Александр Тамоников - Одно сердце на двоих

Галдин вновь посмотрел на часы. 21.40. Время тянулось слишком уж медленно.

Дождь усилился и начал захлестывать крыльцо. Человеку и собаке пришлось зайти в дом. Это произошло как раз во время перерыва.

Галдин сварил другу сосиски, привезенные из гипермаркета, подогрел мятую картошку Марии Алексеевны, налил в рюмку сто граммов.

— А ты? — спросил Дуневич.

— Мне сначала собаку накормить надо.

— Так дай ей сосиски.

— Нет, Славик, нельзя. Султан привык к другой пище.

Из отдельного пакета Галдин высыпал в кастрюлю корм для собаки, сварил его, выложил полученный продукт в большую миску и поставил на подоконник остывать. Султан все это время сглатывал слюну. Академик Павлов был прав насчет рефлекса. Когда хозяин поставил миску на пол, Султан подошел к ней и начал медленно есть.

В это время Галдин приготовил ужин себе.

Когда он вымыл посуду, Дуневич воскликнул:

— Слава богу, хоть в концовке не обделались.

— Что наши?..

— Победили. За пять последних минут забили два гола. И то паренек, которого тренер впервые выпустил со скамьи запасных. Вот тебе и профи. Глаза бы мои на них не смотрели!..

— Не смотри.

— Не могу. И знаю, что проиграют, особенно когда выходят на солидные команды, а все одно жду матча. Это зависимость, Вадим.

— Лучше такая зависимость, чем наркотическая.

— Что-то участковый не звонит. Может, нажрался с Гвоздем вусмерть и забыл обо всем на свете? Такое бывает. Я как-то, конечно, когда еще на ногах был, пошел на село к Володе, напарнику моему. У того день рождения был. Пили самогон. Так, хреновенький. Пол-литра скушали, и ни в одном глазу. Что за хрень, думаю? Добавил еще домашнего вина. Закусили, поговорили, расходиться стали. Пошел и я. Не поверишь, помню только, как добрел до администрации. Потом полный провал. Но что самое интересное, очнулся у себя на хате, правда, в сенях. Видимо, дальше идти сил не хватило. На автопилоте добрался. А это шесть километров. Как шел, встречался ли с кем, говорил ли о чем, ни хрена не помнил. Ленка смеялась, рассказывала, как я на крыльцо попасть не мог. То влево меня уводило, то вправо. Так что если Борисов и Гвоздь нажрались, то можно и не ждать звонка.

Галдин покачал головой и заявил:

— Нет. Борисов не похож на алкаша, который может напиться до чертиков. У него задание.

— А я похож был? Да меня пьяным на деревне единицы видели, а на селе — вообще никто.

— Ага. Особенно в тот вечер, когда ты шел со дня рождения.

— Мне, по крайней мере, никто ничего не сказал. А у наших баб языки злые. Значит, шел я тихо.

Минул еще час.

Дуневич засобирался спать.

— Точно нажрались менты, Вадим, — заявил он.

— Посмотрим.

— Я на боковую.

— Конечно.

Галдин помог другу. Он подмыл его, сменил памперсы, накрыл одеялом.

Вадим вышел в комнату, и в это время ожил телефон, заранее переведенный на вибровызов. Галдин машинально взглянул на часы. 23.35.

— Да?

— Это я. — Голос Борисова, как это ни странно, звучал вполне трезво.

— Понял. Что у тебя?

— Встретились. Гвоздь очень удивился моему приходу…

— Погоди! Тебя никто не может услышать?

— Нет, я в огород вышел, тут обзор прекрасный.

— Продолжай!

— Удивился и спросил, какого черта. Я ему: «Извини Николай Николаевич, вот пришел, чтобы ты меня уму-разуму научил. Не могу больше так служить. — Борисов передавал суть разговора минут пять. — В общем, после второй бутылки, которую выставил сам Гвоздь, он мне сказал, что доверие заслужить надо. Но ты, мол, правильно сделал, что пришел. Иначе скоро оказался бы у разбитого корыта, так как тобой очень недоволен господин Сухобоков. Если же я всерьез думаю работать на босса, то Гвоздь замолвит за меня словечко. Но мне придется делать только то, что прикажет он сам и Сухобоков, иногда выполнять деликатные задания и крепко держать язык за зубами.

— Ты сказал, вы выпили две бутылки?

— Почти, немного не допили.

— Но у тебя голос не пьяный.

— Ну, во-первых, я чуть ли не целую пачку масла съел перед тем как идти к Гвоздю. Во-вторых, в ходе разговора закусывал. В-третьих, у меня организм к водке привыкший. Пузырь выпью, только запах да еще глаза и выдадут.

— Значит, Гвоздь готов взять тебя в команду? — уточнил Галдин.

— Он будет ходатайствовать, а решение примет Сухобоков. Думаю, не погонит. Свой участковый ему нужен, тем более сам напросившийся на дружбу.

— Да, скорее всего, не погонит. Но ты теперь будь предельно внимателен и аккуратен. Тебе придется играть роль подхалима, а это для порядочного человека непросто.

— Я справлюсь.

— У нас мало времени, но торопить события не стоит. Твоя главная задача на первом этапе — получить возможность бывать в поместье, выяснить, где содержится Елена, как и кем охраняется, и что вообще происходит за высоким забором. Пока только это. Глубже, лейтенант, не копай.

— Понял.

— Гвоздь не говорил, как собирается представить тебя Сухобокову?

— Он обещал рассказать ему о нашей встрече и посоветовать привлечь меня в команду. А там как пойдет. Это уже решит Сухобоков.

— Ты постарайся попасть в банду, Миша.

— От меня уже ничего не зависит. Или ты считаешь, что я должен был сделать что-то большее?

— Нет, ты сделал то, что мог. И управился хорошо. Дождемся завтрашнего дня. Думаю, решение вопроса по тебе не затянется. Гвоздя интересую я. Значит, и Сухобокова. Инспектора ДПС в своих возможностях ограничены. Другое дело — участковый. Для того все двери открыты. Но не будем гадать. Молодец. Отдыхай.

— До связи, командир! — сказал Борисов.

— Какой я тебе, командир? — с усмешкой спросил Галдин.

— Самый настоящий, — на полном серьезе ответил участковый и отключил телефон.

Вадим тоже выключил аппарат и задумался.

«Визит Борисова к Гвоздеву удался. Вышло даже лучше, чем я ожидал. Но это и напрягает. Не слишком ли легко Гвоздь согласился привлечь нового участкового в команду? Может, это он по пьянке ляпнул, а завтра скажет Борисову, мол, знать ничего не знаю, не помню?

Но нет, Гвоздев не тот человек, чтобы попусту болтать даже после бутылки водки. Что ему стоило сразу послать от ворот Михаила, когда тот явился к нему? Нет, участковый им нужен.

Тем более теперь, когда в область прислан новый начальник управления внутренних дел. Возможно, он тоже попадет под влияние Сухобокова и его высокопоставленных региональных друзей.

А если нет? Допустим, этот человек начнет наводить порядок? Он ведь наверняка пользуется покровительством самого министра, который и назначил его на эту должность. А у того отношение к таким персонам, как Сухобоков, далеко не самое позитивное.

Поэтому Борисов и будет взят в компанию. Вопрос в том, насколько Сухобоков и Гвоздь приблизят его к себе. Дадут ли они Михаилу ту свободу действий, которая нужна для успеха общего дела, или станут держать на побегушках?