Александра Ронис - Тебе меня не сломить

В этот момент дверь ванной открылась, и появилась Юля, обернутая в махровое полотенце, влажные волосы были скручены и перекинуты на грудь. Кажется, он даже успел заметить, как поблескивала ее кожа, покрытая крошечными капельками воды, прежде чем девушка выключила в ванной свет. И вздрогнула, заметив, что в холле кто-то есть. Руки невольно потянулись к груди, чтобы придержать полотенце.

— Я думала, ты уехал на работу, — только и смогла произнести она, не в силах сдвинуться с места и с замиранием сердца наблюдая за тем, как Саша медленно подходит к ней. Такой знакомый, приятный запах его парфюма, легкое прикосновение его ладони к щеке. Время словно остановилось. Его лицо было так близко. Глаза блестели в темноте. Губы нежно, но настойчиво коснулись ее губ. Руки скользнули по влажной спине. Сейчас. Все произойдет сейчас.

Отстранившись, Саша взглянул на девушку, которая замерла в его объятиях. Он никому не позволит даже пальцем к ней прикоснуться. Никогда.

Собственноручно убьет этих тварей. Любого. Он придумает, как это сделать.

Даже если ценой своей жизни. Не важно. Вся его жизнь до нее не стоит и минуты, проведенной рядом с ней. Все, чем он заполнял свои дни, была лишь мишура, пустая и бесполезная, которой он пытался прикрыть душевную пустоту.

И без Юли и Даньки ничего не будет. Его самого не будет.

Она смотрела на него снизу вверх, ощущая, как тело начинает бить мелкая дрожь, сердце бешено стучало, отдаваясь в висках, и, кажется, готово было и вовсе вырваться из груди.

— Ты до сих пор боишься меня? — тихо проговорил Саша. — Не бойся. Я никогда не сделаю тебе плохо.

Словно спрашивая ее окончательного ответа на так долго мучивший его вопрос, Саша протянул руку, и, немного помедлив, Юля несмело вложила в его ладонь свою.

Эти несколько шагов до его комнаты ей показались целой вечностью.

Обжигающе-приятной, пьянящей, сладкой. Откуда-то издалека донесся щелчок ремня, шелест падающей одежды. Одно движение пальцев и последняя преграда в виде полотенца тоже полетела на пол. Все словно в первый раз.

Легкие касания рук, повторяющие плавные изгибы тела. Невесомые поцелуи, пробующие на вкус нежную кожу. То, что было между ними чуть меньше года назад, не в счет. В каждом прикосновении, в каждом взгляде — нежность.

От мучительно-приятных ощущений Юля чувствовала, как кружится голова, и подкашиваются колени. От его поцелуев глаза закрывались сами собой, а по крови гуляла сладкая смесь из ожидания и страха, отзываясь спазмами внизу живота. Она просто потеряла ориентацию в пространстве и времени.

Прерывисто дыша, девушка едва слышно выдохнула:

— Саш… Я сейчас упаду… Нежно, но в то же время сильно и уверенно, парень приподнял ее и мягко опустил на кровать. Понимание того, что теперь он мог видеть ее всю, лишь добавляло ей волнительных и будоражащих нервные окончания эмоций.

Восхищенным взглядом Саша обласкал каждую частичку ее тела, наслаждаясь представшей перед его взором картиной — манящая округлая грудь, осиная талия с темнеющим пупком и стройные упругие бедра. Приобняв ее за талию, он начал осыпать желанное тело страстными поцелуями, с удовольствием ощущая, как под его губами и пальцами она выгибается ему навстречу. Боже, какая же она чувствительная, отзывчивая и сладкая! Юле казалось, что она сейчас умрет от переполняющих ее чувств. Никогда раньше она не испытывала такого. Неосознанно сжимая бедра, как будто пытаясь удержать разгорающийся жар в самом сокровенном месте, она с надрывом выдохнула и снова вдохнула полной грудью.

Боль, едва заметная, совсем другая, вызванная уже не его грубостью, а последствиями родов, лишь на мгновение огнем опалила нежную плоть, заставив непроизвольно вздрогнуть. Сорвавшийся с губ тихий стон был захвачен поцелуем, а его пальцы, скользящие по обнаженному телу, затронули самые чувствительные места, вызывая волны импульсов, от которых сбивалось дыхание.

— Больно? — внимательно вглядываясь в ее лицо, спросил Саша, останавливаясь, чтобы дать ее телу привыкнуть, и снова покрывая губы девушки поцелуями, спускаясь ниже к шее, плечам, груди. — Только скажи…

Так странно было отдаться в его руки. Руки, которые способны и убить, и защитить. Довериться целиком и полностью, чувствовать силу и нежность одновременно. Пройти последнюю границу и понять, что все страхи оказались напрасными, наконец, успокоиться после долгих месяцев душевных терзаний. И впервые засыпать в его объятиях с улыбкой на губах.

Он забылся сном лишь на несколько часов, проснувшись уже на рассвете.

Приподнявшись на локте, долго разглядывал спящую возле него девушку, не в силах до конца осознать, что все это происходит наяву. Юля лежала на животе, обняв руками подушку. Одеяло сползло вниз, обнажив ее плечи и спину, волосы волнами разметались по постели. Во сне она казалась еще более беззащитной и не менее желанной. Вот теперь она действительно принадлежала ему. Не тогда, в кабинете, а сейчас. И прикасаться к ней хотелось нежно, наблюдая за эмоциями, которые так открыто читались на ее лице, и теперь было важнее, что чувствует от этих прикосновений она, чем собственные ощущения.

Осторожно прикрыв Юлю одеялом, Саша тихо поднялся с кровати и вышел из комнаты. Данька спал, привычно раскинув ручки в разные стороны. Часы показывали начало шестого. По идее, можно уже было не ложиться, все равно скоро вставать на работу, но сегодня Саше хотелось хоть немного побыть дома, и так он их слишком редко видел. На утро ничего серьезного запланировано не было, лишь после обеда предстояла еженедельная планерка в Управлении, очередная бесполезная трата драгоценного времени на пустую болтовню тех, кто и близко не стоял к «земле» и реальным расследованиям преступлений, узнавая обо всем из сводок.

Подумав, Степнов достал мобильник и написал Владу короткое смс: «Буду позже», после чего приглушил звук на телефоне, а потом и вовсе решил оставить его на кухне и вернулся обратно в постель, которая впервые за столько времени не была пустой.

Кажется, вот оно такое долгожданное счастье, но все омрачали мысли о вчерашнем разговоре со Шведовым. Неизвестно на чьей он стороне, но он прав — Юля и Данька теперь его «слабые места», и, если понадобится, давить на него будут именно через них. Какое-то время Саша лежал, закинув руки за голову и глядя в потолок, перебирая в уме свои невеселые думы, пока снова не провалился в тяжелый, беспокойный сон без сновидений. На улице уже совсем рассвело, когда чуткий оперский слух уловил, как в соседней комнате негромко заплакал Данька.

— Ну, привет, — взяв сына на руки, отнес его на пеленальный столик и принялся менять подгузник. Вмиг успокоившийся Даня уже радостно улыбался отцу, которого так редко видел, и тянул к нему ручки. — Голодный? Придется нам маму будить, — вздохнул Саша и с сыном на руках направился в комнату, где спала Юля.