Георгий Ланской - Мнемозина

— Да мне, собственно, нечего рассказывать. Накануне выставки Глеба я узнала о том, с кем спит мой муж и была очень огорчена.

Ее руки, тем не менее, тряслись, а голубые, до странности прозрачные глаза, были холодны, как сталь.

— Мне кажется, что это не то слово, — мягко возразил я. Наталья поглядела на мужа, перевела взгляд на меня и лед в ее глазах вдруг поплыл. Где-то на подкорке мелькнуло нечто человеческое, огорчение и оскорбление женщины, которая много лет верой и правдой оберегала семейный очаг. А еще в ней бушевала злость и отчаянное желание не разрыдаться от обиды прямо на глазах незнакомого человека.

— Я хотела сказать другое, но вовремя вспомнила, что меня пытались воспитывать две няньки. Так что я удержу лицо и скажу, что очень расстроилась, — холодом произнесла она, но голос в итоге все равно дрогнул. Наталья задрала голову кверху и с минуту разглядывала потолок, а когда опустила глаза, слез в них уже не было: только ярость. — Конечно, я была оскорблена. Я бы стерпела любую потаскушку, с которыми обычно якшается Сергей, но эта девочка… Для меня это было слишком.

— Наташа… — грозно предупредил Макаров от окна. Наталья повернулась к нему и произнесла будничным тоном, которым обычно говорят мужу, что его рубашка выглажена, а обед стынет на столе:

— Я подала на развод. Сегодня тебе принесут документы на подпись. Знаешь, я даже хотела, чтобы ты оценил всю иронию судьбы и думала нанять этого молодого человека в качестве своего юриста, но, Иван, кажется, разводы, это не ваш профиль? Впрочем, у меня есть к кому обратиться, Сережа. Не надейся, что мой уход дастся тебе очень дешево. Половина твоей империи записана на меня. С ней я тебя и покину.

У Макарова отвалилась челюсть и на мгновение мне показалось, что он бросится душить жену, но, бросившись к ней, он наткнулся на меня и остановился, сверкая глазами от бешенства. Наталья с вызовом глядела на мужа, и в ее взоре светилось мрачное торжество.

— Ты с ума сошла? — прошипел Макаров. Наталья округлила глаза в веселом удивлении.

— Надеюсь, ты не думаешь мне угрожать, Сережа? — зло рассмеялась она. — В твоем положении это очень опасно. Но не расстраивайся. Считай, что половиной состояния ты откупаешься за связь с убитой девчонкой. Мы с Глебом уйдем и оставим тебя в покое, а ты — живи как хочешь.

— Мы еще это обсудим, — процедил Макаров, но жена лишь махнула рукой.

— Да нечего обсуждать, — вяло ответила Наталья. — Я устала, Сережа. И я ухожу. Мне еще надо думать, как сына приводить в порядок после всего, что ты натворил. Ты его сломал. Больше он никому не будет верить.

Макаров пробурчал что-то невнятное и, бросив на меня злобный взгляд, отошел к своему столу и уселся в кресло, положив руки на стол. Его пальцы сжимались и разжимались, а по лицу катились крупные капли пота. Наталья глядела куда-то мне в переносицу немигающим змеиным взглядом и вряд ли что-то видела, витая в своих мрачных мыслях.

— Кто вам сказал об измене вашего мужа с Ксенией? — торопливо спросил я. Наталья дернулась и с удивлением спросила:

— Это так важно?

— Важно. Мне кажется, это была Разумникова. Собственно, я знаю, что вы ей доплачивали за слежку за мной. Леля была жадной особой, так что, когда секрет стал ей известен, она понесла его тому, кто бы точно заплатил, а в вашем случае это были вы.

Наталья усмехнулась, поболтала в воздухе бокалом и залпом допила содержимое.

— Наверное, глупо отрицать очевидное. Да, Леля в свое время попала к Рокотовым по моей рекомендации. Глеб вырос, мы больше не нуждались в услугах няньки, а увольнять другую горничную из-за Лели было глупо, у нас прислуга годами работает, а Леля не была так расторопна, как мне хотелось. Так что я предпочла ее отпустить, а когда Глеб стал встречать с Ксенией, я подумала, что это очень удобно. Леля поставляла мне недостающую информацию за весьма скромные деньги. А потом она сообщила эту новость: мой муж спит с девчонкой Рокотовых. Я не сдержалась, когда увидела ее самодовольную ухмылку на выставке. Эта маленькая дрянь имела наглость подойти ко мне поздороваться. Тогда мне захотелось вышибить ей мозги, но я ограничилась только вином, выплеснутым в эту наглую харю. Да, надо было сдержаться, еще и Глеб пристал с расспросами, а я ему в сердцах все рассказала. Бедный мой ребенок…

Она вздохнула и поставила пустой бокал на стол. Я решил подлить масла в огонь и ехидно заметил:

— Вашей выдержке можно позавидовать, даже странно, что вы сорвались на приеме.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась Наталья.

— Между приемом и убийством прошло несколько дней. Вы все это время планировали, как выкинете девушку из окна?

По ее лицу скользнула тонкая улыбка, которая тут же угасла.

— Я никого из окна не выкидывала. Собственно, все это время я размышляла, как жить дальше. То, что мой брак с Сергеем закончился, мне было понятно, а вот как жить дальше я не знала. Мне было тошно, мне было плохо. Глеб мучился, я тоже, но я твердо решила, что это — точка, и старалась как-то существовать, по инерции, по накатанной. Переехала в другую половину дома, изменила свое расписание, чтобы не пересекаться с мужем. Благо у нас есть где жить, чтобы никогда не видеть друг друга. Оказалось, этого было мало.

— То есть? — насторожился я. Наталья скривилась. На миг мне показалось, что она сплюнет на пол, но она сдержалась, хотя ее отвращение было явственно написано на лице.

— Эта мерзавка начала меня шантажировать. Мой муженек был настолько глуп, что позволял себя фотографировать в самые счастливые моменты, а Ксения угрожала, что сделает снимки достоянием общественности.

— Она хотела денег? — не понял я, усомнившись в собственном предположении. Наталья покачала головой.

— Она хотела, чтобы я отпустила Сергея. Стала присылать фото мне на мобильный. Я не могла допустить, чтобы наша семья стала посмешищем. Наняла Лелю, чтобы она удалила фото с ее телефона. Эти чертовы айфоны с их системой безопасности… Леле пришлось нелегко. Но она справилась, дождалась, когда девчонка налакается, приложила палец к сканеру и — вуаля. Леля клялась, что все удалила из памяти телефона, карты и даже облачного хранилища. А через пару дней я получила еще одно фото, с электронной почты Глеба. Мерзавка хранила их дубликаты в компьютере. И теперь она не просила отпустить мужа, она угрожала, что сделает это через пару дней.

Я помолчал. Перед глазами встала девочка из богатой семьи: капризная, избалованная, и до самых ушей влюбленная во взрослого мужчину. Не зная ни в чем отказа, она попыталась получить то, что ей не принадлежит и решила не считаться ни с чьим мнением.

— Вы сказали, с электронной почты Глеба? — спросил я.

— О, да, — фыркнула Наталья и закатила глаза. — Она хранила снимки не только у себя на компьютере, а еще и на компьютере Глеба. Я унесла его ноутбук. Сын не возражал. Осталось только забрать их у Ксении. Я поехала к ней вместе с Лелей, надеялась, что смогу обыскать ее жилище до ее возвращения, но не успела. Ксения была дома. Я вошла, и мы немного поговорили.