Сергей Зверев - Крот против оборотня

– Вы здесь, на востоке, часто произносите эти слова о мрачном средневековье. Но причина тому была очень проста. И обилие костров, и погибающих на них «ведьм» тоже легко объяснялось. Всему причиной была «черная смерть».

– Чума?

– Да, чума. Согласись, когда на человечество обрушивается такой жуткий мор, когда запросто вымирает половина Европы, то тут невольно начнешь относиться к этому как к мистике, колдовству. Ты знаешь, в Европе одним из самых известных в этой области музеев является музей «Коллекция Уолласа» в Лондоне. Там часто выставляются различные ювелирные коллекции, но из исторических раритетов наиболее древними являются драгоценности в основном четырнадцатого века. Есть, конечно, единичные экземпляры, вроде трех иудейских обручальных колец.

– Позволь, умирали люди, но драгоценности…

– Эксперты сходятся во мнении, что большинство драгоценных изделий было погребено вместе с умершими от чумы семьями. Я хорошо знакома со Стефеном Даффи, директором выставки, и мы часто обсуждали с ним эти вопросы. Он утверждает, что на их выставке представлены «чудом выжившие» украшения. А археолог Карин Шзех…

Антон, в голове которого уже чуть шумело от выпитого, почувствовал, как завибрировал в кармане его мобильный телефон. Отличная передышка от исторических фактов и возможность свернуть разговор в нужное русло, например, обсудить личность ювелира Чебыша, качество подделок, которыми были подменены настоящие средневековые украшения.

– Антон, можешь говорить? – послышался в трубке голос Борисова.

– Да-да, конечно.

– Что там у тебя за музыка орет? Ты в ресторане, что ли?

– Да, конечно.

– А-а, с этой, с француженкой? Ну-ну! Бабник! Теперь слушай и делай умное лицо. Валери Роба, тридцати двух лет, является экспертом по средневековому искусству и сотрудничает с большим количеством фирм, фондов, музеев по всей Европе. Я бы назвал ее свободным художником и консультантом. Мы осторожно попробуем привлечь Интерпол для определения ее личности, может, у них есть на нее что-то. Главное, учти: у нее за плечами Сорбонна и дюжина солидных контрактов. Не удивлюсь, что она миллионерша или аферистка. Будь осторожнее, на рожон не лезь. И не спугни ее чем-нибудь. Есть у меня впечатление, что эта дамочка – личность темная…

Антон слушал, делая скучающее лицо. Сейчас он закончит разговор, а потом извинится и скажет, что звонила тетушка, которая отправила ему по почте пару банок варенья и очень беспокоится, как он их получит. Наверняка такой бред пройдет лучше всего. Не стоит опять врать про чиновников и деловые встречи. Если уж играть лопуха, так до конца. И тут Антон поймал на себе совсем другой взгляд француженки. Было в нем что-то хищное, опасно-хищное. Или это мартини совершает такие метаморфозы с восприятием?

В музей Антон забежал в четыре вечера. Пришлось предварительно позвонить Анне, хотя очень хотелось сделать сюрприз.

Славина, облаченная в шерстяную безрукавку, протянула ему руку, и Антон ощутил холод ее пальцев. Кондиционер в кабинете работал на всю катушку. Сразу как-то ощутилась собственная мокрая спина в результате пробежки по солнцепеку.

– У вас тут… бр-р-р, – со смехом поежился он. – Слушайте, Аня, а покажите мне украшения Анны Киевской. Хочется окунуться…

То, как Анна повернулась, Антону не понравилось. Она неторопливо и как-то демонстративно подошла к стене и нажала кнопку на пульте. Кондиционер затих и с шипением автоматически закрыл крышку воздуховода. Что-то было не так. И лицо женщины вдруг изменилось. Постарело, что ли.

– Аня, что случилось? – спросил Антон и, подойдя к ней, взял ее за руку.

– Видите ли, Антон, я не могу вам показать эти украшения, – не глядя ему в глаза, ответила Анна. – Экспозиция готовится к отправке во Францию и…

– Аня, я знаю про хищение. Знаю и о том, что экспозиция свернута из-за этого и что отправка задерживается.

– Откуда? – испугалась Славина.

– Ну… мало ли, – пожал плечами Антон. – Я же писатель, связи имею в различных кругах. И потом, это же моя тема, как же мне не узнать. Что, много похитили? И как это удалось? Ведь у вас же тут все так строго, надежно.

К большому удивлению, Анна опустила голову еще ниже, позволила усадить себя на стул и стала рассказывать. Она рассказала о подмене, которую сама и обнаружила, о том, что никто теперь не понимает, как все произошло, и подозревают чуть ли не всех.

– Да, неприятная история, – пробормотал он, продолжая держать Анну за руку.

– Неприятнее всего, что подозревают всех. И меня, и… других. А мы ведь… даже ни намеком!

– Ну, перестаньте вы так себя изводить. Я верю, что все вскроется, злоумышленников найдут и никто невинно не пострадает. Подложил кто-то очень хитрый какие-то побрякушки…

– Вы не понимаете, – возмутилась Анна, – это не побрякушки. Это кто-то готовился заранее, копии изготавливал. Хорошие копии, мастерские. Их ведь очень быстро не изготовишь.

– Аня, а за какой срок можно было сделать эти копии? Пусть даже и работая очень быстро. Неделя, две?

– Думаю, что и за месяц сложно. Это ведь какая работа…

Анна продолжала рассказывать, какая это сложная работа, а Антон мысленно уже высчитал, что выставка в России находилась всего три недели. Получалось, что копии заказали раньше, чем украшения выставили в музее. Вот тебе и неожиданный вывод о том, что копии провезли следом, чтобы подменить именно в России. Предполагалось, что у нас безалаберная страна и безалаберный народ? Ну, спасибо, ребята! Мало того что подставили перед французской стороной, так еще и унизили.

– Вот интересно, – возмущенно заметил Антон, – с французской стороны ведь тоже специалисты, а проморгали! И эта их юрист, Валери! Как ее… Валери Роба! Такая деловая, а лопухнулась.

– Ты ее знаешь? – вдруг спросила Анна, неожиданно обратившись к Антону на «ты».

Увидев его реакцию, она смутилась и снова опустила глаза. Ему показалось, что сейчас она даже заплачет. Надо как-то выходить из этой ситуации, да еще не потерять наладившегося контакта, иначе Анна замкнется в себе, и тогда все, конец потоку информации. Такой момент!

– Если честно, то я о ней не очень высокого мнения, – торопливо стал убеждать Славину Антон. – Она, по-моему, и специалист неважный. Не знаю уж, какой она там юрист, а вот в ювелирном деле разбирается слабо. И в истории тоже. Я с ней проговорил пять минут, и мне стало скучно. То ли дело…

– Извините, Антон, я… Я назвала вас «на ты». У меня просто в голове сумбур какой-то, вы не обращайте внимания.

– А может, мы и перейдем «на ты»? – тихо предложил Антон, глядя в глаза Анны.

Она в ответ только неопределенно дернула плечом. Надо было спасать положение.

– Нет, правда! Аня, мы же почти друзья, у нас такие доверительные отношения сложились, я вас понимать начал…