Рашид Кешоков - По следам карабаира

- А! Чепуха. Бабские страхи, - махнул рукой Тигран Вартанович и, чтобы скрыть свою озабоченность, ущипнул жену за круглый локоток, выглядывавший из рукава халата Клавдия Дорофеевна позволила себя обнять.

- Еще не все, - игривым тоном сказала она, высвобождаясь. - У меня к тебе просьба. Я уже дня три все хотела с тобой поговорить, но ты стал нервный…

- Станешь нервным, - нахмурился он, шевельнув бровями. - Дыбагов стал придираться, каждую мелочь проверяет… Так что ты хотела?..

- Тигран, ты меня любишь?

- Что за глупый вопрос?

Все эти уловки были давно ему знакомы. Сначала - кокетливая игра глазами, капризно сложенные губы, потом она чмокнет его в небритую щеку и начнет ластиться, как сытая, разленившаяся кошка. И, наконец, - просьба: где-нибудь на складе появился черный креп-сатин или заграничные фетровые ботики, и, разумеется, Клавдия Дорофеевна не может без них обойтись, потому что у жены Дыбагова уже есть такие. В заключение, как водится, шумные изъявления восторга или истерика, смотря по результатам.

Он сделал неприступное лицо, решив не поддаваться на этот раз.

- Ну, что ты хочешь?

- Не беспокойся, - разгадала она его опасения. - Тратиться не придется. Наоборот, можно неплохо заработать. А дело - пустяк для тебя…

- Слишком много слов, говори покороче, - с досадой прервал ее Тигран Вартанович.

- Хорошо, я - короче, - с готовностью согласилась она. - Видишь ли, в Тахтамукае арестовали родственника Шагбана… его сводного брата. Фамилия - тоже Сапиев.

- За что?

- По подозрению в денежных махинациях. Он в сберкассе работал…

- Подожди-ка, подожди, - наморщил лоб Ивасьян. - Ляпунов собирается ехать в Тахтамукай по делу о фальшивомонетчиках. Уж не это ли? Так заранее тебе скажу: с Ляпуновым я связываться не стану…

- Нет… Сапиева обвиняют в хищении пяти тысяч. И сумма-то пустяковая. Словом, надо, чтобы ты взял все в свои руки и прикрыл дело. А недостачу он погасит.

- Ты понимаешь, о чем просишь?

- Отлично понимаю, - серьезно и даже несколько раздраженно сказала Клавдия Дорофеевна. - Шагбан - человек нужный, ты великолепно знаешь, и потом… - она наклонилась к его уху и зашептала.

Тигран Вартанович засопел.

- Хорошо, - видимо, согласившись с ее доводами, сказал он и встал. - Завтра же поговорю с Дыбаговым и сделаю, что смогу.

- Умница! - Она звонко чмокнула его чуть пониже переносицы. - Ну, как на службе?

Ивасьян не захотел распространяться на эту тему:

- Попляшет у меня Шукаев, - злорадно сказал он. - Оказывается, родной братец Зулеты - вор. Мы еще посмотрим…

- Не зарывайся только, - наставительно заметила Клавдия Дорофеевна.

- Нет, не такой я простак. Слушай, давай-ка перекусим чего-нибудь и пойдем к Воробьевым. Я обещал быть там. Кстати, почему Шагбан сам не попросил меня насчет этого тахтамукаевского контролера?

Клавдия Дорофеевна улыбнулась.

- Чудак. А еще начальник угрозыска. Не заявится же он к тебе в управление. Он пришел ко мне и сразу уехал в Тахтамукай. Теперь, наверно, вернулся. Пошли на кухню: у меня есть макароны и мясо…

Дом, где жила зубной врач и протезист Антонина Михайловна Воробьева, затерялся на тихой и глухой краснодарской окраине. Немощеная, грязноватая улица, по которой несильный октябрьский ветерок гонял ржавые листья каштанов, упиралась в Кубань. Домики по обеим сторонам улицы стояли ветхие и разнокалиберные, главным образом, деревянные. Одни вылезли вперед, чуть ли не на средину дороги, другие отступили вглубь, прячась за палисадниками и ветвями облетевших вишневых и абрикосовых деревьев.

Дом Воробьевых выделялся среди остальных сравнительной новизной. Летом его трудно было разглядеть за деревьями небольшого садика, а сейчас, когда осень раздела догола кудрявые ветви яблонь, оставив лишь кое-где рыжие пятна последних листьев, из-за забора поблескивал свежей зеленой краской здоровенный неуклюжий фронтон. Если зайти со стороны Кубани, можно было увидеть и новенькую оцинкованную крышу. Усадьба, прежде ветхая и запущенная, досталась Антонине Михайловне после смерти матери. Поселившись здесь в позапрошлом году, супруги устроили капитальный ремонт и привели дом и сад в порядок.

Ивасьян пришел один. Он заходил в управление, отправив Клавдию Дорофеевну на трамвае. Она должна была уже быть у Воробьевых.

Подойдя к калитке, Тигран Вартанович затарахтел железной щеколдой. На стук вышел Борис Фандыров. Ивасьян знал его больше по рассказам жены, которая всячески содействовала сближению Зулеты с франтоватым и предприимчивым финагентом. Раз Борис здесь, значит, Назиади и Зулета - тоже у Воробьевых. Тигран Вартанович скривился. Сейчас он не расположен был к пустой болтовне, которую неизбежно придется поддерживать в подобной компании. Однако делать нечего.

- Что-то вы задержались, Тигран Вартанович, - развязно заговорил Борис, открывая калитку. - Все давно вас ждут Ивасьян кивнул ему и, не отвечая на вопрос, направился к дому - Кто у них? - спросил он через плечо.

- Кроме Клавдии Дорофеевны, Назиади и Зулеты, Шагбан… С ним какой-то его знакомый из Новороссийска. Я не запомнил фамилию…

Из дома доносились звуки фортепьяно. Кто-то играл «Сентиментальный вальс».

Антонина Михайловна встретила гостя в коридоре. Суховатая, стройная, в безукоризненно сшитом панбархатном платье темно-малинового цвета, она казалась гораздо моложе своих сорока пяти лет. Пенсне в позолоченной оправе придавало ее строгому, слегка напудренному лицу язвительное выражение. Скромный дорожный наряд, в котором она ехала в поезде вместе с женой Ивасьяна, не шел ни в какое сравнение с ее теперешним изысканным туалетом. Да и присутствие в этом дальнем углу Краснодара всех попутчиков жены Ивасьяна тоже наводило на размышления.

Тигран Вартанович, по старинке поцеловав хозяйкину холеную руку, подумал об этом и усмехнулся.

- Прошу вас, дорогой, - жестом показала она в глубь коридора. - Пойдемте в кабинет. А вы, Борис, пожалуйста, развлекайте гостей.

В гостиной по-прежнему кто-то музицировал. Вдруг звуки оборвались, послышался оживленный говор, смех, и заиграла гармоника. Мелодия была простенькая, плясовая.

- Кто играет? - спросил Ивасьян, входя в. Сверкающий чистотой зубоврачебный кабинет Воробьевой.

- Зулета, - улыбнулась Антонина Михайловна. - Знаете, она быстро делает успехи. Вообще-то она довольно глупа, но как раз это мне нравится в ней больше всего. Понимаете?

Ивасьян кивнул, улыбаясь, подумал: «Тертая баба. Ей бы полком командовать. Властная, умная» Из кабинета маленькая, почти незаметная дверь, выкрашенная под цвет панелей, вела в небольшую комнатку, обставленную дорогой мебелью. Полированный, красного дерева секретер со множеством отделений, массивный, обтянутый сафьяном диван, старые и, очевидно, подлинные картины в дорогих золоченых рамах, фарфоровые безделушки на полках застекленной изящной горки, - все, казалось, понатащили сюда из антикварного магазина.