Виктор Иванников - Выбор нового пути борьбы

Распорядок дня у него сейчас был простой. В первой половине дня подъём, завтрак, профилактические беседы с женой и сыном. Ишь, сопляк, отца родного, который его поит и кормит, сторониться стал. Молчит, а я ведь понимаю — это в школе ему «набубнили» — палач, живодёр! Ну, ничего, родная кровь, в конце концов, поймёт, для него я это сделал! Да и жене, хоть и тихоня, всё помалкивает, тоже надо профилактику сделать. А как же, ведь другие бабы ей наговаривают и многие просто из чистой зависти. Суки! Как же — обогнал ихних мужей! Затем уже заняться раной в гарнизонной поликлинике при госпитале, а уж потом и медсестричкой, которая возмечтала в этом госпитале стать старшей медсестрой. А других шансов кроме меня у неё на это нет и не будет. Пришлось за скидывания трусиков пообещать ей мою уже знаковую протекцию. Но, честно говоря, эта медсестричка того стоит! Ядрёна бабёнка, как крутит и подкидывает, аж дух замирает. Уму непостижимо! И ведь чего удивительно-то, от этой её возни рана совсем не болит, не чувствую её. Она мне объяснила — секс это фактически лучшая анестезия! Вот чудеса-то! Хочешь, чтоб ничего не болело, найди пошустрее бабёнку, да займись ей во всё своё удовольствие. Надо бы будет продолжить с ней, как выйду на службу, заживёт рана — возможностей-то больше появится. М-да, хороша баба-ягодка, в полном соку, в полном расцвете. Во второй половине дня он обедал дома, отдыхал после медицинских процедур и занятий с медсестричкой. Ну а к вечеру одевал свою форму с погонами в два просвета и уходил, коротко объяснив жене:

— По делам. Принимаю всё по новой службе.

Он и в самом деле приезжал в свой новый кабинет и часа три занимался приёмкой дел. Потом уж отъезжал на своих «Жигулях» к кому-нибудь из очередных кандидатур в его новую команду. А уж там этот кандидат старался вовсю. И стол организует и бабёнку «поядрёней» подставит. Знают черти, чем его можно улестить, взять. Но он не дурак, просто так за выпивку и «женскую лузу» должностями не разбрасывается! Ты заслужи сначала его внимание готовностью и преданностью, а вот тогда и решим. Ну а то, чего подсовывают в самом начале, так это их дело, лично он, Прохор Касьянович, ничего ещё не говорил, а от бабенки, коли она готова ножки раздвинуть, да «потрепыхаться», чего уж тут отказываться. Он мужик тоже в соку, как ей удовольствие принести умеет, много раз убеждался в этом. А вот после этого уже домой, на перину с законной. Очень любил ещё сонную жену насиловать, даже больше чем ядрёных трахать. Правда не всегда ему удавалось пьяным на «Жигулях» без происшествий добраться до дому.

Несколько раз это кончалось побитием его верного коня. Но это нисколько его не обескураживало. Друзья-прихлебатели тут же чинили его коня. После четвёртой аварии он стал ездить потише и к тому же пристрастился брать с собой в машину бабенку. Где-нибудь в лесочке тормозил, и начинал заниматься этим делом с ней. Почему-то ему очень полюбился такой секс в очень неудобной для таких занятий в машине. Правда, позы им приходилось изобретать немыслимые, но зато какой кайф, когда к примеру у неё колени упёрлись в крышу, а сама она на откинутом кресле. Тут вжимаешься в неё как прессом, до самого нутра доходишь! Только пищит да змеюкой извивается! А после такого хмель куда-то почти полностью исчезает, едешь далее уже почти трезвый. На прощание, где-нибудь ещё раз по-простому «двинешь несколько раз в её лузу» и пока, красавица, до следующей встречи, ежели захочешь. А что? Он мужик, как это сейчас любят говорить, демократичный. Он со всеми готов этим заняться, было бы только желание! Честно говоря, ему нравилась такая жизнь, хотя и очень хотелось начать командовать, показать теперь, кто здесь хозяин!

Распорядок дня этого мерзавца, его передвижения были тщательно изучены, прохонометрированы наружной, организуемой Ильёй. Дело ещё затруднялось тем, что иногда во хмелю, хотя напивался тот «до риз», надо сказать, он довольно редко, но бывало, в нём пробуждалось молодецкая удаль. В этом состоянии, плюнув на всё, громогласно заявлял, несмотря на все попытки кандидатов остановить, задержать до хоть начала вытрезвления:

— Ему бы только добраться до руля, а там поедет как Бог!

В такие поездки, приготовленные кандидатами бабёнки категорически отказывались ехать. Но и это его не останавливало, садился в свои «Жигули» и ехал. Хорошо, хоть быстро засыпал и с заглохшим мотором останавливался на дороге. Однажды он всё-таки в этом состоянии слетел с дороги и ударился раненным плечом в рулевую колонку. Утром лечащий врач причитал:

— Губишь свою рану, Прохор Касьянович, столько трудов положили её привести в норму и вот чуть ли ни снова начинай.

Перенеся вновь болезненные процедуры, он попритих и уже в таком вот разудалом состоянии не ездил, но возвращаться на своём коне и с согласной дамой не бросил.

День, когда он услышал по телевизору о позорной смерти своего новоявленного шефа — генерала, поверг его первоначально в ужас. Дело было днём, после возвращения его из госпиталя, дома никого ещё не было. Тут же промелькнула страшная, да чего там, просто кошмарная мысль — это расплата! Знать есть у этой банды, называемой героями бывшей Родины, соратнички «мать их ети». Эта догадка заставила его содрогнуться в ужасе. А ведь это он же исполнил приказ «толстожопого» ублюдка, напялившего на себя неизвестно за какие заслуги генеральный мундир, он! Все же отказались под различными предлогами, а вот Прохор Касьянович вылез как чирей. И теперь ему, как ни крути, придётся за это отвечать — за расстрел, за сожжение живых людей. От этой мысли у него подкосились ноги, в животе сначала заныло, а потом стало пусто, но зато в штанах полно. Не в силах стоять, он, испуская острую вонь, опустился на колени, упёрся руками в пол и так пополз в туалет. Там, стянув трясущейся здоровой рукой обгаженные штаны с трусами, вытряс из них дерьмо и всё так же пополз в ванную. Кое-как влез на подгибающихся ногах в ванную, включил воду. И вот тут только, обмывая себя, более-менее стал приходить в себя.

Первым делом принялся искать оправдание своему поступку. Ведь что получается, если судить по-человечески? Он офицер, ему отдали приказ, он обязан его выполнить, он же давал присягу. Отвечать должен не он исполнитель, а тот, кто отдавал сей приказ! К тому же ведь он лично не участвовал в этой бойне, ему эта команда из бандитов влепила пулю. Командовал-то в сущности его зам, он Прохор Касьянович, в это время был фактически невменяем, кто хочет пусть проверит? Это он на самом деле отдал последний приказ, ему и отвечать вместе с генералом. Да и солдаты, те тоже хороши, стреляли-то они, гашетки-то нажимали их пальцы, а не его. Ну и пусть после того, как приняли по стакану, зато приказ выполнили. Так ведь всегда бывает, все знают — после «фронтовой» и умирать в случае чего легче. Вон ведь сколько из начальства, да ещё какого эта команда отправила на тот свет, а сколько простого люда в форме обездвижила? Да и вообще, если бы он не передал приказ своему заму, неизвестно, сколько из его подразделения погибло молодых парней. А так только погибли бандиты. Ему же этот генерал объяснил: