Виктор Иванников - По зову долга

— Тут, это самое, вы уж сами с этой комиссией разбирайтесь, там чины большие из самого центра, не мне с ними говорить, чего мог о Вашем приказе я рассказал, как всё дело обстоит, а более чего мне говорить то. Да и не досуг мне, тут всё сгнило, течёт, пойду хоть при них чего-нибудь заделаю, а то они так ругаются на меня. А я то тут при чём, раз такой приказ не ремонтировать уже два года. Нет, я пожалуй пойду… А протоколы что ж, раз они требуют, то чаво не подписать, подпишу. Тут такое дело, всё правильно. Не попрёшь, раз правильно! Тут Вы уж сами разбирайтесь с ними. Им то всё равно, кто подпишет, лишь бы в Вашем ДЭЗе работал. Они же, это самое, всё фотографируют, да местных опрашивают во всю… Да как же я могу, это самое, их задержать… Их вон сколько, да всё начальство. Нет, за руку их хватать не буду, как бы Вы не говорили. Да они меня просто турнут, да ещё и в каталажку за самоуправство такое, это самое. Нет, мне такова не надыть. Вы уж сами, это самое, как-нибудь. А я что? Прикажут подписать и подпишу, коли там так на так всё сгнило. Куды ж, это самое, деваться то, почитай три года по Вашему приказу туды не хаживали… Ладно, ладно молчу… да они не слышат, они в другом кабинете свои бумаги пишут, а мне приказали здесь сидеть и никуды не выходить. Вот я и сижу, это самое, а тут телефон. Ну и решил Вас, это самое, известить, что бы Вы были в деле… Ладно, ладно. Не буду ничего подписывать. Только Вы уж потом меня от их защитите. Они дюже сердитые, это самое, больно грозятся на Вас и всех бездельников, а мы разе бездельники? Мы делаем, где Вы прикажите. Вы «начённик», Вы и командуете. Ладно, ладно… Больше о Вашем приказе им не буду говорить. Только Вы уж обещайте меня защитить. Сердиты они, это самое. Прямо ужасть! Ладно, всё молчу и жду Вас. Как приедете, то всё и расскажу, как было. Мне неча скрывать… Он облегчённо вздохнул, аккуратно положил трубку на место, широкой ладонью вытер обильный пот на лбу, шее…

— Едрёна вошь! Хорошо бы его, это самое, кто-нибудь евонными буркалами по этим гнилякам повозил. Знал бы наперёд как людям пакостить. — Егор потрепал его по плечу:

— Молодец Пётр Фёдорович, правильно ты ему всё поведал, так и надо с этой швалью говорить, и нечего хвост прятать. Плати за работу сука, иначе сам пойдёшь свои гниляки крутить. Ну ладно, теперь моя очередь с ним побеседовать. У меня, друг ты мой Петюня, аргументы покруче. Мастер заухмылялся:

— Да уж, вразумляют, да ещё и как. Враз мозги вправляет. Хорошо бы ещё его, это самое, мордой о трубы и кранты. Тогда бы ещё лучше дошло.

— Подумаем над твоим советом. Я так понимаю, ты всё правильно теперь видишь. Ну ты, и твои товарищи, уж не подведите меня, все системы восстановите, чтобы детишки могли жить в тепле да без вони и луж. А я свои обещания выполню. Мастер принялся заверять.

— Его товарищи тоже так же мыслят, как и он. Негоже детишек так вот со свету сживать. Это ж каким живодёром надо быть. И они всё сделают, лишь бы «наченника» заставили приказать. А они не подведут. Все мужики правильные, дело своё хорошо знают. Тут в кабинет заглянула испуганная секретарша, «округлив глаза», доложила:

— Начальник ДЭЗа и главный инженер пожаловали.

— Егор встал:

— Пошли Пётр…

Не-а, я пожалуй, это самое, пойду я. Крант поставлю, на всякий случай имею, мало ли чаво, с собою ношу, мало ли чаво. Вот их крант и заменю.

— Хорошо Пётр, только из детского дома никуда не уходи.

— Не-е, я никуды, как Вы сказали. Да мне теперича и самому интересно, как этот сквалыжный «начённик», это самое, будет вертеться.

Егор приказал секретарше:

— Оставайтесь на месте, я скоро вернусь, только спущусь к машине, мне нужно кое-чего взять.

Быстро спустился, в бардачке машины нашёл миниатюрную видео камеру и диктофон. Рассовал их по карманам, вновь поднялся. Прихватив стоящую секретаршу за локоток, пошёл в приёмную. По дороге проинструктировал:

— Ключи от приёмной и кабинета мне. Как войдёте, доложите начальнику, представите мне.

— Председатель комиссии… И сразу же за дверь, более без моего разрешения никого не впускать. Всё ясно? Та, озадаченно смотрела на него…

— Да как же, это ж сам начальник ДЭЗа, от него же сколько зависит…

— Да, я вижу, три года ничего эта сволочь не делает. Зависит…

Ничего, теперь всё будет от него зависеть и краны и канализация и отопление. Обещаю. Идите спокойно, нечего эту тварь бояться. Секретарша пожала плечами:

— Ну раз Вы так обещаете, то мне чего же протестовать? Егор вместе с секретаршей решительно ворвался в приёмную, резко спросил:

— Кто тут начальник ДЭЗа? Встал, ошарашенный таким началом, один мужчина из двух сидящих на стуле. Егор в упор смерил его взглядом, рявкнул:

— В кабинет! Секретарша, тоже изумлённая его тоном, успела пискнуть вдогонку:

— Это председатель комиссии. И почти бегом выскочила из приёмной.

Егор, раздувая ноздри, закрыл дверь приёмной, выдернул из телефонной распредкоробки шнур аппарата. Обмотал им телефонный аппарат, сунул его в подмышку. Развернувшись, в упор посмотрел на второго сидящего и рявкнул:

— А ты кто таков? — Тот промямлил с испуганно:

— Главный инженер.

— Чего инженер? Бандитского ДЭЗа, который со свету сирот губит?

— Тот принял было оправдываться, но после рыка…

— Молчать, сидеть тихо на месте и никуда не рыпаться, а то худо будет, очень худо. гарантирую. Сотовый есть? Тот испуганно кивнул головою.

— Сюда, мне отдашь, верну, когда отпущу. Забрав у ошеломлённого главного инженера трубку, сунул её в карман и стремительно влетел в кабинет, подскочил к сидевшему в кресле господину, схватил «за грудки», выдернул из кресла и резким ударом в печень отправил его на пол. Не давая ему опомниться, за шиворот вздёрнул на ноги и снова сильным ударом в живот отправил на пол. Проделав несколько раз процедуру, бешено прорычал:

— Жить тварь хочешь? Колись мразь, кто приказал детей уморить? Или ты сам, сволочь, по собственной инициативе такую гнусность придумал? — Господин, полностью сломленный побоями, принялся всхлипывая оправдываться. Но ему не дали. Егор уже вовсю насмотрелся на эту молодую поросль чиновников подлых, трусливых, жадных. Снова удар поверг начальника на пол.

— Ты что? Идиот не понимаешь? Ведь у тебя всего одна печень и две почки! Отобью, сдохнешь! Кому сказал сволочь, колись! Сунул ему под нос диктофон:

— Учти, начнёшь врать, юлить отобью уж точно! Тот шлёпая трясущимися губами, заикаясь произнёс:

— Приказал начальник отдела жилищно-комунальных отношений администрации. Егор выключил диктофон и снова ударил, правда не так сильно, но тоже болезненно с отправкой на пол.

— Кому сказал, колись! Говори связно, подробно и без соплей и слюней, если в живых хочешь остаться и жить не в больнице! Чиновник принялся уже более менее связно рассказывать, кто, почему и с какой целью приказал ему сживать вот таким способом сирот детского дома.