Салов Борисович: - Игры маньяков

Борис помогал ему на протяжении всего этого периода, пока Кирилл создавал новую жизнь и нового себя. Он создал стабильный дом для своих дочерей, пока воспитывал их в бурях и стрессах юности. Они были хорошими девочками, и он гордился ими.

Теперь же, когда девочки впервые уехали из дома на летнюю работу в Питер, которую Кирилл нашел для них, и вскоре они должны были поступить на первый курс в университет, Кирилл впервые за восемнадцать лет обнаружил, что у него появилась свободная минутка. Он встречался с женщиной, Натальей Дунаевой, которая была внимательна, рассудительна и хорошо ладила с мужчинами, которые ее очень любили. Он вступал в новый сезон жизни, и, похоже, он должен был быть хорошим.

— С Раей все в порядке? — спросил он.

— Да, все в порядке. Я говорил с ней вчера вечером.

Пауза. Он чувствовал, что он слушает его голос, читает между строк. Он был полностью погружен в это.

— Подожди, Боря. Что происходит?

— На меня тут давят, — сказал он. — Раиса тут ни при чем. Это… финансовое. И это личное, компания тут ни при чем. Но Рая еще не знает об этом. Мне кажется неправильным обсуждать это с тобой, пока у меня не было возможности сказать ей.

— Ну… это… серьезно? Я имею в виду, черт возьми, Боря, намекни хотя бы, чтобы я мог увидеть ситуацию в перспективе.

— Несколько месяцев назад я сделал несколько… рискованных инвестиций. Я только что узнал, что они не оправдались. Я потерял некоторую сумму денег. Я придумываю, как с этим справиться. Я могу рассказать тебе больше через несколько дней. Но сейчас, Киря, ты единственный, кто знает об этом. Понял?

— Да, Боря, я понимаю, — сказал он, и он услышал сочувствие и настоящую досаду в его голосе. — Послушай, мы что-нибудь придумаем. Если я могу что-то сделать… я сделаю все, что смогу.

— Мне пора, — закончил разговор Смирин.

Помощник Хазанова с татуировкой на мощной шее выехал из дома Бориса в своем пикапе, опустив стекла в утренней жаре, очевидно, один, как все могли видеть. В потайном отсеке под днищем пикапа Смирин лежал в темноте, угадывая маршрут микроавтобуса по правому и левому поворотам, пока они ехали по извилистым дорогам на запад и направлялись в город.

Поездка в центр едва ли была замечена Борисом. Он не взял с собой ничего, кроме ноутбука, как и велел Никольский. Он чувствовал, что у него кружится голова, его рефлексы замедлились из-за недосыпа, а мысли лишь слегка отвлеклись на грохот оборудования в ящиках с инструментами и запах пластика и электропроводки.

Азат высадил его на первом этаже подземного гаража незаметного строения, а затем Борис поднялся на лифте на второй этаж, где встретил двух мужчин, ожидавших возле взятой напрокат машины. Никаких представлений.

Пока один из парней проверял Бориса с помощью металоискателя, другой открыл его ноутбук и тоже тщательно проверил. Удовлетворенные, они велели ему лечь на заднее сиденье и выехали из гаража. Через несколько минут ему сказали, что он может сесть, и он смотрел в окно на яркий летний свет, пока они ехали на восток из центра города в международный аэропорт Кольцово.

Они миновали главный вход в терминал и обогнули ангары чартерных рейсов. Машина выехала прямо на взлетную полосу, где уже ждал «Embraer 120RT», и через двенадцать минут Борис был уже в воздухе.

Будучи один в салоне, он смотрел, как за окном падает земля, и, когда они начали проплывать сквозь белые облака, откинулся на спинку кресла. Все еще пытаясь понять, как такое могло случиться с ним, он заснул.

Разбуженный быстро садившимся «Embraer 120RT», он полностью пришел в себя как раз в тот момент, когда они приземлились. Когда пилот развернул самолет и выключил двигатели, Борис увидел черный «Субурбан», ожидающий на краю изолированной взлетно-посадочной полосы.

За рулем сидел здоровенный казах в темных очках и с усами, вежливый, но молчаливый, и вскоре они уже ехали из аэропорта в город.

Проехав через центр города, мимо районов многоэтажек, а затем в более старые кварталы, водитель в конце концов втиснул «Сабурбан» в тихую улочку с простыми, вымытыми солнцем стенами. Он остановил мощную машину под тополем и неразборчиво пробормотал что-то, указывая на малозаметную темную дверь в стене двухэтажного частного дома старой постройки. Дикий плющ плескался на вершине каменной стены, как будто камни сдерживали море зелени.

Борис вышел с ноутбуком в сумке и подождал, пока водитель отъедет за угол, прежде чем перейти дорогу. Он спустился с круто поднимавшегося тротуара к ровному порогу высокой массивной железной двери и нажал кнопку звонка.

Раздался звук электронного сигнала и внутри за дверьми что-то щелкнуло. Борис не стал дожидаться приглашения и толкнул дверь внутрь.

За дверьми его встретила подтянутая плечистая блондинка среднего роста с ничего не выражавшим лицом и прозрачными глазами. Она жестом руки велела ему приподнять руки и просканировала его вспотевшую фигуру портативным металлоискателем а затем быстро ощупала его с головы до пят. Во время этой процедуры Борис, вскинув голову, увидел, как на него внимательно смотрит глазок видеокамеры.

Блондинка кивнула, позволяя опустить руки.

— Впирет, — произнесла она с прибалтийским акцентом.

Не разговаривая с ним, она провела его длинному, тускло освещенному коридору и они оказались на каменной площадке садового дворика.

— Жтите, — коротко бросила она.

Четырехугольник арок притягивал взгляд Смирина вверх, где пятнистый свет падал на колоннаду второго этажа сквозь кроны деревьев. А внутри здесь целая фазенда, подумал он.

Женщина жестом указала Борису подождать на длинной деревянной скамье у стены желтого цвета. А потом она исчезла. Плодовые деревья были умело высажены вдоль колоннады, а мини-фонтанчик в центре двора добавлял свежести в жаркий день.

Когда Смирин, чтобы унять волнение, сделал глубокий вдох, он услышал какой-то шум. Из одной из дверей на втором этаже донесся резкий мужской голос, отрывистый поток почему-то английского языка, явно произнесенный в пылу гнева.

Затем наступила тишина.

Смирин сильно удивился, но прежде чем он успел вообразить, что бы это могло быть, над ним раздался голос:

— А вот и вы.

Борис узнал голос и посмотрел на левую сторону балкона.

Сергей Никольский облокотился на каменную балюстраду и смотрел на него сверху вниз. Он был среднего роста и худощав, а его короткие темные волосы были приглажены косметическим желе. Расстегнутая черная рубашка была выпущена из черных же джинсов, рукава закатаны до локтей. Узкие глаза на его азиатском лице весело смотрели на Смирина.

— Мы почти готовы принять вас здесь, — сказал Никольский. — Вон там лестница. — Он указал на каменную лестницу. — Просто обойдите балкон, — сказал он, махнув рукой в сторону открытой двери.