Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]

— Бакс жениться собрался, — сказал Цент.

— На Зое Павловне?

— Нет, на Юле. А Зоя Павловна — его будущая теща.

— Красивая?

— Да ничего… Немолодая, правда, но еще в соку!..

— Кто немолодая, Юля?

— Нет, Зоя Павловна. А Юля молоденькая.

— Красивая?

— Красивая!

— Это хорошо, — возбудился Каур.

Действительно, почему бы не съездить в гости к женщине, у которой молодая и красивая дочь?..

Саквояж с этикетками так и остался стоять на заднем сиденье. Гена на него даже не глянул. Не до этикеток сейчас. Ситуация аховая. Огурцы накрылись медным тазом, о деньгах осталось лишь приятное воспоминание, а теперь еще и бандиты на хвосте. Гена даже домой боялся возвращаться, но тяга к родной земле оказалась сильнее страха.

Жучка выскочила из будки, бросилась к хозяину, радостно виляя хвостом. Живая собака, значит, бандитов в доме нет. И все равно, прежде чем зайти в дом, Гена выдернул из колоды топор.

Действительно, в доме никого не было. Так же пусто и в сарае — ни людей, ни огурцов.

И в огороде никого. И ничего. Теплицы разобраны, составные каркаса и укрывные листы свалены в кучу. И огород перекопан.

— Батюшки, что здесь такое? — всплеснула руками Зина.

Гена поднял с земли один осколок стекла, другой.

— Это Зойка… — сказал он. — Банки нам вернула.

— Она ж всю землю нам загадила! — хныкающим голосом сказала Зина.

— А не надо было банки ей в огород швырять.

— Ну ничего, она еще за это ответит! — зло процедила сквозь зубы Зина.

Гена вздохнул. Жена заварила эту кашу, и ее нужно было наказать за безобразие. Но Зойка тоже должна ответить за беззаконие. И если Зина что-то задумала, он поддержит ее. Хотя и не должен этого делать…

Табачный успокоился, даже слова насчет Каура не сказал. И от самодеятельности Юру не удерживал. Но и разрешения на проведение мероприятия не дал. А взять группу захвата без его разрешения Плошников не мог. Хорошо, Витя Сумарин согласился помочь, отгулом ради этого дела пожертвовал…

Но Сумарин появился уже в процессе. Юра перехватил бандитов Каура, поехал за ними. Они привели его в Низинку, в пятьдесят первый дом. Юра даже успел заметить, как они вынимали из машины коричневый саквояж. Интуиция подсказывала, что там деньги. И очень не терпелось в этом убедиться.

И все же Плошников не торопился. Он ждал, когда подъедет Каур. А он должен был появиться. Плошников почему-то был в этом уверен.

Сумарин подъехал на машине, которую оставил у сельпо. К машине Плошникова он подошел пешком. Сел, закурил, Юра объяснил ему ситуацию, изложил свои соображения.

— А почему ты думаешь, что Каур будет здесь?

— Ты же знаешь, чутье меня редко подводит.

— Да, только деньги от тебя уплывают, — усмехнулся Сумарин.

— Ну, и на старуху, знаешь ли, бывают огурцы…

— Ты не об огурцах думай, — сказал Сумарин. — А о деньгах… И не факт, что Каур будет здесь…

В кармане у Плошникова зазвонил телефон. На связь вышел Алик.

— Деньги нашлись, — сказал он. — Поселок Низинка, дом пятьдесят один. Каур едет туда…

Юра выслушал Алика, выключил телефон и торжествующим взглядом посмотрел на напарника.

— Поселок Низинка, дом пятьдесят один. Ждем Каура!

— Информация точная? — спросил Сумарин.

— Точнее не бывает.

— Может, спецназ подключим?

— Я не могу, — вздохнул Плошников.

Все у него есть, и неплохой послужной список, и секретные агенты, которые снабжают его информацией, а полицию специального назначения он привлечь к делу не может. Лимит доверия исчерпан. И все из-за проклятых огурцов… Но, может, сегодня ему наконец улыбнется удача?

— Я могу, — кивнул Сумарин и полез в карман за телефоном.

Юра пожал плечами. Если у него есть возможность, то почему бы не воспользоваться? Со спецназом было бы легче…

Холодная самогоночка хорошо шла под сало и огурчики. Зоя Павловна только успевала подливать. А пахан все не ехал. Вечер уже на дворе, темнеет. Весь день его, считай, прождали. Хорошо, Зоя Павловна блеснула гостеприимством.

— Все, хватит! — Бакс в какой уже раз накрыл стопку ладонью.

— Видала, какой у тебя зять? Почти не пьет, — ухмыльнулся Цент.

— Больной, что ли?.. — усмехнулась Зоя Павловна.

— А тебе нужен больной зять? — спросил Цент.

— На кой ляд?

Бакс убрал руку, и мутноватая струя снова потекла в стопку. И Центу Зоя Павловна налила, после чего вдруг оказалась в его объятиях. И вырываться не захотела. Даже после того, как его лапа накрыла ее грудь.

— Босс должен подъехать, — сказал Бакс. — Увидит, что мы косые… Рулетка у него…

— Какая рулетка? Саквояж у нас!

— Саквояж?! — встрепенулся Бакс.

Он вытащил из-под ног сумку, открыл ее. Деньги на месте. А то вдруг Зоя Павловна подменит? По умному совету Цента. Она для него уже просто Зоя. И ему нравится, и она млеет от удовольствия. Потому и подливает от щедрот своих душевных.

— Зой, а может, ты замуж за меня пойдешь? — раздухарился Цент.

— Замуж? — тихонько хихикнула женщина.

— А Бакса за Юлю выдадим. Я его сынком буду называть… Эй, сынок!..

— А Юля за него пойдет?

— Ну, это уж как ты решишь…

— А она меня слушается?

— С кем она там тусуется? — вскинулся Бакс.

— Ну, есть у нее там в городе кто-то…

— Кто?

— Она меня в подробности не посвящает.

— А если мы эти подробности сделаем неинтересными? — Бакс лихо свернул голову несуществующей курице.

— Ну, это если папка скажет! — Цент взял Зою за руку и стукнул ею себя в грудь.

— Если папка скажет, то я не против, — кивнула она.

— Папка за своего сынка, ух!.. Давай за нашего сынка!

Цент и Зоя выпили, не дожидаясь Бакса.

— А теперь давай за другого!

— За какого другого?

— А за такого!

Цент снова налил, они выпили. И вдруг исчезли из виду. Только слышно было, как за ними закрылась дверь.

Бакс налил себе, выпил, пересел на диван, уложил голову на подушку. Но прежде чем заснуть, он все-таки заставил себя подняться, взять саквояж и крепко обхватить его руками.

Заснул он под скрип кровати в соседней комнате. А когда проснулся, кровать все так же скрипела. Но в комнате он был не один. Он лежал, а над ним в свете зажженной лампочки возвышался Каур.

— Деньги где?

Перед глазами Бакса пронеслась страшная картина. Он спит, а Юля вынимает из-под мышки саквояж, передает его своим мажорам. Они высыпают из саквояжа деньги, загружают его старыми газетами и возвращают на место. Бакс продолжает спать, а Юля уезжает вместе с деньгами и мажорами.

— Здесь!

У Бакса остановилось сердце, когда он открывал саквояж. Вдруг там нет никаких денег.

Но деньги были. И когда он их увидел, сердце застучало в бешеном режиме. И кровь от радости метнулась по жилам.

Но радость длилась недолго. Стоило Кауру взять саквояж в руки, как дверь с грохотом открылась, и в комнату ворвались вооруженные люди.