Жанна Бочманова - В одну реку дважды [СИ]

Утро ворвалось в мой сон гудками авто и звонкими детскими голосами. Я разлепила глаза и тут же зажмурилась. Где я? «Вилька, — позвала я пересохшим горлом, — воды принеси» Я вылезла из-под одеяла и, покачиваясь, стала озираться кругом. Старинное венецианское зеркало отразило мою бледную физиономию в обрамлении длинных спутанных волос. С удивлением разглядывая себя, я обнаружила свою потрясающую абсолютную наготу. Медленно проведя руками по бедрам, животу, груди, я нащупала, болтающийся на шее медальон. Опустив глаза, я рассматривала золотую побрякушку, когда, еле слышно ступая, сзади подошел он и положил руки на плечи. Закрыв глаза, я подняла голову и потерлась о его обнаженную грудь.

«Как было бы хорошо не открывать глаза», — подумала я, но придется это сделать, рано или поздно. Так было всегда. Как я не оттягивала этот момент, он все равно наступал. Темное стекло отразило меня и его темноволосую голову, склонившуюся к моей шее. Я чувствовала его дыхание. «Подними голову, покажи мне свое лицо», — умоляла я про себя. Этого никогда не происходило, но я продолжала надеяться и умолять. И тут он выпрямился и взглянул прямо в зеркало. На секунду я увидела его желтые львиные глаза и белоснежную улыбку. Я вздрогнула, резко обернулась и… проснулась в Вилькиной комнате, в черном кожаном кресле, с поджатыми под себя ногами.

Тяжко вздохнув, я начала осторожно распрямлять затекшие за ночь конечности. Вильки в комнате не было. Я вышла в коридор и столкнулась с ней по дороге в ванную. На мой немой вопрос, она провела рукой по горлу. Я кивнула в ответ. На ответную жестикуляцию не было сил. Посещение санузла и десятиминутный контрастный душ, почти вернули меня к жизни. Возвращаясь, я уловила кофейный аромат.

— Бабуля на кофе звала, — Вилька крутилась перед зеркалом.

— Хорошо, — обрадовалась я и сделала попытку причесаться. Но потом махнула рукой: «И так сойдет» И совершенно зря, как оказалось. За столом, помимо царственной Екатерины Альбертовны, восседал… Краснов и скалился всем своим крокодильим зуборядом.

— Боже мой! — вырвалось у Вильки.

— Черт побери! — крякнула я, одновременно с ней.

— Проходите, девочки, — пригласила нас Екатерина Альбертовна. — Мы тут с Николаем Федоровичем завтракаем, — и она принялась доставать дополнительные приборы, как бы даже не заметив отсутствие элементарной вежливости с нашей стороны — то есть, мы не поздоровались.

— А ты как здесь? — уныло поинтересовалась я, хотя и так было понятно. — Кошмар какой-то, — простонала я, разглядев свое отражение в зеркале серванта.

— Тихий ужас, — подтвердила Вилька, усаживаясь рядом со мной.

— Что совсем плохо? — испугалась я.

— Ты представляешь, что может произойти? — шепнула она.

— Ага. Как я выгляжу?

Вилька посмотрела на меня круглыми глазами и постучала по лбу.

— Хорошо провели время? — усмехнулся Краснов.

Я покраснела, как рак, а Вилька закашлялась и заерзала на стуле. Наконец, Екатерина Альбертовна кончила хлопотать и уселась за стол.

— Вы не представляете, какую интересную беседу мы тут вели с Николаем.

— Да? — как бы удивились мы с Вилькой, переглянувшись.

— Николай рассказывал о своей поездке в Китай.

— Куда? — удивились мы уже по-настоящему.

— В Китай, — подтвердила Екатерина Альбертовна. — Николай там был по служебным делам, не так ли? — она посмотрела на Краснова. Он улыбнулся и, я бы сказала, не без изящества кивнул головой, подтверждая факт пребывания в Китае именно по служебным делам.

Мне стало смешно. Пытаясь сдержать хихиканье, я сжала зубы, и чашка с кофе запрыгала в моих руках, выплескивая содержимое на стол и на руку.

— Извините, — покраснела я снова.

— Ничего, ничего, — успокоила меня Екатерина Альбертовна, тут же промокнув лужицу бумажной салфеткой.

Краснов вытащил из нагрудного кармана носовой платочек и протянул мне. Платок я взяла, ужасно злясь на себя за то, что, как всегда и думать забыла об этой необходимой даме вещице. Я сосредоточенно вытирала пальцы и чуть не поперхнулась от ужаса, услышав вдруг реплику Екатерины Альбертовны:

— Знаете, Николай, вы совсем не похожи на бандита.

Рядом поперхнулась Вилька, побелев, как мел и грозя свалиться в обморок. Я же готова была провалиться в подвал вместе со своими горящими ушами и пылающими щеками. «Господи, пронеси и помилуй», — пронеслось в голове, когда я осмелилась поднять глаза и посмотреть на реакцию крокодила. Он, как ни в чем, ни бывало, улыбался загадочной улыбкой.

— Разве? — казалось даже, удивился он.

— Совершенно не похожи, — подтвердила Екатерина Альбертовна, глядя на него совершенно серьезно. — Во всяком случае, если это и так, то вы не типичный бандит, если можно так сказать.

— Выпадаю из образа? — уточнил Краснов.

— Да-да, — Екатерина Альбертовна мило улыбнулась.

Зазвонил телефон.

— Я подойду, — метнулась Вилька. — Бабуля, это тебя.

Екатерина Альбертовна извинилась и встала из-за стола. Я осталась наедине с Красновым. Я сидела и смотрела на него исподлобья. А он вдруг взял мою руку, еще влажную от пролитого кофе и слегка пожал. Мне внезапно стало жутко хорошо. Хорошо и спокойно. И от взгляда его, спокойно насмешливого и от этого легкого пожатия, и от запаха кофе, витающего в комнате. Я улыбнулась и потерлась об его руку щекой. Одновременно мы тяжко вздохнули и рассмеялись. Услышав наш смех, прибежала с кухни Вилька, делая вид, что занималась там чем-то важным. Екатерина Петровна тоже вскоре присоединилась к нам. Они возобновили свой прерванный разговор о Китае, и даже Вилька постепенно стала принимать в нем участие. Краснов что-то рассказывал, улыбаясь и корча рожи, вероятно, изображая китайцев, а я все смотрела на него, почти не вникая в суть разговора, и улыбалась. И еще долго потом мне будет вспоминаться этот поздний утренний завтрак: и белая скатерть с коричневым пятном от кофе, и низкий абажур над столом, и отблески солнечных лучей в стеклянных дверцах книжных шкафов, и Краснов, осторожно держащий маленькую хрупкую чашечку из китайского фарфора в своей огромной ручище, и прекрасная Екатерина Альбертовна, внимательно слушающая его, и порозовевшая Вилька с блестящими глазами, вставляющая реплики по ходу действия.

— Пойдешь за меня замуж? — тихо спросил Краснов, когда мы вдруг остались одни за столом. Я выкатила глаза и судорожно сглотнула. — Ну? Быстро! Да или нет? — рыкнул он.

— Да, — пискнула я от испуга.

— Уф! — выдохнул Краснов. — Ну, наконец-то!

Я ошалело смотрела на него.

— Ты с ума сошел! Так нельзя!

— А как? Как можно?

— Ну, не знаю… Чего ты меня пугаешь?

— А с тобой иначе нельзя. Ты будешь еще целую вечность решаться, а у меня вечности в запасе нет.