Виктор Иванников - Выбор нового пути борьбы

Он выпил, крякнул, стукнул кулаком по столу:

— А энтих не жалко! Потому нелюдь они! Разбойники, туда им и дорога… Приказывайте Мокею, чего надыть дальше делать.

— Сможешь провести нас на второй этаж, так чтобы шестёрки и прочие не всполошились?

— А чего трудного-то? Энти сейчас водку глотают, да на свои кубики глядят, аж рты раскрывают, только ихние слюни текут, ни хрена больше не видят. Проведу мимо, не раз приходилось вот так тихо проходить.

— Ты вот что, боец. Мы не можем рисковать, понимаешь? Надо на все сто процентов рассчитывать. А в твоём варианте многое рассчитано на удачу. Нам главное не только «зверей» положить, но ещё с вожаком и очкастым хорошенько побеседовать — кто такие, зачем в наши края прибыли, кто ими командует, а кто из наших высокопоставленных их прикрывает. Ясно? Сможешь?

— Я поначалу пройду туда сам, всё осмотрю, ан нет, тогда у меня на второй этаж другой ход есть, по пожарной лестнице.

— Лестница говоришь. Тогда боец сделаем так: ты поднимаешься сам поначалу один. Сможешь оттуда нас по пожарной лестнице в коридор впустить?

— Да ерунда, только шпингалеты в окне поднять и все дела.

— Тогда тебе команда: не привлекая внимания, поднимаешься на второй этаж, там открываешь окно, даёшь нам сигнал, мы поднимаемся, ты укажешь комнату очкарика и комнату вожака. Узнаешь, где шестёрки — внизу или у себя спят, и нам доложишь, только очень тихо. Затем вызываешь этого зверя в коридор. Сможешь?

— Да ерунда это. Нет тут ничего сложного. Постучу и скажу, что его солдаты опять кран с горячей водой по дурости сорвали, газ собрались тушить, такое уже бывало. Он обязательно выскочит порядок наводить. Уже бывало такое.

— После того как вызовешь этого Руслана, сразу же уходишь вниз, далее мы уже сами. Исполняй.

— Есть, товарищ майор. Только Вы мне «калашик»-то оставьте, уж больно мне этих «зверей» хотца пострелять. Ранее, когда был ещё совсем пацаном, с отцом на волков ходили. Потом их выбили, скорее по глупости, чем по надобности, мол, вредные звери. А тут вишь, какая напасть, новые волчары объявились, да ещё похуже прежних.

— Хорошо, Мокей, выбирай из четырёх. Только смотри внимательнее. Эти волки вряд ли когда-либо разбирали, чистили и смазывали их. Может отказать в нужный момент.

Мокей некоторое время повыбирал, поругался:

— Им бы сейчас нашего сержанта, тот бы им за такое отношение к оружию такого бы дал, всю оставшуюся службу только сортир и мыли бы. Наконец выбрал, протянул:

— Вот энтот, правда не мешало бы его для порядка разобрать, почистить и смазать.

— Нет времени, боец. Будем надеяться, что и волки они такие же, одного вида его испугаются и до стрельбы не дойдёт. Но ты крепко-накрепко запомни — без моей команды не стрелять!

— Не сомневайтесь, товарищ майор. Мы дисциплине приучены. Порядок знаем. Когда прикажите, тогда и положу их мордой в землю. У-у зверьё поганое!

Далее всё произошло, как спланировали. Минут через десять Мокей уже показался в окне второго этажа здания, и жестами принялся показывать бегущим из кустов Николаю и Егору об освобождении прохода в коридор. Первым скользнул по лестнице Егор и в коридоре сунул в руки донельзя обрадованного бойца выбранный им автомат. Дождавшись, когда и Николай поднимется, таинственно подмигивая, указал пальцем на одну из дверей, затем сложил пальцы и приложил их в виде очков к глазам. Егор кивнул головой, осторожно, стараясь не скрипнуть досками пола, скользнул к двери и встал пообок. Далее Мокей, следивший взглядом, скользнул за ним, повернулся к Николаю, пальцем указал на комнату охранников и помахал ладонью, а затем пальцем указал вниз. Затем указал пальцем на комнату шестёрок, поднял вверх два пальца, помахал ими и, сложив ладони вместе, приложил к щеке и даже для наглядности закрыл глаза и наклонил голову. Посмотрев на эту пантомиму, командир удовлетворённо кивнул головой и нагнул её в сторону комнаты вожака. Мокей подобрался, снял с предохранителя автомат и удивительно преобразившись, заскользил вслед за Николаем. Добравшись до двери, они, молча прислушиваясь, постояли возле неё. По знаку командира, он постучал и произнёс:

— Руслан, твои кран сорвали, газовую плиту тушат, ругаются ножами угрожают, взорвут ведь дом-то! В комнате зарычало, затопало, дверь распахнулась и на этом для этого вожака временно всё кончилось. Удар в шею, подхват грузное обросшее чёрной шерстью, остро пованивающее как бомж тело, не давая ему грохнуться об пол, втягивание в комнату, быстрое стягивание рук и ног, обматывание скотчем глаз и рта и разрезание брюк со стягиванием их на колени. Мокей даже обалдел от такого умения и быстроты. Стоял в изумлении и «хлопал глазами». Николай поманил его, тот осторожно скользнул к нему и таинственно зашептал:

— Шестёрки, может, и спят, но из комнаты не выходят, а охранник в столовке.

— Слушай команду, боец. Вот тебе на всякий случай пистолет этого Руслана. Спускаешься вниз, встанешь у выхода из столовки на второй этаж, если кто выскочит, разрешаю стрелять на поражение.

— Есть, товарищ командир. Положу, лягут как маленькие. У меня не дрогнет рука на них.

— Всё, исполнять! Дождавшись, когда Мокей спустился вниз, он кивнул Егору. Они навинтили на дула своих пистолетов глушители. Затем по сигналу рванули каждый в намеченные комнаты. От ударов ног, двери слетели с петель, раздались три хлопка. Стреляли они из положения лёжа, после совершённых переворотов в дверных проёмах. Результат — двое шестёрок так и не поднялись с постели, а очкарик, выронив пистолет, лелеял перебитую пулей руку. Егор подскочил к нему и одним ударом сбил этого хилого на вид, но оказавшегося плотным и жилистым очкарика, тут же вколол оглушённому в шею выхваченный из кармашка разгрузки шприц. Тот дёрнулся пару раз и затих. Егор поднял ему веки, подержал палец на шее. После этого вытянутым из его брюк ремнём, прикрутил запястья рук к щиколоткам ног, засунул в рот найденный в комнате толстый носок и, ещё раз всё осмотрев, вышел.

Николай скомандовал:

— Спускаешься вниз, ликвидируешь на входе охрану. Как услышишь взрыв, врываешься в столовку и «кладёшь» посетителей. Одного, двух оставляешь для допроса.

Николай прошёл в комнату, откуда можно было наблюдать за сидящими на лавке под грибком двумя заросшими детинами, явно покуривающими анашу. Через несколько минут наблюдения, увидел в кустах, в десяти метрах от грибка Егора. Тот осмотрелся, и вот оба охранника кулями улеглись у лавочки. Скользнув к ним, выдернув из их шей метательные ножи и обтерев их об тела убитых, вставив их обратно, он скользнул в дверь. Тут уж Николай не стал медлить, вытащил пульт, направил в сторону здания, где «норковали» по словам истопника боевики и нажал кнопку. Спустя несколько мгновений здание буквально на глазах приподнялось вверх и осело кучей кирпичей, балок, битых стёкол и шифера. Не глядя на происшедшее, он метнулся к другому окну, из которого открывался вид на гараж. Вскоре из дверей вышли и в недоумении уставились на разрушенное до основания здание двое в замасленных форменках. Раздались два выстрела и эти улеглись на не родной земле. Всю жизнь они трудились у себя в селениях, были уважаемыми людьми и вот, нате Вам, подались в сущности чужой край. Пусть они не грабили, не убивали. Но самыми настоящими соучастниками они всё-таки были, обеспечивали эти преступления, так сказать с технической точки зрения. Никто их сюда не звал, и у Николая не было никакого сомнения в их участии. Сразу же спустился вниз. У лестницы с автоматом наизготове, согнувшись, стоял возбуждённый и ничего не понимающий Мокей. Из столовки ничего не было слышно. Посмотрев на бойца, он скользнул к двери и ногой распахнул ее. В ответ никаких действий. Заглянув в щель, увидел валяющихся боевиков и пригнувшегося Егора. Крикнул ему, это я, братишка. Всё кончилось! Вскоре вместе с ошеломлённым увиденным Мокеем, спросил: