Елена Лихачева - Никто не умрет. Часть 1 [СИ]

Ирина никак не ожидала такого поворота событий — от полного безразличия до такого неудержимого наступления. Она неловко стала шарить в своей модной сумочке, довольно маленькой по объему, тем не менее, нужная книжица никак не хотела в ней находиться. Когда паспорт оказался в руках Хана, он по-хозяйски сунул его во внутренний карман пиджака и коротко бросил ей:

— Жди здесь.

А сам отправился в приемную колледжа, где собирался решить вопрос с административным отпуском, чтобы его исчезновение не вызвало подозрений.

— Ну, где мои непосильным трудом нажитые баксы, — Мулат придвинулся к Ирине, заглянул в ее сумочку.

— Ты мне еще должен, — дернула плечом Ирина, — забыл что ли. Так что мы в расчете.

— Э-э-э! Мы так не договаривались, — вскричал обиженный Мулат, — Гони полсотни, а то не будет тебе ни свадьбы, ни жениха до третьего колена.

— Какого колена, придурок? — фыркнула Ирина, но потом подумала, что Мулат со зла может наговорить что-нибудь Хану и тот передумает на ней жениться.

— На, бери, пока я добрая, — сказала она. — Только потом ко мне со своими дурацкими просьбами больше не подкатывай. Найди себе других кредиторов.

Вытащила из сумочки пятидесятидолларовую купюру и сунула ее в распахнутый на груди Мулата ворот рубашки.

— Ой-ли, — Мулат хитро подмигнул, перекладывая бумажку в задний карман джинсов. — Ты мне теперь по гроб жизни обязана. Хотела просто поговорить, а я тебе — сразу замуж. Видала, как он меня уважает. Доверяет. А что если я ему расскажу, что ты… это… ну не самая лучшая для него партия. Ты ж не девственница? Правда? А я ему сказал, что девственница. Хочешь, чтобы он разочаровался в тебе раньше, чем распишитесь?

Ирина мысленно скрипнула зубами, но виду не подала, как ей хочется ударить наглеца-вымогателя в противно улыбающуюся физиономию. Она скривила рот в подобии улыбки, вытянула из бокового кармашка сумочки десятидолларовую купюру и протянула ее Мулату.

— Это тебе за сообразительность. Только не подумай, что я боюсь твоих сплетней обо мне. Я ведь, на самом деле, девственница.

— Да ну?

— Знаешь, эта мелочь не очень дорого стоит, — сказала Ирина с усмешкой, — И не пытайся больше меня шантажировать. А то ведь я тоже могу тебе устроить какую-нибудь каверзу.

Мулат задумался, пытаясь догадаться, чем Ирина может ему досадить. Но не успел ничего придумать, так как в этот момент вернулся Хан.

— Поехали, — коротко сказал он Ирине и сбежал вниз по ступенькам.

Ирина, стараясь не отставать, засеменила вслед за ним. Высокие каблучки застучали по разбитым тысячами ног бетонным ступенькам. Всю дорогу ей пришлось догонять Хана. Он не обнял ее, не предложил ей руку, шел впереди далекий и притягательный в своей недоступности. Уже оказавшись на мягком сидении седана, она заметила, что в салоне есть еще кто-то — водительское сидение занято, а Хан сел на переднее сидение пассажира с левой стороны. Присмотревшись, она поняла, что за рулем — женщина. «А при чем тут эта баба? — подумала она, ревниво разглядывая ее затылок, — Кто это чучело? За кого он меня держит?» Но не успела раздосадоваться, потому что услышала голос Хана, говорящий долгожданные слова:

— Я решил, что свадьба будет кстати.

— Хорошо, — быстро согласилась женщина, которая сидела за рулем. — Это хорошая идея ехать с женой.

— Куда мы поедем? — спросила Ирина.

— В Японию, — женщина повернулась, приветливо кивнула, оскалив ровные керамические зубы.

Ирина заметила, что ее лицо сильно загримировано, как на японских гравюрах. Что-то неприятное почудилось ей в улыбке незнакомки.

— Я — сестра вашего жениха, — сказала та, продолжая улыбаться.

Слово «жених» выбило из головы Ирины все сомнения — в Японию, так в Японию. С таким мачо можно хоть на край света, тем более, что край света рядом с Ханом представлялся ей раем земным в виде виллы на Канарах и собственного заводика по производству косметики где-то в Париже.

— Чтобы я еще когда-нибудь поехала в такую даль без навигатора? — недовольно бормотала Соня, — бензин кончается, а заправка не знаю, когда будет. Ночь уж на носу. Нет, зря я это придумала. Выехали из дома поздно, и еще эта секретарша в колледже долго рылась в бумагах. Потом я запуталась в дорогах, спасибо доброму человеку, что указал пальцем направление. Только до города не скоро, а уж до фермы Ивана и того не ясно.

Соня сокрушенно покачала головой, не отрывая глаз от дороги. На место они могли приехать уже поздно ночью, если, вообще, доедут, потому что в темноте она не ориентировалась. При свете плохо, а в темноте — совсем никак.

— По всему, не судьба мне в личной жизни. Не судьба. С этим не поспоришь. Не успеть мне до темна. Может быть Ивану позвонить, он встретит? — думала Соня вслух и сама себе возражала, — Ну, где он меня встретит, я же это место все равно не смогу назвать. Надо срочно искать ночлег, где можно поужинать, а то от этого нервного расстройства у меня в животе началась революция. Зря, зря я поехала. Надо было вовремя вернуться домой.

Перед её внутренним взором вставали картины привычной монотонной жизни. Подъем ранним утром, потом завтрак вдвоем — каша или творог, либо яичница, а если будет время и настроение, то какая-нибудь запеканка. Потом они с племянницей разбегались каждый в свою сторону. Соня — в поликлинику, Ивана — на учебу. Все так уютно, умиротворенно. Если она выйдет замуж, этого уже не будет. Жених предлагал продать и переехать к нему, а деньги, вырученные от продажи, потратить на расширение его фермы. Он с таким воодушевлением рассказывал Соне о своих планах выращивать и продавать маленьких лошадок, совсем маленьких, каких Соня даже никогда не видела, что она не смогла ничего возразить против кардинального предложения вложить в это дело свои сбережения. От приятных воспоминаний потеплело на душе. «С Иваном хорошо. Очень хорошо. Он такой решительный, такой заботливый. Даже слишком хорошо, поэтому — боязно. Если хорошо начинается, то потом плохо кончается».

Бетонное полотно послушно ложилось под колеса «Хонды», убегая за темнеющий горизонт тонкой лентой разделительной полосы. Соня задумчиво смотрела вперед, поэтому не заметила странную конструкцию из машин, стоящую на обочине. Ивана смотрела в открытое окно.

— Ой, какая ужасная авария! — ойкнула она, провожая взглядом знакомый грузовик с зелёным кузовом, наехавший на капот белого седана.

— Где? — спросила Соня, заглядывая в зеркало заднего вида.

Она остановила автомобиль чуть дальше места столкновения — возле Нивы с надписью «ОМОН». К ним подбежал милиционер, наклонился к окну водителя и, прерывисто дыша от быстрого бега, строго крикнул: