Максим Милованов - Неоновый мир

– А я зажмурилась, когда стреляла! – заявила Лена. – Мне в людей стрелять неприятно. Даже в таких…

Она ткнула носком в ботинок Антона.

– Ну, я тащусь! – только и нашла, что сказать, Юля.

Антон пошевелился и открыл рот.

– Ты лучше помолчи, – посоветовала Юля. – Когда ты говоришь, тебя слушать противно. А у нас еще патрон остался…

– Точно! – согласилась Лена. – И вообще гони мобильник! Милицию и «скорую» вызывать будем!

– М-м-может, д-д-договоримся? – с трудом произнес Антон.

– Вот я тебе щас договорюсь! – Лена уперла дуло «бульдога» прямо говоруну в лоб. – Не доводи до греха!..

Алина наконец пришла в себя.

– Милые мои, как же я вас люблю! Спасибо, девочки.

– Ерунда, – махнула рукой Лена.

– Слушайте, а как вы вообще здесь оказались? Вы же в Хорватии!

– Ха, в Хорватии!.. У них там забастовка этих… как там они называются, Юль?

– Авиадиспетчеров.

– Вот, вот, – кивнула Лена. – Мы должны были улететь вчера вечером, но все рейсы перенесли на два дня… Ну не сидеть же нам двое суток без дела. Вот мы и решили немного прошвырнуться. Едем, значит, мы мимо «Меркурия», смотрим, машина Топчего стоит, объезжаем «Меркурий» с обратной стороны, а там «Мерс» Антона. Нас пробрало любопытство. Чего это, думаем, они тут делают оба? Мы спустились вниз, затаились в «пещере» и стали греть уши.

– Затаились? – фыркнула Юля. – Нас чуть было не «спалили» из-за тебя. Надо было в самый ответственный момент зашуршать пакетом…

– В этом пакете, между прочим, «бульдог» лежал, – возмутилась Лена.

– Все равно могла бы потише…

Завязалась дружеская перебранка.

Одновременно из темноты коридора появились какие-то люди в строгих костюмах, и среди них, как ни странно, находилась инспектор Глушенкова. Хотя странным это могло показаться вчера или даже час назад. В данный момент Алину уже невозможно было ничем удивить.

Голова у Алины кружилась. Ее переполняла любовь. Она любила всех на свете: своих спорщиц-подружек, Глушенкову, Панфилова, Репейника, Илью, маму, папу, брата, забастовавших диспетчеров, «бульдога», осколок стакана, солнце, небо и даже амбициозное ничтожество, которое валялось рядом на полу.

Она благодарила судьбу за то, что та сохранила ей жизнь, дав возможность и дальше наслаждаться этим удивительным миром, где вопреки всему «Мед поэзии» всегда побеждает «Силу золота».

За окном опадала последняя осенняя листва. Дул легкий морозный ветер. Чувствовалось дыхание зимы. Откуда-то сверху слышался плач только что родившегося младенца.

Глушенкова улыбнулась. Вчера и ей довелось услышать крик новорожденного. Уже сутки, как она была мамой.

Валентина оглядела свою палату. Соседняя кровать пустовала. Лишь в углу лежали пакет с фруктами и цветы, великолепные орхидеи, которые ей принес Аркадий. Но с цветами не поговоришь. А ей так хотелось поделиться с кем-то своим счастьем.

За дверью послышались шум, шаги многих пар ног. Затем строгий голос Виолетты Артуровны Греднигер произнес:

– Здесь вам не театр, а роддом. Стольких посетителей я впустить не могу! Даже и не просите!

Послышались многоголосые уговоры и заверения посетителей, что они зайдут на минуточку. Виолетта Артуровна недолго сопротивлялась. Спустя мгновение дверь в палату отворилась и на пороге возникла целая армия визитеров.

– Поздравляем! – хором крикнули Аркадий, Анатолий Панфилов, Александра Прокопьевна, Людмила, Валек, Петька Пряник, Вовка Кощей, Инна Юрьевна Уппер, ее дочь Жанна, Алина Тришина, Илья Топчий, Юля, Лена, Алла Дементьева, Игорь Опарин и несколько сослуживцев, включая одетого в парадный мундир дорогого начальника подполковника Васянина.

– А где малыш? – спросили все разом.

– Об этом даже не думайте! Наглядитесь еще! – на правах доктора заявила Инна Юрьевна. – На нас же масса микробов и вирусов! И так после придется палату кварцевать!

– А сколько он весит? – спросил подполковника Васянин.

– Четыре двести, – гордо сказала Валентина.

– Богатырь! – одобрил начальник.

– А имя придумали?

– Хотели назвать Женей…

Все невольно посмотрели на Алину.

– Так звали моего дедушку и деда Валентины, – внес уточнение Аркадий.

– Евгений Аркадьевич! А что звучит! – одобрил Васянин.

Затем начальник порылся в кармане и что-то оттуда достал. Когда он развернул ладонь, Валентина увидела на ней четыре маленькие звездочки.

– Поздравляю с новым званием, Валюша! Ты теперь капитан!

Глушенкова беспокойно посмотрела на Панфилова.

– А я теперь майор! – сообщил Анатолий.

Валентина улыбнулась и глянула на скромно прислонившегося к стене Игоря Опарина.

«Наверняка его и Чернышева работа!»

– За это надо выпить! – предложил Вовка Кощей.

– Я тебе сейчас выпью! – отвесив подзатыльник Кощею, сказала Александра Прокопьевна.

Все дружно засмеялись.

Глушенкова посмотрела на Алину, которая присела на соседнюю кровать.

– Как у тебя дела? – спросила Валентина.

– Нормально, – ответила Алина. – Готовлюсь к сессии и одновременно пробуюсь на роль телеведущей. Алла говорит, что у меня есть все шансы попасть в ее программу.

– А как твой научный труд?

– Какой труд? – спросила Алина.

– Ну как же? – улыбнулась Валентина. – О клубной культуре?

– А-а-а, – Алина улыбнулась, – я пока не знаю, что там писать, ответ ведь так и не найден…

Алина не лукавила, она и вправду точно не знала ответа на вопрос «Что есть клубная культура – реально существующая формация или миф». Вряд ли кто-либо вообще способен ответить на этот вопрос однозначно. Разве только время…

( сокращенный вариант )

Составитель: Алина Тришина, пятый курс Университет имени Лобачевского.

Автономное плавание– жизнь молодого человека без всякого участия и поддержки со стороны родителей.

Академия– ( из уголовного жаргона ) – 1. Тюрьма. 2. Воровская сходка.

Андеграунд-стар– звезда «альтернативной музыки», известная в ограниченной музыкальной тусовке.

Блины– мощные автомобильные колонки, обычно установленные в задней части салона.

Вертушка– стереопроигрыватель.

Вешалка– пренебрежительное прозвище девиц-моделек.

Винсент де Мур, Вектрэкс, Обсессив– три представителя электронной танцевальной музыки в стиле «транс» и «техно-хаус», пользовавшиеся большой популярностью в российских танцевальных клубах в первой половине девяностых годов прошлого века. Этот период принято считать «золотым временем» клубного движения.

Восьмитысячный «Вестакс»– стереопроигрыватель «Vestax PDX-8000».