Гарри Грей - Однажды в Америке [litres]

Он откинулся на спинку кресла. Он старался выглядеть небрежным и беспечным. Он широко нам улыбнулся.

Макс сказал:

— Бергофф платит нам сотню в неделю.

— Это очень хорошие деньги для такого дешевого ублюдка, как он. Но вот что я вам скажу, парни. — Он прочистил горло. Он собирался поразить нас своей щедростью. — Я буду платить вам сотню и четвертак в неделю. Ну, как вам это, ребята?

Старый мошенник. Сотня и четвертак. Я сделал вид, что на меня это произвело впечатление.

— Звучит здорово, — сказал я.

— Мы потрясены, — сухо сказал Макс.

Я взял бутылку разбавленного «Маунт-Вернон»:

— Надо за это выпить.

Теспус выпил свой бокал, сказав: «За ваше здоровье». Я быстро наполнил его снова. Теспус подозрительно посмотрел на наши полные бокалы:

— А вы, ребята, не пьете?

Мы подняли свои бокалы. Макси сказал:

— За ваше здоровье.

Теспус выпил. Он смотрел, как мы стоим вокруг него с полными бокалами.

Он пробормотал: «Ваше… здоровье…» Он заснул прямо на стуле. Косой и Пат отнесли его в соседнюю комнату.

Мы сделали небольшую передышку. Косой сидел за столом в приемной, играя на гармонике. Патси нашел молоток и пытался вскрыть им ящики стола. Мы с Макси наблюдали за его работой.

Потом случилось чудо. В приемной появился детектив, который отказался от предложенной Косым выпивки. Косой пришел сообщить нам об этом:

— Ублюдок говорит, что не пьет.

— Спроси у него, где он живет, — сказал я.

Косой вернулся с его адресом. Он жил на Уошбертон-авеню.

Я взял телефонную книгу Стэйтен-Айленда. Полистав страницы, я выбрал наугад имя и адрес и выписал их на листочек.

Я сказал Косому:

— Позови сюда этого трезвенника. — Когда он вошел, я произнес: — Вот как раз то, что мне нужно, — добропорядочный, непьющий детектив.

Большой шмак стоял передо мной, скромно улыбаясь.

Макс спросил:

— Ты никогда не пьешь?

— Пока это противоречит закону нашей страны, я не притрагиваюсь к спиртному, — сказал он с гордостью.

— А до сухого закона ты употреблял? — спросил я.

— Нет. Честно говоря, я не очень люблю это дело.

— Значит, ты отказываешься пить не потому, что это противоречит закону, как ты вначале сказал. Ты не пьешь потому, что тебе это просто не нравится, верно? — спросил я.

— Пожалуй, — признался он, несколько сбитый с толку.

— Еще один вопрос, — произнес Макси. — Ты когда-нибудь мастурбировал в открытом море?

— Я не понял вопроса. Какое это имеет значение?

— Извини. Забудем об этом, — сказал я. — У меня для тебя есть очень важное задание. Это имя и адрес человека, который живет на Стэйтен-Айленде. — Я протянул ему листок. — Ты должен следить за ним днем и ночью, пока мы тебя не отзовем. Подробно информируй нас о всех его передвижениях. Это очень важно. Это серьезное задание. Отнесись к нему со всей ответственностью.

— Не волнуйтесь. Я сяду ему на хвост. Я представлю вам детальный отчет.

Он быстро направился к двери. На ходу обернулся:

— Простите, а как мне лучше доехать до этого места?

Макси грубо ответил:

— Выясни сам. Ты же частный детектив, верно?

Он пробормотал что-то неразборчивое и вышел.

— Эй, я открыл эту чертову штуку, — позвал нас Патси.

Ящик стола был набит папками. В них лежали пачки писем, всевозможные документы и бумаги.

— А что ты рассчитывал найти? — спросил я.

— Не знаю, может быть, немного зелени, — ответил Патси.

— Ладно, продолжай искать зелень, — рассмеялся я.

Я вышел из комнаты. Патси стал рыться в папках.

Через минуту он снова меня позвал:

— Эй, Лапша!

Он выложил на стол пачку фотографий, негативов и писем.

Среди фото были порнографические снимки известной голливудской актрисы. Она была запечатлена в самых интересных позах с каким-то голым мужчиной.

Макс сказал:

— Да, я ее помню. — Он назвал имя. — Она начинала в «Серебряной туфельке», помнишь, Лапша?

Я кивнул.

— Потом она уехала в Голливуд. Дела у нее пошли неплохо. Она сделала себе имя. Вышла замуж за… — Он назвал фамилию знаменитого артиста. Макси стал читать письма, улыбаясь про себя. — Горячая штучка.

Он протянул мне пачку листов. Это была переписка между кинозвездой и каким-то парнем.

— Зачем он все это собирает? — спросил Патси.

— Свидетельства по делу о разводе; а может быть, шантаж, — ответил я.

По телефону стали поступать возмущенные звонки от разных компаний, владевших недвижимостью в городе, с требованием немедленно прислать людей. Как видно, ребята Эдди уже начали свою работу.

Макси отвечал всем одно и то же: «Да… да, я об этом позабочусь. Я пришлю вам людей. Продержитесь до их прихода» — и вешал трубку.

Один из звонивших настойчиво требовал соединить его с Теспусом. Макси ответил:

— Теспус сейчас занят.

Голос настаивал:

— Скажите ему, что это Краунинг. Он должен со мной поговорить.

Мы с Максом переглянулись.

Он звонил два раза, и Макс оба раза вешал трубку. В приемную продолжали прибывать люди за распоряжениями или с жалобами. Мы работали без передышки. На руках у нас уже двадцать спящих детективов. Большая часть нашей выпивки закончилась. Макси наугад выбирал имена из различных телефонных книг. Он рассылал сотрудников агентства в дальние концы города, чтобы следить за неизвестными людьми. Он требовал, чтобы они предоставили ему подробные отчеты о проделанной работе.

Ненадолго наступила передышка. Макси встал, расправил плечи и прошелся по комнате.

— Вот черт, я думал, люди в белых воротничках весь день только и делают, что прохлаждаются. А это трудная работа.

Он размял пальцы, разжимая и сжимая большие кулаки. Он немного побоксировал с воображаемым противником. Патси все еще копался в папках.

Появился какой-то верзила со свирепой рожей. Я послал его в Бруклин следить за очередной тенью. Он запротестовал.

Макс спросил:

— В чем дело, чем ты недоволен?

— Меня наняли как благородного. Я не занимаюсь чертовой слежкой, — ответил парень.

Макс спросил:

— Почему? Какая тебе разница? Мы даем тебе работу.

— Я люблю работать кулаками. Хочу разбить морду кому-нибудь из этих пикетчиков.

Макс с улыбкой встал:

— Так тебе нравится бить людей?

— Да, люблю на ком-нибудь попрактиковаться, — ухмыльнувшись, ответил верзила.

— А такой прием ты пробовал? — спросил Макс. Он ударил его кулаком в пах. — Тот согнулся пополам, задохнувшись от боли, и Макс заехал ему правым хуком в челюсть. Парень завалился на перегородку. — Прости, я просто пошутил.

Я склонился над ним с бокалом виски:

— Вот, выпей это. — Я поднес бокал к его губам.

Верзила медленно выпил. Он посмотрел на нас тупым взглядом.

Макси заботливо спросил:

— Как себя чувствуешь, парень?