Виктор Иванников - Выбор нового пути борьбы

— Смирно, рядовой Комров, благодарю за службу! Вы награждаетесь за образцовое выполнение боевого задания денежной премией в размере десять тысяч долларов. Тот ещё более выпрямился, выпятил грудь и гаркнул:

— Служу…

Растерянно заморгал.

— Ёлки-палки? А кому мы теперь-то служим?

— Не бери в голову, Мокей Илларионович. Слушай следующий приказ. Развяжешь пленных, пусть они перетаскают трупы к ямине, разденут догола. Одежду сам сожжёшь в топке котельной, а трупы вниз, собакам на корм. Не забудь, на втором этаже тоже есть «жмурики» и их до кучи. В случае неповиновения со стороны пленных разрешаю стрелять на поражение. Такие пленные нам не нужны. Контролируй их с расстояния три-четыре шага. Далеко не отпускай. Сможешь?

— Так точно, товарищ майор! От меня не уйдёшь! Враз ноги перешибу!

Уходя услышали щелчок предохранителя и приказ:

— Ну, «звери», встать! Нечего глазами зря лупить! Скоко времени водку с харчами зазря переводили, теперь побегаете у меня, ежели жить хотите. Иначе враз положу мордой в могилу.

Николай распорядился:

— Егор свяжись с Сергеем, пусть возьмёт врача, полковника, посмотрим, каков он в деле, и сюда. Затем свяжешься уже с Ильёй, и ему надо с Василием прибыть сюда. Время на всё про всё полтора часа для Сергея, два с половиной для Ильи. Я за Ларисой. Встречаемся на втором этаже.

Через двадцать минут они встретились в коридоре второго этажа. Лариса заплаканная испуганно прижималась к Николаю.

Увидев Егора, чуть не кинулась к нему. Вид у неё был ещё тот: волосы спутаны, одежда местами порвана, на щеке синяк. Жалко улыбнулась сквозь слёзы.

— Вы меня спасли со своим братом? Эти звери, особенно их главный и этот в очках такие ужасы посулили, если не расскажу про Вас.

Она снова всхлипнула. Николай ласково погладил её:

— Они шакалы, Лариса. Все, кроме очкарика, уже в аду. Всё кончено, успокойся. Нет их на этом свете. Ну, перестань плакать. Уже всё прошло, нет никакой больше опасности.

Егор оставил их двоих, а сам посмотрел, как командует «вошедший во вкус» старый солдат. Когда пленники кончили свою работу, он подозвал Мокея. Тот грозно, приказал им ложиться мордой в землю, иначе ноги перебью, подошёл и услышал:

— Именем народа бандитов «в распыл».

Мокей растерянно заморгал:

— Ить они же бывшие колхозники. Их обманули, всякими посулами.

Но его «оборвали»:

— Мокей, простые колхозники к другому народу с оружием не шляются и не бандитствуют. Разве сам не видел, чего они тут у нас вытворяют?

Тот удручённо кивнул головой:

— Эт точно, сущие разбойники.

— Ну так как, исполнишь приказ?

Тот снова смущённо зашаркал ногой, но вдруг поднял голову и облегчённо заявил:

— Я им это, самогона по стакану налью напоследок. Пусть хоть помрут как люди.

— Боец, Комров. Главное — выполнить приказ, ясно?

— Есть, товарищ майор! А куда их потом деть?

— Туда же до кучи, когда разденешь, позовёшь меня, помогу.

— Есть, только Вы постойте чуток с ними, я до будки добегу, заберу для них самогону.

Егор усмехнулся:

— Беги, постою. Через несколько минут Мокей вернулся, неся банку первача, два солёных огурца и два куска хлеба. Поднял пленных, сунул каждому по полному бокалу, огурцу и куску хлеба. Посмотрел на них и приказал:

— Пейте, это Вам за работу!

Через несколько минут Егор услышал приказ:

— Становись, шагом марш!

А ещё спустя минут пять, послышалась автоматная очередь. Вскоре он подошёл, хмурый, опустошённый. Протянул автомат, долго смотрел на свои руки, как бы удивляясь содеянному ими. Хлопнув себя по ногам, покачав головой, вдруг заявил:

— Ёлки моталки, почему-то к последним нету у меня ненависти. А вот к другим… пальнул бы без жалости. А вот и энтих чего-то жалко.

Егор посмотрел на его переживания, но не стал разубеждать его, ни в чём-то уговаривать. Вернул автомат и сказал:

— Мы должны ехать. Охрана очкарика за тобой. Если кто из посторонних сюда сунется, то мочишь его, а сам дёру из лагеря. Затаишься где-нибудь по дороге, предупредишь нас. Учти боец, задание очень серьёзное, операция ещё продолжается. Сможешь выполнить? Не подведёшь?

— Никак нет, на Мокея Илларионовича можно положиться. Он ещё ни разу не подводил командира и не подведёт.

— Мы на тебя очень надеемся и верим в тебя.

Он снова вытянулся, гаркнул:

— Служу, опять поперхнулся, — вот ети, а кому теперича служу-то?

— Себе, своему народу! Понял?

— Так точно, понял. Только вот исполню Ваш приказ. Не успел одного полностью раздеть, да одежду в топку бросить.

— Хорошо, очкарик пока обездвижен, как выполнишь всё, так сразу на второй этаж.

— Есть, товарищ майор.

Через сорок минут они встречали Сергея и быстро проехали в лагерь. Перенесли очкарика в микроавтобус, отъехали на пару километров, свернули с дороги и встали в лесочке, там врач и занялся раненым. Егор с полковником и Сергеем вернулись в лагерь. Мокей, затаившийся с автоматом наизготовку, доложил Николаю:

— Товарищ майор, Ваше приказание выполнено. Очкарик никуда не делся, посторонние не приезжали.

Егор вытащил пачку денег:

— Боец, за образцовое выполнение задания, Вам, как ранее было доведено до Вашего сведения, вручается денежная премия.

Он протянул ошеломлённому Мокею деньги, пожал ему руку.

— А теперь слушай меня. Спрячешь свой «калаш», магазинов-то наверняка насобирал.

Тот смущённо заулыбался.

— Ладно, не будем, остальные «калаши» и всё, что найдёшь, завернёшь в плёнку и закопаешь, где-нибудь в укромном месте. После нас уйдёшь домой и вернёшься завтра с утра сюда, будешь исполнять далее свою работу. Кто приедет, начнёт спрашивать, ответишь:

— Тебя вчера под вечер выгнали, какое-то веселье намечалось «промеж» них, приказали утром придти. Ефросинье поможешь, пусть готовит еду, убирает посуду. Ты пришёл, а никого в лагере нет. Такое и ранее бывало, несколько раз по неделям не являлись, дела у них такие, они об этом ему не говорят. Стой на этом и не отступай. Прогнали, приказали утром выйти и исполнять свою работу.

— Ясно, товарищ майор! А с деньгами-то, чего делать? Тут вот ведь какие деньжища-то?

— Мокей, ты умный мужик, зачем тебе ими хвалиться или рассказывать кому-либо. Спрячешь, так чтобы об этом никто не знал, и будешь по нужде, понемногу тратить, только не на машины и прочее. Иначе, сам понимаешь, подведёшь себя, привлечёшь внимание этих «зверей», а что они собой представляют, какие у них нравы, ты хорошо знаешь. Они же всё равно будут искать пропавших, должны искать. Ты это понимаешь?

— Так точно, товарищ майор. Буду опасаться. Раз надо, так надо. На Мокея завсегда можно положиться.

— И ещё, Мокей, ты уж не сердись на нас, бросил бы ты это дело с самогоном. Ничего хорошего в нём нет, один разор, да здоровье губишь.