Евгений Сухов - Разборки авторитетов

Приморские воры в законе уже не рассматривали теперь Россию как единое целое и заявляли, что не намерены кормить халявщиков. Мол, сибирские зоны нуждаются в греве не меньше Бутырки.

Такая позиция смахивала на сепаратизм бандитов, признававших лишь собственную власть. Приморские законники перестали принимать участие в российском сходняке, а его решения стали для них такими же необязательными, как постановления правительства для теневых структур.

Два года назад по решению российского сходняка в Хабаровск был отправлен вор в законе Жиган с наказом переговорить с местными авторитетами и убедить их жить по понятиям. Но через неделю его нашли в канаве с простреленным затылком. Хабаровский смотрящий уверял, что не имеет к беспределу отношения. Мол, смерть посыльного скорее всего случайность. Жертва обыкновенного грабежа. У посыльного не обнаружили золотую печатку, а карманы оказались пусты, словно у привокзального бича. Смотрящий города обещал похоронить Жигана с почетом и разобраться в причинах его гибели. Слово свое он сдержал – посыльного сходняка похоронили в хорошем месте, а стела над могилой выглядела не хуже памятников первым исследователям Приморского края. Через неделю после поминок повесили предполагавшегося убийцу – в его квартире нашли перстни и золотую цепь Жигана.

На следующем российском сходняке приморская делегация была самой представительной. Казалось, непонимание между российскими и приморскими ворами устранено навсегда, однако через полгода воровской сход опять проходил без участия дерзких хабаровцев.

Для переговоров с приморскими ворами в Хабаровск командировали авторитетного вора по кличке Бес. Мастер диалога, он всегда привлекался законниками для разрешения острейших ситуаций и часто добивался успеха.

В этот раз задача у него была потруднее – следовало убедить приморских воров жить по понятиям и отчислять в российский общак десятую часть прибыли.

Связь с Бесом пропала сразу, едва он ступил на землю Хабаровска. А неделю спустя его отыскали далеко за городом на одной из пустынных проселочных дорог: у него были скручены за спиной руки, а во рту вместо кляпа торчала малява, подписанная двумя десятками воров в законе, что давало посыльному сходняка чрезвычайные полномочия.

Это уже был вызов, и законные в центре незамедлительно приняли его.

Приморские законники стали попросту пропадать в чреве столицы. Их искали и не находили. Поговаривали, что законных закатывали в асфальт на пустынных участках автострад. Так же бесследно воры в законе стали исчезать и в самом Приморье. Прошел слух, будто московские воры создали бригаду для устранения непослушных. Вскоре в акватории Владивостокского порта аквалангисты обнаружили на дне трупы пяти авторитетов с пудовыми гирями на ногах.

В этом противоборстве пострадала приморская сторона. Ей закрыли доступ не только на московский рынок – столичные авторитеты контролировали девяносто пять процентов всего российского теневого рынка.

Приморские воры задыхались без экономических связей, а московские авторитеты дожидались, когда законные Приморья избавятся от провинциальной спеси и явятся на суд смотрящего России.

И вот наконец группа авторитетов во главе с одним из самых сильных воров Приморья Баскаком обратилась с предложением о сотрудничестве к Ангелу.

Выслушав заявление посыльных, Ангел сказал:

– Нужно жить по понятиям, братва. Вам хорошо возле богатой Японии, сделайте, чтобы и другим сытно было. В греве нуждаются не только зоны Приморья, вся Сибирь – без чая! А как жить зэку без чифиря?! Наши требования остаются прежними – вы обязаны увеличить отчисления в российский общак. На сходняке решили, что вы заплатите штраф. – Заметив недовольные лица посыльных, Ангел добавил: – А вы как думали? За все нужно платить. С вами никто не будет разговаривать, пока не уплатите штраф. Счетчик включен, и долг ваш будет расти день ото дня.

Замирение между центровыми и приморскими ворами произошло к обоюдной выгоде незадолго до всероссийской сходки. Приморские авторитеты получили выход на Запад, а центровые – на богатый Восток.

Маляву воры Приморья отписали в лучших зэковских традициях, где призывали к взаимному покаянию и к жизни по понятиям. Законные напоминали о том, что воровской мир всегда жил одной семьей, даже в тяжелые годы культа. В качестве искупления вины приморский общак обещал греть не только зоны Приморского края, но и всей России. Под текстом разборчивым почерком подписались пять десятков воров в законе и положенцев.

В Вену воры Приморья прибыли без права голоса, а Баскак после выбора смотрящего России преподнес Варягу золотую цепь и чек на предъявителя на сумму в три миллиона долларов, которые он мог получить в одном из банков Цюриха.

Эта была откупная. Владислав принял ее.

А в конце сходняка Баскак подошел к Варягу и обратился с просьбой не обижать приморскую братву своим равнодушием. Баскак объяснил, что они устали жить отшельниками и с нетерпением ждут того дня, когда их слово станет таким же веским, как и представителей других регионов.

Варяг пообещал, что скоро приедет в Приморье и сделает все от него зависящее, чтобы устранить разногласия и установить мир.

Во Владивосток Варяг отправился в сопровождении всего лишь двух телохранителей. Это были крепкие, рослые ребята, но в их присутствии он чувствовал себя менее уверенно, чем тогда, когда рядом шагал Сивый. Владислав знал о том, что раньше они служили в спецподразделениях КГБ. Комитет не жалел средств на обучение своих питомцев – гэбэшники умели стрелять из всех видов оружия и пилотировали самолеты. Они ничем не отличались от своих сверстников – поглядывали на красивые женские ножки и мечтали жить так же безбедно, как и их покровители. Правда, теперь они служили тем людям, за которыми совсем недавно вели наблюдение.

Годы работы в секретном ведомстве не прошли для них бесследно – недоверие стало в их характере определяющей чертой. Они не доверяли милиции, зная, что она коррумпирована. Каждый из них мог привести немало примеров, когда информация переставала быть секретной, стоило ей попасть в Министерство внутренних дел. Они не доверяли и сексотам, подозревая их в двойной игре, с настороженностью относились к каждому прохожему, случайно посмотревшему в глаза, даже друг к другу они относились с предубеждением.

Варяг был благодарен Ангелу за то, что тот подобрал телохранителей, профессионально выполняющих свои обязанности.

Ребята зорко смотрели по сторонам, словно уже почуяли отмороженного, готового за тысячу баксов угробить одного из виднейших воров в законе России.