Даниил Храбровицкий - По следу

Да, действительно, случай, которым интересуется товарищ следователь, имел место. Когда? Несколько дней назад. Возможно, в четверг? Именно в четверг, - впрочем, число легко уточнить по акту. А разве был составлен соответствующий акт? Разумеется. Как же можно без акта. Пускай стекло стоит гроши, а все-таки государственная собственность.

- Не сохранились ли случайно осколки стекла? - спросил Брайцев.

- К сожалению, нет. - Заведующий широко улыбнулся. - Скорее всего, их выбросили вместе с остальным мусором в выгребную яму, тут, во дворе. Это уже не первый случай. Тонкое прислали с базы стекло, ни в коей мере не может служить настольным.

Брайцев вышел во двор. Он установил, что яму чистят раз в две недели и последняя машина приезжала за мусором дней десять назад. К великому удивлению заведующего пивной, официантки и жильцов дома по

Шарикоподшипниковской улице, Брайцев, сняв китель, полез в выгребную яму.

…Северцев приехал из Загорянки только в начала пятого. На письменном столе его ожидало стекло, привезенное с Шарикоподшипниковской улицы, и акт спектрального анализа.

- Показания Коваленко соответствуют действительности, все сошлось, - доложил Брайцев.

Но Северцев даже не читал акта.

- Не могло не сойтись! - воскликнул он. - Ах, если бы вы только знали, до чего ж это замечательный парень! - Северцев звонко щелкнул портсигаром и с удовольствием затянулся папиросой.- А ну-ка, давайте его сюда!

…Дверь кабинета приоткрылась. На пороге в нерешительности остановился Коваленко.

- Проходи, проходи! - слегка подтолкнул его в спину конвойный.

- Можете заниматься своими делами, Лукин, - весело сказал полковник.

Конвойный не понял. Он продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.

- Товарищ Коваленко освобождается из-под стражи, - объяснил Северцев. - Давай, Виктор, подсаживайся к нам.

Но глазе Коваленко по прежнему смотрели с недоверием.

- Честное слово, освобождаетесь! - повторил полковник.- Вот чудак-человек, не верит! - И он обернулся, ища поддержки у Брайцева. Брайцев утвердительно кивнул головой.

- Между прочим, - в глазах полковника заиграли веселые искорки, - мы с тобою теперь в некотором роде родня. Я, кажется, отлично справился с ролью свата.

- Вы были там? - Губы юноши сжались. - Вы же дали мне слово не вмешивать ее в это дело!

- А разве я говорил, что вмешал? Я просто съездил, как сват,- и полковник звонко рассмеялся.

- А чем же вы объяснили им свой приезд?

- Просто. Решил похлопотать за друга, вернее, за сына моего старого друга. Короче говоря, батька не возражает.

- А вы не шутите?

- Вот еще, охота была мне с тобой шутить!

Теперь уже рассмеялся Коваленко.

- Так, значит, мне можно идти, Иван Ильич? - Он впервые обращался к нему по имени-отчеству.

- Разумеется, - ответил полковник, потом, немного помедлив, спросил: - Кстати, какие у тебя планы на вечер?

- Увижусь с матерью, в баню схожу и потом к Наташе. А в чем дело-то?

- Видишь ли, Виктор, мы хотели просить тебя, чтобы сегодня вечером ты проводил нас на ургановскую «малину».

- Сегодня не могу. Сегодня я поеду к ней! - упрямо и, как показалось Северцеву, даже зло отрезал Коваленко.

Но полковник не сдавался. Он исподволь начал новую атаку.

- Это в твоих же собственных интересах, Витя, еще немного задержаться тут. Кто может поручиться, что Урганов еще раз не попытается свести с тобою счеты?

- Свободен я или нет?- глухо спросил Коваленко.

- Формально я не имею никакого права далее задерживать тебя здесь. Но чисто по-человечески…

- По-человечески нужно отпустить меня! А что касается Урганова, в конце концов эта история началась не сегодня с утра. До сих пор он меня не слопал. Будем надеяться, что обойдется и впредь.

- Как знаешь, - развел руками Северцев.- Но завтра в десять утра быть здесь! Ясно?

- Ясно, - улыбнулся глазами Коваленко.

- Ступай! Капитан оформит тебе пропуск.

Проводив Коваленко, Брайцев возвратился в кабинет Северцева.

- И все-таки вы зря отпустили его сейчас, Иван Ильич.

- А вы думаете, что можно было содержать его под стражей до окончания следствия? Сколько еще продлится оно? И сколько там человек, в ургановской банде? Кто нам позволит держать хлопца? Никто.

Соединившись с таксомоторным парком, он сообщил, что можно присылать за машиной: она ему больше не нужна. Потом, вызвав к себе лейтенанта Гринюка, поинтересовался, какие новости в шестом таксомоторном. Особых новостей не было; расследование подвигалось туго.

Стрелки часов приближались к шести. Северцев вызвал машину и уехал домой.

…Ночью его разбудил телефонный звонок. Докладывал дежурный по МУРу. На перегоне между Мытищами и Тайнинкой с электрички сорвался юноша. Был ли это несчастный случай, самоубийство или убийство - установить не удалось. Несколько пассажиров и проводник, находившиеся в вагоне, слышали крик о помощи, но, выскочив на площадку, уже не обнаружили никого. Труп был доставлен в Мытищи и сдан в морг районной больницы. На трупе нашли документы, удостоверяющие личность погибшего: заводской пропуск и паспорт на имя Коваленко Виктора Григорьевича, 1935 года рождения.

Полковник застонал и уронил трубку.

Через двадцать минут после телефонного звонка Северцев уже был в Мытищах. Он с трудом отыскал дежурного врача и вместе с ним спустился в подвал, где помещался морг. Морг был совсем пустым. В маленькой больнице умирали редко.

- Вон там, в углу, - указал врач, пропуская Северцева вперед.

В углу, у бетонной стены, слегка позеленевшей от сырости, на железном столе лежало тело, покрытое чем-то белым. Из-под простыни виднелись желтоватые ступни. Они казались неестественно большими.

Северцев подошел к столу, приподнял край покрывала и тотчас же опустил его. Последняя слабая надежда, что произошло какое-то недоразумение, рухнула. Он узнал это лицо - под простыней лежал Коваленко.

Северцева охватила апатия.

Коваленко был мертв. И вместе с ним исчезла та основная нить, с помощью которой Северцев рассчитывал так легко довести до конца следствие. Он не знал адреса ургановской «малины», и назначенная на завтра облава уже не могла состояться. Он не имел понятия о характере преступления, которое задумывал в лагере Урганов: Коваленко не успел рассказать об этом…

Единственное, что еще оставалось в руках Северцева,- это сам Урганов. И, возвратившись перед рассветом к себе на Петровку, он послал шифрованную телеграмму начальнику лагеря.

В полдень пришел подробный ответ. Алексей Урганов, осужденный к двадцати годам лишения свободы, из лагеря бежал. Ввиду бушевавшей пурги организовать немедленные поиски не представлялось возможным. Однако весной, когда стал таять снег, в тундре, неподалеку от лагеря, был найден обглоданный хищниками человеческий скелет. При исследовании обрывков одежды на поясе кальсон обнаружили вышитую черными нитками фамилию владельца: «Урганов». Скелет погребли на кладбище при лагерном госпитале, и дело Алексея Урганова было прекращено.