Юлия Поспешная - Красные нити

— Ты, что думаешь? Горстка этих обосрышей, помешает нам тебя вместе с твоим дуболомом и мелкой соплёй прямо здесь положить?! — прошипел этот здоровяк в лицо Корнилову.

— Гляди, как бы ты рядом с нами не лёг, — нехорошо усмехнувшись, ответил Стас.

В голосе Корнилова прозвучало такое угрожающее обещание и решимость, что стоящий перед ним человек отступил аж на два шага. Я заметила, что его лицо слегка побледнело.

И в этот момент со стороны леса показались через несколько машин, целый кортеж.

— А это ещё кто? — скривился Сеня.

Стас проследил за его взглядом и самодовольно криво ухмыльнулся:

— Это моя страховка, как раз на такой случай.

К нам, разбрасывая снег и агрессивно рыча моторами подъехали шесть внедорожников на огромных колесах, в человеческий рост. Выдыхая дым через шноркели и сверкая хромированными корпусами, эти монстры полукольцом окружили подъехавшие ранее машины.

Я увидела, как занервничали люди Гольшанских. Такого поворота событий они явно не ожидали.

Огромные джипы угрожающе нависали над машинами людей Елизаветы, казалось они готовы передавить их своими гигантскими колесами.

Воздух наполнился горячими выхлопными газами, вперемешку со вкусом холода и искрящимся чувством опасности с трёх сторон.

Дверца вишневого джипа с метеоритами на крыльях, открылась и вниз спустился мужчина в камуфляжной охотничьей куртке.

Я увидела, как он ловко спрыгнул в снег, отряхнул одежду и, переступая сугробы, подошел к нам. Люди Гольшанских тут же направили на него стволы: в руках мужчина держал массивный автоматический дробовик.

— Здрасьте! — мужчина счастливо улыбнулся белозубой улыбкой.

Его глаза скрывали темные очки, на шее я увидела громоздкие, старомодные черно-желтые наушники.

— Хороший денек сегодня, не так ли? — жизнерадостно воскликнул мужчина. — Мы тут проезжали неподалеку…

Он замолчал, оглядывая случившуюся катастрофу.

— …И увидели, что у вас тут зашибенно весело.

Он посмотрел на Стаса, на меня и Сеню, затем оглянулся на людей Гольшанских.

Мужчина подошел к тому убийце, который разговаривал со Стасом, встал перед ним и обманчиво мягким голосом сказал:

— Думаю вам лучше уехать…

— Ты что это Аккорд, совсем страх потерял? — прошипел «Убийца». — Эти люди нужны Елизавете…

— Возможно, мпожал плечами Аккорд, — но вашей старушке придется засунуть свое желание и прихоти поглубже.

— Уверен, Аккорд?мзло и презрительно спросил предводитель людей Гольшанских. — Не боишься, что с тобой потом сделают?

— Тебе бы, — усмехнулся Леон Корф, — сейчас лучше думать о том, что я могу сделать с тобой и со всеми вами здесь и сейчас, в краткосрочной, так сказать, перспективе.

Он махнул рукой, и дверцы гигантских внедорожников немедленно распахнулись, из них тут же выглянули стволы дробовиков и автоматов.

— Сегодня, явно не ваш день, «Сухой», — довольно ощерился Леон, назвав собеседника по кличке.

Я затаив дыхание наблюдала за происходящим и сообразить: по всему выходило, что Стас… договорился с Аккордом. Я, конечно, не уверенна, что это правильно — вести переговоры и заключить союзы с криминальными авторитетами вроде Леона Корфа, но в данном случае я могла лишь порадоваться находчивости Стаса.

— Аккорд… — усмехнулся в ответ Сухой. — А может… договоримся, а?

Тут Леон рывком снял очки и, не переставая улыбаться, проговорил:

— Не-а… Поздно, Сухой. И хозяйке своей, кобыле седовласой, передай: время разговором закончилось. Я слишком долго пытался договориться с её вшивой семейкой. Всё. Я…

Он оглянулся на Корнилова, и снова посмотрел на Сухого:

— Заключил куда более… выгодное… соглашение.

— Под ментов, значит, лёг, — с ядовитой издевкой протянул Сухой.

Но Аккорд, не смутившись, лишь пожал плечами:

— Времена меняются… Полюбому сейчас не девяностые… Ну, было весело, конечно, но… Сейчас другое время. И на плаву остаются те, кто умеет приспосабливаться к новым обстоятельствам. В конце концов покутили и будет. Пора за голову браться. Так, что давай… проваливай. И мой тебе совет: бросай эту чокнутую бабу и вали нахрен из страны. А то оглянутся не успеешь, как завтра будешь кукарекать на «хате».

Из внедорожников с гигантскими колесами донесся одобрительный басовитый гогот. А я отвела взор.

Господи, ну почему мужчины если шутят, то всегда пошло и до ужаса грязно!

Сухой заметно побледнел, несколько мгновений он сжигал взглядом Аккорда, а затем процедил с ненавистью в голосе:

— Ещё свидимся, Корф.

— А то! — хохотнул Аккорд.

Сухой смерил его ненавистным взглядом и скомандовал своим:

— По машинам!

Не прошло из двух минут, как от людей Гольшанских остался только разрыхленный колесами их машин снег и оседающий дым выхлопных газов. А ещё через пол минуты их внедорожники скрылись из виду.

Я облегченно вздохнула, ощущая, как птицей в неволе, бьется мое сердце.

СТАНИСЛАВ КОРНИЛОВ

Пятница, 29 января.

К удивлению Стаса, Корф предложил помочь людям из поезда и даже взял, скольких смог, в свои машины. Они развезли людей по ближайшим больницам и взяли курс на Москву.

Корнилов взял у Ники флешку, а Корф одолжил ему планшет. Сидя на заднем сидении вместе с Никой и Сеней, Корнилов просмотрел видео, которое Ника получила от Беккендорфа.

Стас «промотал» мерзости, которые клиенты подпольного борделя вытворяли под чутким взором скрытых камер. Он старался не думать о том, скольких девочек покалечили эти богатые выродки и как повезло Нестору, что он не пережил катастрофу поезда. Но глядя на запись, Стас теперь понимал, почему Нестор оставил себе именно эти видео. Это был сборник самых отвратных и омерзительных эпизодов, произошедших под крышей «Зелёной колыбели». Кадры быстро сменяли один другой, Стас сильно жалел, что нет возможности передвинуть ползунок на таймстроке сразу в нужное место. Потому что он понятия не имел, где именно появятся Орест и Клара Гольшанские.

Видео-эпизод с ними, оказался ближе к концу. Видимо это был тот день, когда Клара уже не могла больше ждать. Ей нужны были новые жертвы, и так сильно, что она, по всей видимости, уговорила Ореста сделать это буквально рядом с «Зелёной колыбелью».

Рядом шевельнулась Ника, Стас посмотрел на девушку, и та подняла на него вопросительный взгляд.

— Ника, тебе не стоит лишний раз смотреть на это.

Но в глазах Лазовской не было ни страха, ни омерзения, ни презрения. Только смирение и печаль.

— Воспоминания, которые я видела, страшнее и реалистичнее любого видео, Стас, — вздохнув, тихо прошептала Ника.

Корнилов не стал с ней спорить. Он знал, что Ника говорит правду.

С тем, что ей приходиться видеть и буквально переживать, никакое видео не сравниться.