Буало-Нарсежак - Любимец зрителей [сборник]

– Вас послушать, подумаешь, что она никого не любила.

Мансель подставил ладонь под длинный столбик пепла, готовый упасть ему на брюки из дорогой шерсти, и высыпал его в пепельницу.

– Знаете, – сказал он, – в ее ремесле сердце – скорее помеха. Но вполне возможно, что кого-то она предпочитала всем прочим.

– И вам на это плевать?

– Осторожно, дорогой мсье, так говорить почти бестактно… Не знай я вашей предыстории, я бы задался вопросом: «С какой луны свалился этот тип?» Но я охотно отвечу на ваш вопрос. То, чего я хотел бы от Лейлы, совсем не то, что думаете вы. Я знавал женщин куда одареннее по любовной части… Нет, Лейла – чудесное маленькое пристанище, поразительно удобное. День-деньской я борюсь с телефоном, своими папками, корреспондентами из-за границы. Экспорт – сущая головоломка. А придешь домой, два моих сына рожу воротят, а жена вечно задерживается… Здесь же получаешь полное отдохновение. Я усаживаю ее на колени и рассказываю все, что взбредет в голову. Она обладает редчайшей способностью. Умением слушать.

В памяти Шавана чередой проходили картины. Он снова видел Люсьену, погруженную в чтение своих романов. Он выговаривал ей: «Куда ты задевала мою сорочку?.. Эй! Люсьена, ты слушаешь меня?» А она, пробормотав что-то невнятное, перевертывала очередную страницу. Нет. Были вещи, уразуметь которые ему не дано.

– В следующий раз, – продолжил Мансель, – я позвоню удостовериться, что мне можно прийти… Время терпит… И коль скоро вы пожелали возобновить это знакомство…

Он приподнял манжету, и приоткрылся золотой хронометр.

– Черт-те что! Уже одиннадцать! Убегаю! Приятно было познакомиться, мсье. Мсье?..

– Матеи, – назвался Шаван.

Осторожность не повредит.

– Так вот, дорогой господин Матеи, хотите доставить мне удовольствие?.. Приходите со мной пообедать. Да-да. Приходите. Мы поговорим о ней… В полпервого, у Раймона Оливье. Вот будет потеха! Я представлю вас Фернану Офруа, одному из моих друзей. Очаровательный господин, возглавляет лабораторию медицинских анализов.

– Я спущусь вместе с вами.

На тротуаре они обменялись рукопожатиями. Мансель остановил такси, охотившееся за пассажирами, и еще раз дружески помахал Шавану рукой за окном дверцы.

«Черт бы тебя подрал!» – подумал тот и приподнял воротник пальто. Его пронизал холод, в особенности изнутри.

Когда Шаван присоединился к Манселю в ресторане «Гран Вефур», тот пил аперитив в компании с седовласым господином, который явно выглядел старше его. После того как с представлениями покончили, Шаван сел напротив них. Мансель наклонился к нему.

– Мы можем вести откровенный разговор, – сказал он. – Мой друг Офруа в курсе относительно Лейлы.

– Ах! Значит, он тоже…

– Представьте себе, – вмешался Офруа, – но я с этим давно завязал. И если позволите дать вам благой совет, не связывайтесь. Пока мы вас ждали, Мансель поведал мне вашу историю. Вы бы страшно разочаровались.

– Не преувеличивайте, – сказал Мансель. – Если у тебя с ней ничего не получилось, это вовсе не значит… – И, обращаясь к Шавану, добавил: – Бедняга Офруа был к ней малость неравнодушен.

– Никогда в жизни!

– Да не скрытничай! В этом нет ничего зазорного!

– Эта барышня – воплощенное себялюбие, – с горечью сказал Офруа.

– А может, сначала поедим? – предложил Мансель.

Нахмурив брови, он изучал меню, как дипломат – договор, параграф за параграфом. Офруа шепнул, обращаясь только к Шавану:

– Как я понял, вы приехали из Габона. Тамошний климат вам не противопоказан?

– Вроде бы нет, – ответил Шаван. – Я жил в лесу, на свежем воздухе.

– И вроде бы занимался розовым деревом?

Появление Раймона Оливье избавило Шавана от необходимости врать дальше. Обмен рукопожатиями. Видно невооруженным глазом, что Мансель – завсегдатай этого ресторана. После бесплодного спора по поводу раков, обжаренных в сухарях, Оливье предложил своим теплым голосом, сулившим чудеса кулинарии, заказать конченый окорок кабанчика по-егерски, что и было всеми безоговорочно принято. После чего явился официант, ведающий напитками.

– Выбор оружия уступаю тебе, – объявил Мансель другу.

– Черт возьми! – отреагировал тот. И грубовато пошутил: – Вот тут-то афиняне и схлестнулись.

Глянув на его пальцы, Шаван перевел взгляд на пальцы Манселя… Эти руки егозили, как паразиты, по коже Люсьены. Вот тут бы ему и уйти, швырнув салфетку на стол. Но постыдное жгучее любопытство словно цепями приковало Шавана к месту.

– Немного аперитива для начала? Очень неплохая вещь, – шутовски коверкая слова, произнес Офруа. – А как вы, мистер Матеи?

«Если он продолжит в таком же духе, я дам ему по роже», – подумал Шаван. И передернул плечами, обезоруженный веселым настроением сотрапезников.

– Я полагаюсь на вас.

Наконец сделали заказ.

– Ты склонен упрекать малышку в том, что она чересчур серьезна.

– Что да, то да.

– Тебе подавай в античном стиле – чтобы те бренчали у твоих ног на лютне.

Офруа призвал Шавана в свидетели.

– До чего же он бывает глуп. Разве вы, дорогой мой, отправляясь к своим негритянкам, собираетесь обсуждать с ними цены на древесину? А вот Лейле хотелось, чтобы я рассказывал ей о своих делах, как будто она что-либо смыслит в подобных материях.

– Лично я, – вставил Мансель, – не усматриваю в этом ничего неприятного. Скажу вам больше. Видишь ли – слушайте и вы, Матеи, – мне случалось испрашивать у нее совета. Представляете себе! У нее есть коммерческая жилка.

– Он полный псих! – воскликнул Офруа, на сей раз с южным выговором.

Мансель доверительно сказал, наклоняясь к Шавану:

– Нам было бы любопытно узнать, а какой была Лейла в ту пору, когда с ней познакомились вы.

Ужасно смущаясь, Шаван задумался.

– Рассудительной, – наконец изрек он.

– Ага! Вот видишь! – победно вскричал Офруа. – «Рассудительной!» Она рассудочная женщина – вот в чем я и упрекаю ее.

– Рассудочная… – повторил Мансель. – Это уж когда как. О да, клянусь, у нее все зависело от момента!

Он рассмеялся с миной неисправимого сладкоежки и наполнил стакан Шавана.

– Что ни говори, а в ее куриных мозгах, – продолжил он, – чертовски много места для цифр.

– О! Если развить твою мысль, – заметил Офруа, – то, идя у нее на поводу, я бы запросто разорился.

Шаван был уже под мухой и не очень-то соображал, о чем они ведут речь. Ему вспомнились миллионы в брюхе плюшевого мишки.

– И она зарабатывает приличные деньги?

Мансель ответил ему с видом заговорщика:

– Тут вы коснулись тайны. Не то чтобы она вела разорительный образ жизни, но, в конце концов, у нее красивые вещи, а они стоят денег. Между тем уверен, что она принимает совсем не многих мужчин. Как же она выходит из положения? Ведь что бы ни утверждал наш шутник – мой сосед, она никогда не пыталась его обобрать. Я как-то прикинул – о, не из ревности, о чем вы догадываетесь, а потому, что люблю знать, что почем. В среднем она свободна три дня в неделю. Утром она принимает меня – и все, поскольку поздно встает и бесконечно наводит красоту; короче, вот уже и полдень. Допустим, в оставшиеся часы она примет еще двух-трех клиентов, так как не терпит, чтобы ее подгоняли. Вот и считайте сами.