Салов Борисович: - Игры маньяков

— Я должен повторить, — сказал Нечаев. — ФСБ не захочет, чтобы это было сделано таким образом. Они бы сказали, что это безответственно. И обычно я соглашаюсь с ними. Но… — он немного поколебался. — По правде говоря, если бы я стоял там, где сейчас стоите вы, я бы хотел, чтобы один мой хороший знакомый услышал вашу историю. И я хочу знать, что он об этом думает. Он может сказать: «Иди в ФСБ». Тогда вы должны идти, и вам не придется беспокоиться о том, правильно ли вы поступаете или нет. Вы можете верить тому, что он говорит.

— Но он может сказать что-нибудь еще, — сказал Борис. — И если он это сделает, я соглашусь. В этом я ему тоже верю.

— Совершенно верно.

— Где он?

— Понятия не имею. Я собираюсь это выяснить.

— Вы в него верите? — Это был вопрос, полный беспокойства.

— Я работал с ним когда-то. Теперь уже давно работает по контракту. На вольных хлебах. Он надежный, как я и говорил.

— Надежный? Мне нужно немного больше знать об этом.

— Он на несколько порядков отстранен от любых официальных инстанций. Если он облажается, не будет никаких проблем. Он один из немногих, кто знает, что в такой ситуации он сам по себе. Никто не прикроет его. И никто не поможет ему выйти из затруднительного положения. Он один. Он проводит самые острые операции, и когда ему это удается, наша разведка выигрывает по-крупному. И молча, что на самом деле единственный способ победить. Но когда такие люди, как он, идут ко дну, они идут ко дну в одиночку. Они просто исчезают. Навсегда.

— Зачем они это делают?

— Большие, большие деньги. И потому, что они ничего не могут с собой поделать. Они зависимы от адреналина. Или у них есть личные демоны, которых можно удовлетворить, только поставив все на карту каждый раз. Он пожал плечами. — Или по причинам, понятным только… — он взглянул наверх, на черное небо над головой.

— Но это работа ФСБ. Контрразведки. С чего бы ему интересоваться этим?

Нечаев пожал плечами.

— Большие, большие деньги. Или может быть у него есть другие причины.

Борис задумался.

— И ты считаешь, что надо связаться с этим парнем, который… хорошо работает вне официального поля? Правового поля?

— Послушайте, господин Смирин, может, у меня и нет нужных сведений, чтобы сообщить вам, что здесь происходит, но я могу вам обещать: этот Артур даже не знает о его существовании. Поверь мне, если я найду его, тебе понадобится этот человек.

Не говоря больше ни слова, Нечаев повернулся и пошел прочь, мимо своей машины, по грунтовой дороге, которая вела от строительной площадки к дороге внизу. Борис слышал его бормотание в темноте.

Борис встал и расправил плечи, чтобы снять напряжение. Он чувствовал себя опустошенным. Изолированным. В полной растерянности. Лес вокруг стройплощадки был густым, и когда он взглянул на освещенное небо, то боковым зрением увидел черный круг окружающих его деревьев. Он стоял так долго, достаточно долго, чтобы потерять счет времени. Достаточно долго, чтобы испугаться голоса Нечаева.

— Тебе повезло, — сказал Георгий, выходя из темноты.

Борис с удивлением увидел, что Нечаев подошел к нему, протянул руку и протянул мобильник.

— Он просто оказался поблизости, — объяснил Георгий. — Он в Челябинской области. Его зовут Сергей Никольский.

Борис взял теплый телефон и поднес его к уху как раз вовремя, чтобы услышать звонок, а затем отрывистые слова:

— Борис Смирин?

— Да, это так.

— Сергей Никольский. Гоша рассказал мне основную историю. Если это то, чем кажется, то это невероятно.

Его голос прозвучал мягко, удивленно, хотя у Смирина не было никаких предубеждений. У него был легкий акцент, но Борис понятия не имел, что это такое. Сергей. Нет, акцент не южный, во всяком случае, не такой, как у Артура. Это было нечто совершенно иное.

— Если? — спросил Борис. — А почему бы и нет?

— Кто знает? — загадочно спросил Никольский. — Но ваш посетитель не тот, за кого себя выдает. Его схема сложна и потребует большого опыта в такого рода вещах. Так что я почти уверен, что он использует фальшивое имя, что означает, что он во всех списках международного пограничного контроля. Должно быть, он нелегально въехал в Россию. Это важно и подтверждает историю с выкупом.

— Как он это делает?

— Он слишком осторожен, чтобы явиться с поддельным паспортом. Слишком много риска с новыми технологиями сейчас. Такой человек не стал бы въезжать в страну при таких условиях, при которых незаконный въезд требовал бы рутинных действий. Это, вероятно, было в работе в течение длительного времени. Он пришел убить… так сказать.

Никольский, казалось, был во всем этом замешан.

— Когда он снова выйдет на связь?

— Он не сказал.

— Это будет очень скоро. Но он не давал вам никаких инструкций?

— Нет.

— Значит, никаких «правил» для тебя пока нет.

— Я не имею права связываться с правоохранительными органами.

— Ну, поэтому, если бы он узнал об этом разговоре, ты бы уже оскорбил его. Этот разговор оправдает его первый удар.

Слово «удар» ударило Бориса по голове, как доска. Ничего себе. Было потрясающе слышать это слово в контексте реальности, его новой реальности. Но, с другой стороны, неужели он действительно верит, что Артур начнет убивать людей, если Борис не… что… не будет следовать инструкциям?

Никольский ответил на потрясенное молчание Бориса.

— Нет, не делайте этой ошибки, господин Смирин, — сказал он. — Этот человек не угрожает. Возможно, он даже сам вам это сказал. Он с нетерпением ждет первой возможности показать вам, как быстро он отреагирует на вашу неспособность следовать инструкциям.

— Значит, вы его знаете.

— Понятия не имею. Но я знаю, что он за человек. В этом смысле, да, я его знаю. — Никольский резко сменил тему. — Я хочу поработать с вами над этим, господин Смирин. Вам интересно?

Борис взглянул на Георгия, но не увидел ничего, кроме темной фигуры.

— Конечно, мне интересно, но я должен все обдумать. Я не собираюсь делать это прямо сейчас.

— Я только спрашиваю, хотите ли вы поговорить.

— Да, конечно.

— У нас не так много времени. Приходите завтра.

— Где, в городе?

— Именно. Мы должны быть здесь, когда будем говорить. Мне нужно вам кое-что показать, объяснить.

— А если он попытается связаться со мной, пока меня не будет?

— Я объясню, как с этим справиться.

— Не знаю, смогу ли я завтра. Моя система безопасности разрушена, и я должен найти кого-то, кто начнет налаживать ее снова.

— Он просил вас не вызывать охрану?

— Нет. — Борис насторожился. — Неужели он должен жить с Артуром, прислушиваясь к каждому слову, сказанному в сврем собственном доме? Он не мог этого сделать. Он не сделает этого. — Он не сказал, чтобы я этого не делал.