Игорь Шинкаренко - Мистерия в парижском омнибусе

В то время, как Верро брал в руки цветочные горшки, Амьен, который чуть отошёл в сторону, чтобы его пропустить, оказался возле кипариса, за которым стояли и разговаривали друг с другом две женщины, и ясно услышал эти слова, сказанные спокойным голосом:

—

Значит это правда… то, о чем мне сказали, моя дорогая мадемуазель Корню… что один из ваших арендаторов был доставлен в Морг? Вы вспоминаете, что в последний раз, когда вы пришли на сеанс консультироваться со мной, я вам сообщила об одном несчастном случае. Мне бы не хотелось, чтобы с вами произошло тоже самое. Я беспокоилась, и пошла к вам. Там, мне сказали, что вы уехали в Сент-Уэн, и у меня было такое желания вас увидеть, что я взяла фиакр, чтобы вас догнать. И прибыла сюда первая.

—

Черт возьми! — воскликнула Корню, — я приехала на омнибусе. Но вы, получается, знали, где была похоронена малышка?

—

Мне сказали её имя. Я зашла к смотрителю кладбища, и он указал мне место захоронения девушки. Но я вижу, что вы здесь не одна.

—

Нет, я встретила у ворот кладбища одного индивида, ранее мне знакомого… тщедушное существо с козлиной бородкой… того самого, который позавчера меня предупредил, что малышка лежит в Морге.

—

А эта девушка, которая молится на могиле, с ним?

—

Да… и с другим художником… Куда он делся?

—

Художник? Тогда, наверное, этот ребёнок, одетый в какой-то сугубо итальянский наряд, модель, без сомнения?

—

Да, госпожа Бланшелен, и она, к тому, же-сестра покойницы.

—

Её сестра! Это не возможно! — воскликнула дама.

—

Но это так. Её фамилия Романо, как и у той, умершей, и она на неё походит, как две капли воды.

—

Это странно!

Амьен не пропустил ни слова из этого диалога, который, между тем, никак не помог ему хоть что-нибудь узнать о подруге Софи Корню. Он удивился, что незнакомка принимала такое участие в судьбе умершей Бьянки Романо, и ему захотелось увидеть, как она выглядит. Поль тихо вернулся на аллею, и прокрался между двумя кипарисами, таким образом, чтобы поместиться на одну линию с двумя женщинами, но в нескольких шагах от них.

Пия продолжала молиться, а Верро нагрузил себя заботой об установке цветочных горшков в промежутках между балясинами балюстрады.

Слева Амьен вначале заметил тартан Корню, которая была обращена к нему спиной, а затем изящно и элегантно одетую персону, которая стояла напротив неё, и ему показалось, на первый взгляд, что лицо этой женщины ему было незнакомо.

Она также заметила Поля и смотрела на него во все свои глаза, и он догадался по движениям её губ, что она шёпотом спрашивала его имя у мадемуазель Софи.

Внезапно, воспоминание осветило его разум.

—

Именно эту женщину я видел в театре Порт-Сен-Мартен в вечер представления Рыцарей тумана, — прошептал Поль.

Встреча эта была больше чем странной, и она ввела Амьена в бесконечное недоумение.

На протяжении уже нескольких дней Амьен больше не верил в то, что в омнибусе было совершено преступление, а сейчас несколько мгновений разрушили эту его благостную картину мира, и он понял вдруг, что у него больше нет веских причин доказывать самому себе, что идеи Верро были абсолютно химерическими, и что Бьянка Романо умерла естественной смертью.

И все подозрения, которые несколько дней тому назад бороздили его голову, вернулись в свои закрома.

Почему эта женщина оказалась около могилы Бьянки? Объяснения, которые она дала Софи Корню, казались лишь поводом, чтобы оправдать её присутствие здесь, на кладбище. И почему она воскликнула: «Это не возможно!», когда хозяйка квартиры ей заявила, что девушка, молившаяся у могилы, была сестрой покойной?

Эти мысли промелькнули в голове Амьена в одно мгновение, и в то же время он понимал, что у него нет времени на размышления, и нужно немедленно принимать решение.

Подойти к этой женщине и расспросить её? По какому праву? У него не было никаких доказательств её вины, и она не была обязана ему отвечать. И затем, сцена с разбирательством в двух шагах от Пии, которая непременно всё услышала бы и увидела! Этого могло бы хватить, чтобы убить бедного ребёнка, чувствительность которого была и без того чрезмерно возбуждена.

Не лучше ли было скрыть свои впечатления от этой неожиданной встречи и наблюдать с безразличным лицом за поведением, с которым при этой неожиданной встрече собиралась держаться дама, которую у него было столько мотивов подозревать в совершении преступления?

«Корню, которая связана с ней, я всегда смогу найти через Верро, а у неё узнать, где живёт эта таинственная дама и чем она занимается, — думал Поль. — и мне даже не потребуется все делать самому. Верро возьмёт на себя очень охотно эту функцию.»

Эта продуманная аргументация заставила Поля принять решение воздержаться от разговора с этой незнакомой и таинственной дамой. Он довольствовался тем, что маневрировал таким образом, дабы лишь немного приблизиться к обеим женщинам, которые продолжали беседовать и, как бы тихо они ни говорили, он смог ухватить фразу, произнесённую незнакомкой:

—

Так как вы не одна, а в компании, моя дорогая. Я вас оставлю, в таком случае, но мы, надеюсь, снова увидимся сегодня днём.

—

Я обязательно приду к вам, — воскликнула хозяйка доходного дома. — Мне нужно многое вам рассказать, и кроме того, вы уже давно меня не консультировали.

—

Я к вашим услугам, моя дорогая Софи. Только приходите одна.

И, склоняясь в уху Софи, дама добавила другую рекомендацию, которую Амьен не расслышал, но о смысле которой он догадался.

—

Она запрещает ей давать мне свой адрес, — подумал Поль.

После чего, обе подруги пожали друг другу по-английски руки, и таинственная персона ушла, не удостоившись заметить, что при этой сцене присутствовали двое мужчин, которые её рассматривали.

Поскольку Верро бросил наконец пристраивать горшки своего друга на могиле итальянки и также заинтересовался женщиной, которая, казалось, прибыла к захоронению раньше них, но вдруг оказалась беседующей с мадам Корню, то он пообещал себе расспросить её о незнакомке.

В это время Пия закончила свою молитву и поднялась с земли вся в слезах. Она застыла на несколько мгновений, облокотившись на балюстраду и уставившись глазами на землю, которая покрывала тело её умершей сестры, а затем повернулась к Амьену.

Пия не плакала больше, и её бледное лицо приняло такое выражение, которого её друг не видел на нем никогда.

—

Спасибо, — сказала она ему твёрдым тоном, — спасибо и прощайте!

—

Как это, прощай! — воскликнул Амьен. — Я надеюсь, что ты не собираешься уйти без меня. Фиакр, который нас привёз, отвезёт тебя и меня назад на пляс Пигаль, ты позавтракаешь в мастерской, и потом мы возобновим сеанс, прерванный вчера.