Владимир Шитов - Воровской общак

Идя на дело, Окунь волновался больше, чем когда-либо раньше в подобной ситуации. Это объяснялось тем, что он не получил возможности заранее ознакомиться с системой защиты дома Арканова. Прежде чем приступить к своей работе, Окунь и Плешивый убедились, что охранники неизвестными им помощниками действительно обезврежены и находятся в бессознательном состоянии. Они затащили их в сторожку и положили там на пол. Теперь если кто-то случайно и зашел бы во двор к Арканову, он не увидел бы сторожей, лежащих в беспомощном состоянии на земле. Данную меру предосторожности для себя они посчитали нелишней.

Два врезных замка на входной двери, изготовленные на Московском заводе металлоизделий, оказались такой сложной конструкции, что пытаться быстро справиться с их секретами было бы пустой затеей. Тратить много времени на них Окунь посчитал нецелесообразным, он пришел к выводу, что гораздо проще проникнуть в дом через окно, которое оказалось незарешеченным.

Однако бандитам не повезло. Как только они проникли в дом через окно, умная сигнализация сообщила об этом во вневедомственную охрану и вызвала наряд милиции. К тому же воры были поражены огромным, но не смертельной силы ударом электротока, после чего помещение стало заполняться слезоточивым газом. В довершение ко всем неприятностям в доме заработала сирена мощностью более чем в сто децибелов.

Если бы Рябой со своими людьми попытался выручить из западни своих горе-грабителей и задержался бы там хотя бы на две минуты после срабатывания системы защиты, то всю его группу постигла бы участь Окуня и Плешивого. В сложившейся ситуации он счел для себя целесообразным немедленно скрыться с места преступления с оставшимися двумя сообщниками.

Задержанные работниками вневедомственной охраны Окунь и Плешивый были доставлены в дежурную часть отдела милиции.

На место происшествия была направлена оперативная группа во главе со следователем — капитаном милиции Кладченко. Во время наружного осмотра места происшествия были обнаружены связанные сторожа Ломач и Кочетов, которые к тому времени уже пришли в сознание, лежали на полу, пытались, но никак не могли освободиться от связывающих их пут. По этой причине Кладченко решил осмотр места происшествия начать со сторожки.

В процессе беседы со сторожами он узнал, что нападение на них бородатого преступника было совершено не в сторожевом помещении, а за фасадом дома. Там они и потеряли сознание, а поэтому не помнят и не знают, как очутились в сторожке. Не объясняя никому своих следственных действий по вновь возбужденному уголовному делу, Кладченко изъял у сторожей помимо веревок, какими они были связаны, еще и их верхнюю одежду, вместо которой им дали синие хлопчатобумажные халаты. Так как потерпевшие жаловались на недомогание, Кладченко с сержантом милиции отправил их в городскую больницу. Сержанту он дал свое постановление для передачи врачу, в котором указывалось, чтобы потерпевшим не только оказали медицинскую помощь, если они в ней нуждаются, но и взяли образцы крови и мочи, с помощью которых можно провести судебно-химическую экспертизу. Таким образом следователь мог бы установить, с помощью какого препарата произошло воздействие на организм потерпевших, приведшее их в беспомощное состояние.

Врач, принимавший и обследовавший больных, никаких изменений, пагубно повлиявших на здоровье Ломача и Кочетова, не обнаружил и посчитал их состояние вполне удовлетворительным. Он не счел нужным класть их в больницу на стационарное лечение.

Врач уже завершал обследование потерпевших, когда в приемный покой привезли двенадцатилетнего мальчика с рваной раной на голове. Врач немедленно переключился от Ломача и Кочетова на обследование ребенка, сказав тем, что они могут быть свободны, упустив из виду, что должен был взять у них образцы крови и мочи. Безразлично отнесшийся к своим обязанностям сержант тоже не напомнил врачу о его упущении, а, взяв потерпевших, вновь привез их на место происшествия.

Тем временем Кладченко уже закончил наружный осмотр места происшествия. Внутренний осмотр особняка Арканова он решил отложить до приезда хозяина и провести его только с участием Арканова.

Кладченко, имея свободное время, подробно допросил в качестве потерпевших Кочетова и Ломача. После допроса он отправил их домой на оперативной машине.

Только к вечеру семья Арканова возвратилась из краевого центра. Приступившему к осмотру особняка Кладченко глава семейства Борис Альбертович сообщил, что из дома злоумышленниками ничего не похищено и он к ворам материальных претензий не имеет.

Завершив осмотр места происшествия, Кладченко собранным материалом остался недоволен. На первый взгляд в таком простом уголовном деле оказалось много неясных вопросов, на которые у него не было ответов: «Куда делись пистолеты потерпевших? Кто этот мужчина с бородой, напавший на охранников? Дадут ли на него показания воры, находящиеся сейчас в отделе милиции?»

До направления дела в суд на все эти вопросы у него должны быть ответы. Поэтому уже сейчас Кладченко решил позаботиться о всестороннем и полном расследовании дела.

К своим сорока годам Геннадий Федорович Кладченко имел более тысячи расследованных уголовных дел.

Преступления были разной степени тяжести и сложности. Чем труднее было ему доказать вину того или иного преступника, тем интереснее было работать по делу. Правда, по сложным делам приходилось много работать, но и успешные результаты по ним давали ему большее удовлетворение, чем расследование очевидных преступлений.

О том, что в городе имеется организованная преступность, Кладченко знал не понаслышке. Наглость преступников, совершивших днем нападение на сторожей, охранявших особняк Арканова, оригинальность способа нейтрализации их, похищение оружия и отсутствие его у задержанных преступников, дали основание Кладченко считать, что злоумышленниками была проделана определенная подготовка к совершению преступления и что действовала организованная группа.

Закончив осмотр места происшествия и возвратившись в отдел милиции, Кладченко, перед тем как отправить задержанных в изолятор временного содержания (ИВС), решил их допросить. Первым к нему в кабинет привели Рыбкина Сергея Захаровича, известного под кличкой Окунь. Содеянное им преступление было очевидным, но когда Кладченко поставил того в известность, в чем он подозревается, то ответ Окуня страшно удивил следователя:

— Ты что, начальник, в наглую нахалку мне шьешь? Никакой кражи с другом мы из дома потерпевшего совершать не собирались!