Сергей Зверев - Право выжившего

Мероприятие проходило уныло и неинтересно. Агент еще вчера сообщил Косареву, что новокузнецкая банда, жившая в этой гостинице, сказала «завтра менты со шмоном явятся» и исчезла в неизвестном направлении. Косарев в очередной раз убеждался, что работа без конкретной информации, да еще в таких масштабах – дело совсем бестолковое.

Так и получалось. Постучаться в номер, проверить паспорт, досмотреть вещи в случае необходимости – и до свидания. Почему-то как раз в тот день все постояльцы подобрались как на подбор вежливые и правопослушные.

– У вас на меню печати нет. Администратора сюда, – наконец нашел к чему прицепиться командир группы омоновцев – бывший сотрудник ОБХСС.

Хоть какой-то результат. Будет чем забить рапорт. «Нарушение правил торговли» – звучит!

Этаж за этажом. Номер за номером.

– Гуляем? – спросил Косарев, открывая незапертую дверь. Можно было бы и не спрашивать. Гульба была в самом разгаре. Двое кавказцев, две туполицые, смазливые дивчины и скромно сидящий в углу качок собрались в номере. Стол ломился от выпивки и еды.

– Сутенерствуешь, сынок? – спросил Косарев качка.

– Да нет. К знакомым зашел.

– Ага. В горном ауле вместе жили? Как их хоть зовут, братьев твоих?

– А чего, я помню.

– Забирай своих матрешек и дуй отсюда, – порекомендовал Косарев.

Качок нахмурился, недовольный тем, что заработок срывается. Девочки – видно сразу – из интимной фирмы. Качок – охранник, который привел их в номер и должен получить деньги, после чего оставить своих подопечных для любовных утех, а через пару часов (или поутру) получить их целыми и невредимыми обратно.

– Но… – решил возразить качок.

– Не раздражай. Иначе всю твою фирму на уши поставлю.

Парень пробурчал что-то под нос и вместе с девахами удалился.

– Цепляете тварей всяких, а потом плачете, что вас водкой с психотропными веществами накачивают, – сказал Косарев.

– Да мы… – начали оправдываться покрасневшие кавказцы солидного возраста.

– До свидания, – Косарев отдал их паспорта и вышел прочь.

Следующий номер. Тук-тук. Два дагестанца без отметки о проживании – в отделение на разбор и на штраф… Следующий.

Нет пропуска в гостиницу – в отделение… Суровая работа для уголовного розыска – борьба с особо опасными уклонистами от регистрации…

С третьим этажом покончено. Теперь на четвертый.

– Хоть бы пару патронов или доллар фальшивый найти, – сказал Мартынов.

– Да брось ты, – отмахнулся Косарев. – Меньше думай о том, как пустить пыль в глаза. Вечер прошел бесполезно – и спиши его.

Группа разделилась. Пошли по номерам. Косарев закончил проверку своих номеров и направился в конец коридора.

Там работал старший лейтенант – участковый из местного отдела. Подойдя к дверям, Косарев услышал возбужденные голоса. Переговаривающиеся особенно не стеснялись в выражениях.

– Ты чего, черножопый, решил за сто баксов откупиться?

– Э, мое, клянусь хлебом. Не хотэл продавать. Сам хотэл косяк забить!

– А кого волнует – хотел или не хотел. На хранение тянет. Два года на парашу.

– Нэт денег больше… Ну, двести.

– Что? Мне, офицеру?! Двести баксов? Ты о чем? А со старшим делиться? А с товарищами по работе? Ты чего, обезьяна?

– Э, зачем обзываться?

– Не нравится? А дубиной по ребрам?

– Ладно. Бэз денег оставляешь. Триста баксов.

– По рукам. Четыреста…

– Триста пятьдесят.

– Уговорил…

Косарев взмахом руки подозвал омоновца и Мартынова, толкнул дверь. В номере старший лейтенант держал за шкирку кавказца. На столе лежал кулек с анашой.

– Понятых, – кивнул Косарев омоновцу.

– Э, братья, – озадаченно посмотрел на пришедших кавказец. – Больше четырех сотен баксов нэт.

– И не надо. Побереги на адвокатов, – Косарев завернул руки кавказцу, нацепил на них наручники и засунул ему кулек в карман.

– Э, брат, ты что дэлаешь?

– Твои братья в другом месте, – он толкнул кавказца на стул и кивнул старшему лейтенанту. – Пошли, перекинемся словечком.

Они прошли в темный холл, где стояли расшатанные кресла и неработающий телевизор за решеткой.

– Значит, пятьсот баксов тебе? – спросил Косарев.

– Вы о чем?

– Двести – мало? Надо со старшим поделиться?

– Я бы поделился.

– Да-а?

– Поделился бы, падлой буду.

– Ты и так падла.

Косарев ударил старшего лейтенанта в грудь, тот отлетел на пару шагов. Потом последовал оглушающий удар в лоб, и участковый впечатался в стенку.

– Душманский прихвостень, – прошипел Косарев. – Таких гадов четвертовать надо.

– Да вы… Да ты, – участковый встряхнул головой. – Это так даром не пройдет.

– Не пройдет? – Косарев взял старшего лейтенанта рукой за горло, встряхнул, потом отпустил и перевел дыхание. – Я бы тебя, будь моя воля, здесь бы и порешил… Можешь подать на меня рапорт.

– Так со своими нельзя! Могу ведь и без рапорта разобраться.

– А ты попробуй. Застрелю к чертовой бабушке. Поспрашивай, кто такой Косарев, если еще не слышал.

– Да ладно…

– Вот тебе и ладно, – Косарев ударил его резко в челюсть тыльной стороной ладони – чтобы ничего не сломать.

Послал на пол отдохнуть. Сплюнул, повернулся и пошел прочь.

После операции, которая, естественно, ничего не дала, уже ночью Косарев вез Мартынова домой.

– Гниль какая, – сказал Косарев, возвращаясь снова и снова к сегодняшней истории. – За рваные баксы барыгу с наркотой отпустить.

– Подрабатывает народ, как может, – пожал плечами Мартынов. – А как можно милиции платить такую зарплату и ждать, что она не доберет свое?

– Иди, джинсами на рынке торгуй, если не доволен. Или банк охраняй – зарабатывай. Тебя в форму одели, удостоверение, оружие, власть дали. А ты баксы сшибаешь, вместо того чтобы подонков арестовывать. Как такого героя назвать? Вражина.

– Ох, неистовый ты, Косарев.

– Да, неистовый. Я привык полагаться на тех, с кем воюю бок о бок. Знать, что мне прикроют спину. А эта тварь тебя за баксы продаст с потрохами.

– Продаст. Ступивший на путь предательства идет по нему до конца, – согласился Мартынов.

– Сегодня он у наркоша баксы взял. Потом похоронил вещдоки. Потом продал информацию. И вот он уже на содержании у мафии и сдает всех – агентов, своих коллег… Трудно работать, когда не знаешь, откуда ждать подвоха – от таких же, как ты, сотрудников или от начальства.

– Такова жизнь.

– Ага, – Косарев поддал газу, и машина резко рванула вперед. – Надо было бы попытаться этого старлея за жабры взять как положено… Да все равно дело бы сгорело – одна морока. Доказательств никаких. Хоть рыло почистил ему.

– А, понятно, почему у него челюсть распухла.

– Мало досталось… В расход бы его пустить. По законам военного времени.