Владимир Колычев - Свинцовое ожерелье

Он легко поднял сумки, повернулся к Инне спиной, шагнул к выходу.

– А скажите… – вырвалось у нее.

Мужчина остановился, повернулся к ней, вопросительно, с холодком посмотрел.

– Нет, ничего! – поникшим голосом сказала Инна.

Она не станет знакомиться первой.

– До свидания, – сухо попрощался он.

Инна подошла к витринному окну с видом на площадку перед магазином. Она стояла и смотрела, как мужчина укладывал покупки в багажник своего джипа. Хорошая машина, не из дешевых. Да и сам он как будто из другого мира. Нет не потустороннего, хотя и живет черт знает где.

В магазин зашли два мужика. Инна заметила их, но взгляд от окна не оторвала.

– Эй, ты на кого там таращишься?

Она вздохнула и перевела взгляд на Сидорку.

– Тебе не все равно?

Сидорка еще в школе хотел стать Сидром. Ребят, которые не соглашались его так называть, он бил. На девчонок ругался матом. Только Инну никак не обижал. Потому что влюблен был в нее с первого класса.

– На меня ты так не смотришь, – хмуро пробубнил Сидорка.

Смотрелся он внушительно – плотный, грубый. Ударить мог больно. Его боялись.

– А ты у меня так много не покупаешь.

– А этот черт что у тебя покупал?

– Секрет фирмы.

– Да ну!

– Мяса на прилавке нет, – заметил Жучок, плюгавенький Сидоркин прилипала.

Как говорится, мал клоп, да вонюч.

– Он что там, шашлык жарить собрался? – Жучок усмехнулся. – Шабаш для ведьм устраивает?

– Для русалок. – Сидорка взялся за живот, но рассмеяться почему-то не смог.

То ли зависть его душила, то ли ревность, то ли то и другое.

– Нет там никаких русалок!

– Как же нет! Сколько мужиков пропало.

– Дядька мой лет двадцать как пропал. Пошел в те места, и с концами. Русалки утащили, – проговорил Жучок.

– Тебе-то самому сколько лет?

– Так я и не говорю, что я его помню.

– Русалки там, – сказал Сидорка. – Я точно знаю. Они ему дом помогли построить. А леший его охраняет.

– Нет, он сам леший! – заявил Жучок. – Он с русалками там живет и с кикиморами.

– Русалки красивые. – Сидорка покачал головой. – Такие, как ты. А кикиморы – жуть! С ними как с мужиком. Он что, не той ориентации?

– Языки у вас без ориентации.

Не хотела бы Инна стать русалкой, тем не менее сравнение с ними ей польстило. Впрочем, это не помешало девушке рассмеяться Сидорке в лицо.

В магазин зашли люди.

– Все, давайте отсюда, трепачи!

– Мы вообще-то покупать пришли. – Сидорка надул губы.

Инна кивнула. Пусть покупает, только молча. Она как-нибудь его потерпит. Видеть не может, но работа есть работа.

Женская красота бывает разной, как вызывающей, кричащей, так и скромной, молчащей. Такой же могла быть и Арина. Костя видел ее намедни в ночном клубе – роскошная прическа, воинственный макияж, короткое облегающее платье от Картье. Она выпивала, громко разговаривала, смеялась, танцевала с парнями.

А сейчас – сама невинность. Волосы убраны на затылок, косметики на лице самая малость, жакет без декольте, юбка ниже колен, туфли на среднем каблуке. В руке папка, возможно, с рефератом. Походка ровная, в движениях ни малейшей вычурности.

Но все равно Арина казалась ему королевой красоты. Улыбка у нее такая чудодейственная, или Костя просто в нее безумно влюблен? Наверное, то и другое.

А он влюблен. Давно и безнадежно. С начала третьего курса. Она на первом учится. Скоро год будет, как Костя смотрит на нее со стороны, но воз и ныне там. Сейчас она пройдет мимо, а он останется стоять с опущенной головой.

– На старт! Внимание! – послышалось вдруг за спиной.

Это Витька, дружок. Что у него на уме? Ответом на этот вопрос послужил сильный толчок в спину.

– Марш!

Как ни пытался Костя, но не смог устоять на ногах и налетел на Арину, толкнул ее. Хотя ему хоть в чем-то повезло. Он смог восстановить равновесие и даже поймал Арину, не дал ей упасть.

Но папка вывалилась из ее рук, листы бумаги разлетелись по сторонам.

– Извини!

Костя постарался взять себя в руки. Он и без того накосячил. Спасибо Витьке. Можно сказать, сел в лужу. Осталось только удариться мордой в грязь. Так и будет, если не успокоить себя, не упорядочить движения.

– Меня Костя зовут. – Он сидел перед Ариной, смотрел на нее, а руками собирал бумаги и укладывал их в папку.

Костя умел так, смотреть вверх, а видеть все, что внизу. Да и руки у него не из дерева выструганы.

– Тебя не зовут. – Она улыбнулась, снисходительно, но с интересом глядя на него. – Тебя толкают.

– Витек у нас припадочный. С ним нельзя рядом стоять, когда где-то поблизости самая красивая девушка факультета. Это я виноват. Ее увидел, а про него забыл. А он взбрыкнул. – Костя собрал бумаги, вынул из папки растрепанную стопку, выровнял ее, постукивая об коленку, снова вложил в папку, подал Арине.

Она взяла ее, глянула на Витька и скривила губы в снисходительной улыбке.

– Кретины! – Девушка повернулась к Косте спиной и продолжила путь.

Вдруг она остановилась, повернула голову, подняла руку, в которой держала папку, небрежно подала ему.

– Впрочем, ты можешь понести мой портфель.

Но Костя даже не шелохнулся. Он робел перед Ариной, боялся к ней подойти и познакомиться.

Костя понимал, что действительно вел себя как кретин. Тут даже обижаться не на что. Но он не собачка и портфель в зубах за ней носить не будет.

– Как знаешь, – заявила Арина.

Первые несколько шагов она слегка поигрывала бедрами, как фотомодель на подиуме. Самую малость, инстинктивно, но тем не менее. Потом опомнилась, перешла на деловой шаг.

Костя стоял, опустив голову, и смотрел ей вслед. Витька подошел и положил руку ему на плечо.

– А она на тебя запала, брат!

Костя мотнул головой. В это трудно было поверить. А хотелось.

Ленка фото выложила. В Австралию ее занесло, а там крокодилы. Вот с одним она и познакомилась, селфи с ним сделала. Лучше бы парня себе сняла. Не крокодила.

У Катьки проблемы. Соседка по комнате призналась ей в розовой любви. Катька свой испуг на всю Сеть разнесла, сама от себя тащится. Вскоре выяснится, что вранье все это.

Тоска и мрак – крокодилы, лесбиянки, тачки, шмотки, ночные клубы. Учеба – да, нужна, но мысли почему-то разбегаются, нет никакого желания садиться за учебники. Сейчас бы уехать куда-нибудь. Кое с кем. Да хоть на край света, но с ним.

Арина сидела на диване перед телевизором, не вникая, листала чужие фото, щелкала мышкой. Она не видела маму, но услышала, как та подошла. Почувствовала ее руки на плечах, легкие, нежные.

– Ты в последнее время сама не своя.

– Настроения нет.

– А может, это весна?

– Мама, при чем здесь весна?

– Как его зовут?

– Мама!

– Кушать будешь?

– Не хочу.

Мама убрала руки, отошла.

– Ты что подумала? – не поворачиваясь к ней, спросила Арина.