Александра Ронис - Тебе меня не сломить

Сев за руль, Степнов еще раз прогнал все в уме. Кажется, он ничего не забыл, и сегодняшний день пополнится еще одним удачно раскрытым делом. Он посмотрел на часы и с сожалением подумал, что в сутках всего лишь двадцать четыре часа, а когда твой начальник оперов находится в отпуске, то этого становится катастрофически мало.

В голове промелькнули мысли о Юле и сыне, вызывая улыбку на озабоченном лице. Как же он по ним соскучился, душа готова была нестись впереди автомобиля, чтобы заключить их в объятия, вдохнуть родной запах, почувствовать на губах сладость Юлиного поцелуя.

Все с той же улыбкой он завел машину и, уже трогаясь, подумал о Лике. На лицо вновь легла печать озабоченности и обеспокоенности. Куда она делась? Неужели, Бес активизировался? Не дай бог!

Зеленый сектор светофора, мигнув несколько раз, погас, уступая место красному. Porsche, медленно доехав до стоп-линии, остановился. Постукивая пальцами по рулю в такт музыке, доносящейся из колонок, Беслан окинул взглядом широкий проспект. Ряды машин терпеливо дожидались, пока схлынет поток пассажиров, и можно будет и дальше нестись по своим делам. Ему бы тоже не мешало успокоиться. Он не боялся, нет. Он знал, что в этот вечер человека, который мешает ему спокойно жить, дышать полной грудью, не станет. Пока Степнов разыскивает законные способы привлечь его к ответственности, Бес нанесет удар первым. На войне все средства хороши, главное — результат.

Бес ухмыльнулся. Надо же, что любовь делает с людьми. Один из-за любви подрастерял былую хватку, стал уязвимым, второй — пошел на предательство.

Хотя Беслану стоило бы поблагодарить эту незнакомую пока для него красавицу, из-за которой из крутых на вид мужиков можно веревки вить. Не будь ее, Степнов бы просто-напросто пристрелил его и все, и новый нач оперов не стал бы его союзником. Сколько веков прошло с сотворения мира, а суть жизни и человеческих отношений не меняется. Все также из-за права обладания прекрасной Еленой начинаются войны, и льется кровь.

Краткий сигнал клаксона справа привлек его внимание.

— Беслан, здорово! Опустив боковое стекло, Мельниховский подался чуть вперед: — Никитос, как жизнь? — Ты про мента ничего не узнал? — чуть ли не наполовину высунувшись из окна, спросил Никифоров.

Бес поджал губы, выражая крайнюю степень сконфуженности, и покачал головой: — Никит, там все, как положено, сделали.

— Ее брат — мент? — Мент, но это ничего не меняет. Его в тот день даже в городе не было, он узнал все уже позже в отделе. Он ни при делах, — и, чтобы окончательно развеять сомнения бывшего сокурсника, поделился последним аргументом: — Я разговаривал с начальником отдела, он друг отца. По его словам, там все по- честному.

Стоящие позади машины начали настойчиво сигналить, напоминая о том, что пора уже было трогаться, и, махнув на прощанье Никифорову рукой, Беслан нажал на газ. Вот встретился же! Не раньше, не позже! Именно сейчас, когда он едет на подмосковные дачи, чтобы окончательно поставить в этой истории точку.

Немногим более чем через час автомобиль Мельниховского осторожно затормозил на окраине поселка. Припоминая наставления Влада, Беслан быстро нашел нужный ему дом, отчасти благодаря припаркованной у забора машине Степнова. Солнце светило ярко, пекло почти по-летнему. Рубашка мгновенно взмокла, сердце гулко отдавалось в барабанные перепонки. Беслан вытащил пистолет, снял его с предохранителя и осторожно потянул за ворота. Во дворе никого не было, на веревках сушилось белье, какие-то детские вещи. Дверь в дом была открыта нараспашку, штора из тюля закрывала обзор того, что происходило внутри. Еле слышно работал телевизор, женский голос что-то комментировал. Бес затаил дыхание, стараясь идти так, чтобы не скрипели деревянные ступени. Медленно отодвинув в сторону тюль и держа наготове оружие, парень осторожно вошел в сени, ступил в кухню. Видимо, жильцы были в самой дальней комнате, именно оттуда слышалось монотонное бормотание телевизора и женский смех.

Сделав еще несколько шагов, Беслан вдруг почувствовал, как в спину уперлось что-то твердое, и тишину нарушил негромкий голос Степнова: — Ствол на стол… Только без глупостей… Сматерившись про себя, Бес неторопливо выполнил приказ. О стол звякнули наручники, Саша ткнул в спину: — Наручники… Одну руку к батарее… Из соседней комнаты послышалось недоуменное: — Саш? Пока Беслан надевал наручники и пристегивал себя к батарее, выполняя приказ мента, за его спиной послышался испуганный женский вскрик, и Степнов сердито велел: — Иди на улицу. Быстро. И Владу скажи, пусть сюда идет.

Девушка моментально исчезла из комнаты.

— Беслан Мельниховский, на вас поступило заявление от гражданки Лабутиной Анны Николаевны, — официально начал Саша, — вы обвиняетесь в умышленном причинении вреда здоровью, истязании, побоях… — У вас на меня ничего нет, — насмешливо прервал его Мельних-младший.

— А мне ничего и не надо, — прошипел ему на ухо опер.

С крыльца послышались шаги, и на пороге комнаты появился Влад.

— Присмотри за ним, — кинул ему Саша, уступая место за спиной мажора и передавая направленный в спину последнего пистолет. — Я нашим позвоню, чтобы сюда ехали. Тут что-то сеть плохо ловит.

После того как шаги Степнова стихли где-то на улице, Влад всем корпусом развернул Беса к себе.

— Ты что так лажанулся?! — запсиховал он и озадаченно спросил: — Ствол твой где? — Забрал, — зло бросил Беслан. — Ты же сказал, его бабы здесь не будет?! — Видимо, он что-то заподозрил, не иначе.

Влад прищурился, прикинул что-то в уме, оглянулся на дверной проем и, приложив указательный палец ко рту, сделав знак молчать, вытащил из кармана ключ от наручников и указал глазами на нож, лежащий на столе.

— Придется сделать это тебе, ножом. Я свой табельный светить не могу, да это и к лучшему — шума меньше. Плюс она меня знает, а тебя нет. Я сделаю вид, что ты меня вырубил. Давай, Беслан, времени в обрез! Подгоняемый оперативником, Мельниховский-младший схватил со стола нож и, не успев как следует продумать свои дальнейшие действия, ринулся к двери.

Если бы он оглянулся, то увидел, что Влад, двумя руками сжимая пистолет и держа его на прицеле, отправился вслед за ним.

Аня стояла напротив Степнова и нервно мяла руки. Увидеть воочию того, кто мучил ее, было нелегко. Даже закованный в наручники, Мельних-младший внушал ей страх и омерзение, а вспомнив слова Саши о том, что он ее ищет, она вовсе готова была растерять все свое самообладание. Девушка не отводила взгляда от двери в дом, словно боялась, что олицетворение ее кошмаров в любую минуту может появиться, и тогда ее никто и ничто не спасет.

Саша стоял спиной к крыльцу, левой рукой придерживая телефон у уха, а правой — крепко обхватывая прохладную сталь рукояти Макарова. Он знал, что враг находился в доме, и чувствовал, что тот все еще опасен. Поэтому когда чуткий слух уловил еле слышный скрип половиц, а лицо Анны исказилось ужасом, не раздумывая, развернулся и нажал на курок.