Владимир Шитов - Воровской общак

Как воровской авторитет, Савелий был хорошо известен среди своих «коллег» на Северном Кавказе. Он не ставил перед собой цели короноваться, так как понимал, что от признания себя вором в законе у него будут одни неприятности: пришлось бы участвовать в воровских сходках, однозначно выражать свое мнение по спорным вопросам, участвовать в третейском суде, если его попросят заинтересованные стороны. А выступая в качестве судьи, придется принимать решение, которое проигравшей стороне не понравится. В результате появятся враги и недоброжелатели, которые захотят свести с ним счеты. Такие пироги Савелию совершенно были не нужны. К тому же, став вором в законе, он обязан был изменить свои взгляды на личную жизнь, на накопление капитала, отвечать за каждое сказанное им слово. Зачем нужны все эти проблемы? Нет, ему нравилось, как он живет в данный момент — никому не подотчетный и ни от кого не зависящий.

…Августовским вечером Савелий отдыхал в своем прохладном, охлажденном кондиционером офисе. Развалившись в кресле и попивая пиво, он смотрел и внимательно слушал выступление по телевизору генерального директора трубопрокатного комбината Арканова, с которым был лично знаком.

В кабинет зашел бригадир Виктор Рябов, из-за своей фамилии получивший кликуху Рябой. Увидев своего шефа за необычным занятием, он вместе с ним выслушал несколько рекомендаций Арканова, как в новых условиях не развалить налаженное производство, не только выжить, но и развиваться дальше, и пошутил:

— Никак ты, Савелий, решил поучиться уму-разуму у этого грамотея?

— Ты его знаешь? — не разделяя беззаботности бригадира, спросил Савелий.

— Мне западло, если я не буду знать в лицо самого богатого человека города.

— Тогда мне легче с тобой о нем трекать. Если хочешь угоститься пивом, можешь взять его в холодильнике, — не отрываясь взглядом от экрана телевизора, предложил гостю хозяин кабинета.

Рябой немедленно воспользовался предложением Савелия, которое служило проявлением внимания к бригадиру. Вскрыв банку с пивом, сделав из нее несколько глотков, он уселся в свободное кресло и спросил:

— Так что ты хотел сообщить в отношении Арканова?

— Тебе известно, каким макаром этот фрукт, — Савелий ткнул пальцем в сторону голубого экрана, — сколотил себе капитал?

— Я не ОБХСС, чтобы вникать в такие тонкости. — Рябой поставил на стол пустую банку из-под пива, явно сожалея, что ее вместимость оказалась слишком незначительной.

Савелий почувствовал это.

— Не стесняйся, будь как у себя дома — все пиво в холодильнике твое. Разговор у нас с тобой будет долгий…

Вскрыв вторую банку, Рябой не стал спешить знакомиться с ее содержимым, а продляя удовольствие, поставил на стол.

— А я знаю, — продолжал Савелий, — что Арканов, будучи генеральным директором ТПК, под шумок приватизации всего за пол-лимона зелененьких положил комбинат себе в карман.

— По его наглой харе видно, что шустрый мужик, — не удивился Рябой.

— А знаешь, в какую сумму сейчас оценивается недвижимость комбината? — поинтересовался Савелий.

— В арбуз?

— Верно, но только не в наших деревянных, а в баксах.

— Да ты что? — забыв о пиве, удивился на этот раз Рябой.

— Гадом буду! — ударив себя в грудь, заверил Савелий.

— Не думал, что такое возможно. Куда власть смотрит? Ведь так по кирпичику можно всю страну растащить.

— Ха, ха, ха! — с претензией на артистичность произнес Савелий. — Дорогой мой человечище! Все путевое, что плохо лежало и что можно было унести, типы вроде Арканова и похлеще его уже растащили. И что можно было поделить между собой, поделили. Ты говоришь, куда власть смотрит? До перестройки у власти стояли коммунисты. Когда они увидели, что могут ее потерять, то поголовно перекрестились в демократы, не потеряв своих постов. Так что, дорогой мой, власть и поделила между собой то, что когда-то «принадлежало всему народу», как любили говорить коммунисты. Тот же самый Арканов кинул нужному чиновнику на лапу, и тот узаконил ему прихватизацию комбината. Вот так в наше время становятся миллиардерами.

— Я как вспомню болтовню жирных боровов о ваучерах и о том, что каждый гражданин страны благодаря приватизационным чекам стал держателем пакета акций, так меня начинает трясти от бешенства. Кому нужно было вот так нагло, хамски обманывать всех нас?

— Под шумок о благих намерениях воротилам теневого бизнеса легче творить узаконенное беззаконие. Больше тебе скажу… Того, что нахапали наши капиталисты, они еще не успели переварить. Как управятся с первым пирогом, добьются, чтобы в стране начались второй, третий витки приватизации, пока не нажрутся по самую крышу.

— Мы свои бабки по крохам собираем, а улыбающиеся с телевизионных экранов банкиры, не надорвав пупка, без особых усилий арбузами баксы хавают!

— Вот теперь, как мне кажется, ты начинаешь врубаться. — Савелий поднялся с кресла и выключил телевизор. — Думаю, ты не будешь возражать, если мы не станем дальше слушать этого умника.

— Я считаю, Савелий, что этого лоха надо подоить, и как можно скорее, чтобы никто не успел нам перебежать дорогу.

— Конечно, мы должны заставить Арканова поделиться с нами своим пирогом.

— Меня удивляет, почему мы с тобой о нем только сейчас заговорили? Почему он раньше не попадал в поле нашего зрения?

— Он у меня давно на глазу, но Арканов не корова и доиться нам не дается.

— Почему?

— У него на комбинате, помимо сторожей, есть еще служба безопасности, а в ней два десятка бывших ментов, ушедших на пенсию. Представляешь сорокапятилетних быков, гнилых до невозможности, но сохранивших дружбу со своими корешами, работающими в ментовке? К тому же Арканов получил разрешение на то, чтобы службу они несли с «дурами». Помимо работы на комбинате, Арканов задействовал службу безопасности в своей личной охране, охране своей семьи и собственного особняка.

— Оказывается, наш знакомый хитрая устрица, к нему нахрапом на вороных не подъехать!

— Вот именно. Но у меня возникла задумка, как его можно попытаться наказать и поставить на место…

Савелий замолчал. Рябой не торопил его, понимая, что Арканов является давней болью хозяина, и поэтому проявил сдержанность.

— Знаю, что в доме у Арканова, в сейфе, хранится приличная заначка на черный день. Вот бы нам ее увести! — мечтательно произнес наконец Савелий.

— Ты же только что сказал, что семейное гнездо охраняют менты.

— Да, эти менты создают нам собою проблему. — Подумав некоторое время и определившись, Савелий стал дальше развивать свою мысль: — Придется их выводить из игры.

— Считаешь возможным всех их замочить?

— Такой грех брать на душу не будем, а вырубить из сознания придется. Иначе могут нам всю малину испортить. Ты сообщи от меня группе Окуня, что им поручается обдумать, найти и осуществить самый верный и безопасный способ проверки Арканова на вшивость.