Виктор Иванников - Выбор нового пути борьбы

Через двадцать минут Егор услышал:

— Это от тех зверей, что ты угомонил.

— Ясно, постарайся расколоть кого-нибудь из ОВД за деньги об этой этногруппе — сколько, где, ну и так далее. Не найдёшь такого знатока, тогда поступай по законам военного времени — берёшь и допрашиваешь какого-нибудь «зверька». Не церемонься, времени у нас мало. Ну а я, как подъедем к их логову, проведу разведку. Будем на связи.

Логовом южан был бывший пионерлагерь местного металлургического завода, неведомо каким образом оказавшийся в их лапах. Лагерь был окружён дощатым забором, в некоторых местах поваленный на окружавшие кусты и деревья. К нему вела грунтовая дорога, упирающаяся в сваренные из арматуры ворота. За ними виделись несколько хозяйственных построек из кирпича. Среди них выделялось двухэтажное здание, явно бывшие столовая и клуб. У ворот была неказистая, кое-как слепленная из пенобетонных блоков постройка, похоже, служившая для охраны укрытием для непогоды. Другой охраны, обычно «шастающей» по территории, не было видно, то ли ею охранялись только конкретные здания, то ли они настолько уверовали в свою силу и страх перед ними, что просто не считали нужным делать этого.

Егор сообщил Николаю координаты логова, обговорили через какое время и где встретит его. А сам переоделся уже в боевую форму, вооружился, прихватил бинокль, дистанционный микрофон, походил вокруг лагеря, выбрал довольно высокую и густую ель, залез на неё и принялся изучать, открывшийся как на ладони лагерь. После двадцатиминутного наблюдения установил: здание, которое он принял за столовую и клуб, охраняется снаружи двумя заросшими «чернотой» мордоворотами с автоматами; здание, похожее на гараж, тоже охраняется двумя такими же мордоворотами; на выезде из лагеря смена так же из двух джигитов. Через десять минут заметил одетого в штатскую одежду мужчину, явно не кавказца. По его виду легко было определить то, чем он занят в этом лагере — он истопник в местной котельной. Тот за время наблюдения пару раз выскакивал из своей котельной, быстренько добегал до небольшого зданьица, явно электротрансформаторная будка, стоящая на отшибе.

Время уже подходило к моменту встречи с Николаем. Егор спустился, прошёл километр вдоль грунтовки и принялся ждать возле поворота. Через десять минут он увидел машину Николая, вышел на дорогу. Они вместе заехали в густые кусты, замаскировали машину. Дав ему экипироваться и вооружиться, принялся докладывать обстановку. На блокноте нарисовал план лагеря, отметил расположение постов охраны, кратко охарактеризовал их качество. Ответив на вопросы своего друга, изложил созревший у него план. Для начала следовало захватить мужичонку из котельной и побеседовать с ним. Затем уже, с учётом полученных сведений, проникнуть в здание столовой-клуба, где явно располагается верхушка банды и уже там разобраться с ней, выяснив где находится Лариса. После этого заняться её освобождением. Как только Лариса будет освобождена, добить оставшуюся в живых мразь, ну а с мужичонкой поступить по обстоятельствам.

Подумав недолго, Николай согласился. Через десять минут они начали обход лагеря, подбираясь поближе к тому месту, где располагалась котельная. Добравшись до входа в неё, залегли в кустах, принялись ждать. Ждать пришлось минут десять. Покашливая, из неё выскочил этот мужичонка, сбегал в электробудку и с литровой бутылкой в одной руке, с пакетом в другой, обратно побежал в котельную. Егор и Николай метнулись за ним, вскочили внутрь, не дав тому запереть дверь на засов.

Мужичонка опешил:

— Вы… кто такие? Чегось надыть?

Егор отобрал бутылку, пакет, сложил всё на стол, усадил его на железный стул. Тот покорно сел, переводя взгляд с бутылки то на одного, то на другого не понятных ему мужиков. Такой формы, одежды ему явно ещё не приходилось видеть. Николай встал рядом, внимательно наблюдая за ним, а Егор отошёл и осмотрел котельную. Закончив, встал у двери. Николай молча налил из бутылки треть стакана, посмотрел на тоскливо следящим за его действиями истопника, подвинул к нему:

— Тебя как зовут-то, господин хороший, служащий у бандитов?

— Мокей… Мокей Илларионович звать.

— Так. Расскажи-ка нам, Мокей Илларионович, про этих «зверей», которых ты обслуживаешь?

— Вот ужо ты, господин, не знаю кто, дельно назвал. «Звери они, чистые звери». Откуда такая напасть-то? Какие только матери их уродили? «Звери» они, нелюдь и по-другому их никак не назовёшь, «язык не выворотишь». А чегось узнать-то про них хотите?

— Нам надо, Мокей Илларионович, очень надо понимаешь, знать следующее: где они квартируются в лагере; сколько их; где они оружие хранят; какой порядок у них; где пленников держат?

Мокей зачесал затылок, задумываясь:

— Да тут такое дело. Есть подвал, к ему ход из моей котельной идёт, правда, дверь к ему на замок большой запирается, но ход точно есть. Так в ём эти «звери» и держат своих пленников. Само-то их начальство живёт на втором этаже столовки, а другие в отдельном зданьице, где раньше детишки спали. Но все они за исключением тех, кто с оружиями на своих постах, как псы бродят, обычно в столовке сидят, да в эти их звериные игры — нарды, что ли, играют. Ну а начальство то по своим комнатам на втором этаже, там ранее во всякие игры играли, да книжки с картинками почитывали и разглядывали. В самой крайней — их вожак. Там он энтот паразит и сидит, и днюет, и ночует, ежели конечно не на разбое. Один бандит там «норкует», как хорёк какой. Ну и вонища-то у него, он же не моется, да не убирает за собой. Чисто лисья нора какая-то. В ней, энтой норе, и все свои орудия разбойные держит. Ключ от комнаты только сам носит, туда никого не пускает. А злобен, просто большой псих, таких только ранее в психушке держали, а у энтих за старшего. Так и ходит с пистолетом, чуть что, сразу выхватывает и орёт! Вот зараза-то! Перед ним ещё комната, в ней трое норкуют. Энти тоже не моются и не убирают, чисто харьки какие. Энти трое за ним по пятам, след в след, точно волки. Орудия свои разбойные в шкафчике напротив под замком держат. Где-то раздобыли, украли или сразбойничали и повесили на дверку. Завсегда запирают. Далее несколько пустых комнат, не знаю для чего им они, может, рассчитывают на пополнение банды, неведомо мне. А вот в другом конце коридора, в крайней комнате норкует ещё один — лысый, в очках. Тот умывается и где-то моется, убирает за собой, из той комнаты псиной не несёт. Все его побаиваются, да и сам ихний вожак не перечит тому. Тот правда не всегда норкует, где-то ещё околачивается, не знаю.

Да-а, забыл сказать про одну комнату. В ей шестеро живут, они из тех, кто охрану держат. Дверь её тяжёлая, дубовая, толстенная, окна с решётками. Ранее директорша в ей бухгалтерию держала. Энти тоже не моются, не убирают, спят как собаки, валяются, в нарды свои гоняют, да водку жрут. Вот на первом этаже все, кроме лысого столовуются, приходит утром тётка Ефросинья из деревни, наварит им, нажарит мяса, помоет посуду и уходит. Сейчас она дома уже, энту живодёрню не видит. А энти звери-то, как нажрутся, телевизор включат, да давай в свои нарды гонять, целые вечера гоняют, да водку с самогоном глушат. Лысый-то с ними не пьёт, не играет, всё у себя сидит. Да и вожак ихний тоже не всегда с ими «гужуется». Сейчас энти жрут, пьют и играют, а их старший и лысый по своим комнатам, ну чистые тараканы, тоже чёрные и усатые. А в соседнем здании, что ранее спальней слыла, живут четверо, с ними их вожак на разбойные дела гоняет, да ихний шофёр и механик. Энти только столовуются, а не пьют и не играют с охраной. Слушаются только Руслана вожака. Ну и рожи, чистые бандиты. Их даже лысый, очкастый побаивается. Но ведут себя в лагере тихо, правда, недавно сказнили двоих охранников. Нажрались так, что у ворот по одиночке стоять не умели. Ну их по приказу Руслана и застрелили на корм собакам. Есть у нас такое место, где я под бугор шлак скидываю, да Ефросинья, чего эти звери не дожрали тоже скидывает. Вот там и сказнили на виду всей охраны, чтобы знали, как ихний порядок блюсти.