Михаил Гребенюк - Дважды разыскиваемые

Сорокин постоял немного у порога, дал возможность хозяйке лучше рассмотреть себя, затем представился:

- Виктор Иванов… Мне нужен Борис.

Женщина прошла в глубь комнаты, к дивану, оттуда еще? раз внимательно оглядела Сорокина, затем пригласила его сесть.

- Зачем тебе Борис?

- Это тайна, Валентина Дементьевна… Вас, кажется, так зовут?

- Так, - подтвердила женщина. - Ты садись, чего стоишь-то. В ногах, говорят, правды нет… Или торопишься?

- Тороплюсь, не тороплюсь - пока Бориса не увижу, не уйду. - Сорокин сел на диван, потрогал выступающие пружины.- Борис - рабочий человек, что же это он диван в порядок не приведет?

- Некогда ему.

- Некогда? - удивился Сорокин. - Не хочет. Лень завелась. Я это заметил. Ничего, перевоспитаем.

- Уже перевоспитали, - с грустью произнесла Валентина Дементьевна. - Так перевоспитали, что уж и некуда. Сам-то ты где работаешь? Вместе с ним, что ли?

- Нет. Я по другой части. Видите, какие у меня руки?

- Ну-ну!

- Где у вас книги? Может, разрешите покопаться? Неизвестно, сколько времени придется сидеть без дела: час или два…

- Книг у нас нету. Соседу отдала. Чего им зря пылиться. Посмотри альбом, если хочешь. Правда, в нем больше старые фотокарточки. Из той еще жизни.

- Та жизнь меня как раз и интересует, Валентина Дементьевна. В этой жизни мне все известно. Она, как говорится, шагает рядом со мной.

- Недалеко, поди, уйдет, если будет шагать рядом с тобой, - заметила Валентина Дементьевна.

Сорокин привстал, обиженный.

- Это почему так?

- Уже так.

- Вы думаете, что мы пропащие люди? Ничего путного не делаем? Ошибаетесь, Валентина Дементьевна. Мы с Борисом еще покажем себя. Не верите?

- Верю ежу, тебе погожу… Ладно, сиди. Я сейчас.

Валентина Дементьевна принесла из другой комнаты толстый коричневый альбом и положила перед Сорокиным. Он взял его, прикинул на руках, восхищенно прищелкнул языком.

- Килограмм пять, наверное, будет!

- Не вешала… Смотри. Я чайку приготовлю. Все быстрее время пройдет. Борис может задержаться.

- От чая, пожалуй, не откажусь. Неплохо было бы и по маленькой пропустить. Для знакомства, а?

Валентина Дементьевна ничего не сказала, только глянула опять внимательно на гостя и вышла.

Сорокин принялся листать альбом. В нем действительно были старые снимки. Портреты знакомых и родственников Валентины Дементьевны. Возможно, и ее собственная фотокарточка хранилась здесь, однако узнать Валентину Дементьевну было трудно. Во всяком случае, ни на одном снимке Сорокин не нашел сходства с живым оригиналом.

Листы медленно ложились на левую сторону. Сорокин внимательно вглядывался в каждого человека, искал тех, кто, по его мнению, мог участвовать п деле «таксистов». На последних листах пошли сверстники Бориса и, видимо, его знакомые. Одно лицо стало появляться все чаще и чаще. «Борис!»- решил Сорокин. Его удивило, что выражение лица Бориса постепенно менялось: сначала он улыбался, смотрел весело и уверенно, потом потускнел, перестал улыбаться, в глазах появилась грусть. Последние снимки изображали его мрачным и опустошенным.

Валентина Дементьевна внесла чайник, расставила чашки, наполнила их. Спросила Сорокина:

- Все посмотрел?

- Все.

- Себя не нашел?

- К сожалению!- развел руками Сорокин.- Я не люблю фотографироваться. Видите, какое у меня лицо: аппарат не выдержит.

- Лицо как лицо,- сказала Валентина Дементьевна. Она оглядела стол, зачем-то переставила с места на место две пустые тарелки, потом пригласила Сорокина. - Присаживайся. Побалуемся чайком да наливочкой. Глядишь, ты мне и признаешься, как матери, где вы по ночам с Борисом шатаетесь. По каким кафе да ресторанам.

- Я? По ночам? - Сорокин подошел к столу. - Неужели я похож на гуляку? Мы с Борисом великие трезвенники!

Валентина Дементьевна махнула рукой.

- Будет тебе воду в ступе толочь, не маленькая, вижу что к чему.

Сорокин уловил желание Валентины Дементьевны говорить о сыне откровенно и сделал первый шаг навстречу.

- Деньги-то приносит домой? Копеечку в копеечку? Так?

- Ты о чем? О получке, что ли? Когда как. Когда принесет, когда не принесет. Чаще приносит-копеечка в копеечку… Присаживайся, чего стоишь-то?

- Спасибо… Значит, с получкой, как будто, дело обстоит нормально. - Сорокин сел, придвинул к себе чашку.- Откуда в таком случае Борис берет деньги на кафе и рестораны, которые он посещает? Причем, по-видимому, довольно часто…

- Это я тебя должна спросить, откуда берет Борис деньги,- сказала Валентина Дементьевна. - Ты его друг. Или не друг?

- Друг.

- Значит, должен знать, где он берет деньги. Говори, чего уж скрывать. Я мать. Не враг ему.

Сорокин посмотрел сочувственно на Валентину Дементьевну.

- Ладно, так и быть, скажу правду. Монетного двора у него, конечно, нет. Обходится, как говорится, ловкостью рук. Понимаете?

Валентина Дементьевна сжала нервно губы, должно быть, боясь вскрикнуть. Потом потерла сухими пальцами виски и отошла вроде. Сказала тихо:

- Налей-ка!

- Своя? - поинтересовался Сорокин, снимая пробку с граненого темно-сиреневого графинчика.

- Своя.

- Жаль. Магазинная пошла бы лучше.- Сорокин наклонил графинчик над рюмкой Валентины Дементьевны, однако не налил, словно не решился.- Неудобно как-то без Бориса. Возможно, подождем? У меня есть к нему одно дело.

Валентина Дементьевна вспыхнула.

- Никуда я не отпущу его сегодня. Никуда, слышишь? Нечего ему делать с тобой и с твоими дружками!.. Он у меня один. Можешь ты понять это или не можешь? Я хочу видеть его счастливым, честным. Почему вы пристаете к нему? Почему?

- Я не пристаю к нему.

- Не пристаешь?! Как же тогда…

Валентина Дементьевна хотела еще что-то сказать, однако не смогла - уронила голову на руки и заплакала навзрыд… У Сорокина дрогнуло сердце.

- Простите, пожалуйста, - растерянно пробормотал он.

- Чего простить? Чего простить? Ответь мне на это! - Валентина Дементьевна тяжело подняла голову, вытерла ладонями глаза. - Парень совсем отбился от рук. Не знаю, как его еще на работе держат. Каждый день выпивши приходит. Сначала думала, что хорошо зарабатывает, потом поняла- что-то нечистое… Что? Говори, говори!-Валентина Дементьевна смотрела на Сорокина умоляющими глазами.

- Простите, пожалуйста, - повторил Сорокин.

- Другие слова забыл, что ли?

- Не забыл, трудно произнести… Я не знаю вашего сына. Даже никогда не видел. Судьба его нас тревожит…

- Так кто вы?

- Работник уголовного розыска. - Сорокин подошел к Валентине Дементьевне, сел рядом, заглянул в глаза.- Может быть, ваш сын ни в чем не виноват. Мы не оставим его в беде. Главное, чтобы он был откровенен с нами. Чтобы ничего не скрывал.

- Что он сделал?

- Вы у него сами спросите,-уклонился Сорокин от отлета. - Надеюсь, что он не обманет вас… Хотите, я уйду?