Елена Лихачева - Никто не умрет. Часть 1 [СИ]

— Там эти… переодетые в ментов, — сказал человек хриплым голосом, тяжело дыша и заикаясь, — Машину мою угробили, теперь за мной гонятся. Спасите меня. Давайте скорее отсюда.

— Кто? — удивился астроном.

— А я знаю кто? Может, бригада из местных мафиози промышляют на дорогах. У них здесь все схвачено, куплено. Они такие же менты, как я китайский император.

Человек рванул что было силы дверцу УАЗа [6] УАЗ — автомобиль производства Ульяновского автомобильного завода (в романе военный внедорожник). , со стоном забрался внутрь и громко захлопнул ее за собой, а для верности нажал кнопку замка.

— Гони, отец. Здесь нельзя оставаться, — прохрипел он, болезненно кривя лицом, — они прочесывают местность. Я еле ушел. В меня стреляли, сволочи.

— Что? Ранили? — сочувственно поинтересовался Илья, потом встрепенулся, — В ту сторону только что поехала женщина с девочкой. Им угрожает опасность. Надо их догнать и предупредить.

— Куда ты?! У тебя есть гаубица? Или, может быть, есть броня у твоего списанного драндулета? Ты чего брат так расхрабрился? Гони в город, скорее. Женщин могут не тронуть… Вот блин, у меня в бардачке паспорт остался. Они теперь меня найдут по прописке, прикончат. А паспорт мой используют для своих гнусных дел. Ах, ты его разэтак, мать его туда же…

— Нет, — решительно ответил Илья, он чувствовал, как в нем просыпается дремавший прежде воинский дух героических предков, — Мы не можем оставить «наших» в беде. Бери монтировку, она под задним сидением, а я попробую их на таран взять. Если повезет, живы останемся, будет что внукам рассказать.

В душе Ильи заиграли фанфары. Адреналин обильно приправлял его мысли. «Есть еще порох в пороховницах. И мы умеем постоять за наших женщин» — ликовало все его естество.

— «За женщин тех я поднимаю свой бокал. За женщин тех легко я жизнь свою отдам…» — пропел Илья.

Сергей был не на шутку встревожен возбуждением своего спасителя. Его боевой дух отлетел, когда милиционер выстрелил первый раз.

А Илья врубил радио — там как раз передавали военный марш в исполнении военного оркестра — и рванулся на помощь пассажирам красной «хонды».

В дороге Акено часто обращалась к нему по имени Дайсуке, расспрашивала, помнит ли он что-то из своего детства. А Хан каждый раз внутренне ежился, когда слышал это имя. Путь обычно располагает к откровенности. Но многое из того, чем он хотел бы поделиться, его самого ставило в тупик. Воспоминания, похожие на видения, видения, похожие на реальность. Он не мог объяснить, беспокоит ли его это или, напротив, придает его жизни особенную остроту и смысл.

Хан в нетерпении торопил время. «Я всегда это знал», — думал он, и ему казалось, что он действительно давно всё знал. Прежняя жизнь теперь казалась ему серым пятном, невзрачным преддверием настоящей жизни. Перед мысленным взором Хана неосознанно возник образ девушки с короткой стрижкой и ярко-синими, как весеннее небо в солнечную погоду, глазами. В грудь неприятно кольнула досада, он тронул Акено за плечо:

— Останови у моего колледжа, — сказал он. — Нужно кое-что сделать.

Акено остановила машину за углом там, где ее не было видно из окон учебного заведения. Когда Хан подошел к зданию, большая перемена только началась. В это время парадная дверь выбрасывает на улицу основную часть ежедневной порции отучившихся студентов. К нему подскочил чернявый парень в потертом на всевозможных выпуклостях тела голубом джинсовом костюме и распахнутой до пупа выцветшей полосатой рубахе.

— Хан! Ты где пропадал, дружище? — сказал он и заключил его руку в жаркое рукопожатие.

В наглеце Хан узнал студента, который вчера мотался на створках ворот. Черные кудри Мулата задорно торчали, придавая его голове несерьезный вид.

— Хочешь, познакомлю с клёвой девчонкой? Классная баба! Груди — во! — Мулат показал руками у себя на груди довольно внушительные размеры. — Целоваться в засос умеет. Все умеет. Ну, всё… понял? А?

Мулат изо всех сил пытался привлечь внимание Хана, который напротив пытался отстраниться от него. Он понимал, что, если тот уйдет, вместе с ним уйдут его, Мулата, пятьдесят баксов, которые он в этом случае не заработает, но в своих мечтах уже потратил.

Деньги ему обещала Ирина. Вчера на перемене она, случайно выглянув из окна аудитории, и увидела Хана в хорошо знакомой и не очень уважаемой ей компании одногруппников. Тогда в ее умную головку пришла идея, если не получается очаровать завидного парня самостоятельно, то, может быть, удастся подобраться к объекту своих мечтаний через кого-нибудь из общих знакомых. Мама всегда говорила ей, что лучший способ познакомиться — быть представленной парню близкими друзьями. В качестве посредника она выбрала Мулата. Он казался ей самым адекватным из всей компании, к тому же не раз «стрелял» у нее по мелочи «на курево» и часто забывал вернуть, а, значит, должен был испытывать к ней определенное чувство благодарности. По ее мнению, он задолжал ей настолько, что обязан был выполнить любое ее поручение за «спасибо».

После звонка, возвестившего об окончании первой пары, она сразу же подошла к столу Мулата, который в этот момент аппетитно потягивался, раздумывая, стоит покинуть уютный уголок или же еще немного понежиться. С тех пор, как его соседка по столу, Ванька, уехала, по словам самой Ирины, к жениху, Мулат сидел на занятиях один и потому по утрам находился в состоянии досыпа. По ночам он «рубился» в Интернет- игру на сайте «арена», ложился только под утро, вставал с третьего или пятого звонка будильника и плелся в колледж досыпать на первых парах свои недобранные часы ночного отдыха.

Убедившись, что разговор с Мулатом будет проходить в сравнительном уединении, никого рядом не было, она присела на пустующее место и доверительно попросила его «представить ее одному его хорошему знакомому».

— Лохматому, что ли? — мутные глаза Мулата, которые только что были похожи на щелочки, неожиданно широко распахнулись в неподдельном изумлении.

Ирина брезгливо поморщилась:

— С ума сбрендил. Я про Хана. Ты вчера с ним мило беседовал во дворе колледжа. Надеюсь, я не ошиблась, ты его ХОРОШИЙ знакомый? — Ирина с сомнением оглядела довольно помятый вид собеседника.

Вряд ли такой пижон, как Хан, будет иметь близкое знакомство с таким бестолковым неряхой — говорил ее взгляд.

— Ко-онечно, оч-чень близкий, — закивал Мулат, он был польщен таким предположением.

— Так ты его со мной познакомь, — небрежно сказала Ирина и сделала незаинтересованный вид.

— Это ты меня за кого держишь? — покачал вихрастой головой Мулат, — Что я? Сутенер, что ли какой-то?

— Думай, что говоришь, клоун, чертов! Тебя просят просто подвести его ко мне и расхвалить меня так, чтобы он захотел…