Ну, может быть, Чипс не все рассказал. Не успел.

— Что с ним?

— Не думаю, что твои упыри смогут найти его труп.

— Урод! — сквозь зубы процедила Аксакова.

— Упыри, уроды. Какая разница?

— Ты урод!

— Ты не рассказала мне про Элен.

— Да пошел ты!

— А я отдам тебе волшебный чемоданчик.

— Не отдашь.

— Пароль не отдам, а чемодан ты получишь.

— Ты знаешь пароль?

— А Надя тебе не сказала?

— А она знала?

— Пароль? Да, знала. Отец мне сказал, а она услышала. Что вы там с ней не поделили?

— С кем?

— С Надей.

— С какой Надей?

— Где она сейчас? В Москве?

— О чем ты?

— Давай-давай, выкручивайся. А она, пока ты здесь чемодан ищешь, Элен окучивает. На ушко ей поет, какая ты плохая.

Семен заметил, как у Аксаковой дернулась нога. Наверное, правда ее под хвост уколола.

— Ты чемодан привезешь, а она пароль скажет. Тебя похвалят, а ее поставят на твое место. Она станет Аксакальшей, а тебя сюда сошлют, прииски будешь охранять.

— Кто меня сюда сошлет?

— Элен.

— Не знаешь, не говори.

— А чемоданчик тебя еще дальше сошлет.

— Чемоданчик?!

— Чемоданчик у меня, пароль я знаю, переключу управление на себя.

— На себя ты управление не переключишь.

— Нет.

— Но сможешь вывести из игры…

— Кого?

— А почему я должна тебе говорить?

— Да хотя бы потому, что я — сын Морозова.

— И что?

— Ты поможешь мне, я — тебе.

— Ничем ты мне не поможешь.

— Почему?

— Ты много чего не знаешь, но в целом… — Аксакова замолчала, не закончив фразу.

— Но в целом я прав, — продолжил за нее Семен.

— И меня в смерти своего отца винишь.

— Надя его тело увезла?

— Да, Надя.

— А почему?.. Сначала она просто хотела сбежать, а потом кто-то сказал ей, что меня нужно убить, а отец должен пропасть без вести.

— Кто-то сказал. — Аксакова кивнула.

— Кто?

— Ты будешь думать на меня.